Я – срываюсь на постыдный бег. Ни за что. Никогда. Не со мной! Какая же глупая! Какая наивная! Почему все так? Почему со мной? За что? – Вот ты быстрая какая! – возмущается Ярослав, отлавливая меня уже на улице. Он захватывает меня одной рукой под грудью и прижимает к себе, оторвав ноги от земли. И что-то мне подсказывает, что он просто не стал устраивать спектакль у всех на виду, а не что реально не мог меня догнать. – Пусти! – возмущаюсь сквозь зубы, предпринимаю жалкую попытку ослабить хватку. – Пусти, я не собираюсь вам потакать, поищите другую игрушку! – Что. Ты. На хрен. Несешь, – вздыхает. – Вера, не беси-ка меня, лады? Довольно сильно толкаю его локтем в грудь, дрыгаю ногами, но эффект лишь один – с моих ног слетают обе туфли. – Да пусти же ты! Не хочу! Не буду! – Не будешь что?! – взрывается. Голоса не повышаем, все негодование в интонациях, но и его предостаточно, чтобы кровь кипела от накала. – Не знаю я, что вы там задумали, – хлюпаю носом и перестаю оказывать сопротивление. – Отпустите, пожалуйста, – шепотом, силы вдруг меня покинули. Он ставит меня ногами в туфли и разворачивает к себе, мягко сжав мое плечо. – Кто ж тебя так обидел, кошка? В голове – выгребная яма. Молчу, смотрю в сторону. Это – точно не его дело. Но кое в чем он прав – доверие к мужчинам у меня отсутствует. – Я тут – начальник безопасности, Вер, – раскладывает спокойно. – И твое резюме получил на свой стол уже после того, как ты прошла все этапы собеседования. Влад просматривает без фотографий, это его фишка, только сухие факты биографии. В отделе кадров пять сотрудниц, можешь устроить настоящий допрос по любому из пунктов, они такие трещотки, что даже не заметят твоего дебюта следователя по особо важным. Если, конечно, ты не думаешь, что я подговорил и их. Весь, на хрен, офис с неясной целью. – Если нет – с какой стати тебе… Вам… вам обоим со мной возиться? – бубню, бросая на него хмурый взгляд. Ярослав сует руки в карманы и отводит взгляд. – Ты спасла моего друга. И фактически выполнила мою работу. Я благодарен тебе за это, про него и говорить нечего. Презрительно фыркаю, вешаю сумку на плечо и намереваюсь уйти, не прощаясь. – Там был яд, – огорошивает. Растерянно хлопаю ресницами, теснее прижимаю сумку к груди. – Не стали афишировать, чтобы не поднимать шумиху и не подавать другим пример. Официант в СИЗО, ждет суда. Записей с камер и независимой экспертизы содержимого стакана пока достаточно, никого из персонала на допросы не вызывали и, надеюсь, не станут. Заказчика тоже нашли. Успокоилась? – Да, – потупляю взгляд, вытираю остатки воды с лица. – Мне до последнего не говорили как зовут начальника, это было слишком неожиданно. – И поэтому ты решила, что мы два любителя скрестить шпаги? – плутовски хмыкает. – Господи… – ставлю ладонь козырьком над бровями, стыдливо прикрывая лицо. – Нет, кошка, мы друзья, конечно, но не настолько. Я должен был сказать, но тогда ты бы даже на собеседование не пошла и упустила отличный шанс. Пойдем, простудишься. Он обнимает меня за плечи и только в этот момент я понимаю, что выскочила без пальто, но все равно упираюсь. – Мне жутко стыдно. – Еще бы, такую ахинею несла! – Вы не помогаете… – Не нанимался. А вот ты – да. Так что шевелись, кофе сам себя не сварит, а календарь не добавит событие. Ну и хрен знает, чем еще он тебя нагрузит, но скучать не будешь, уверяю. Отработает каждый рубль, – последнее произносит шепотом, нагнувшись поближе к моему уху. Очень интимно получается. – Господи… – стону от очередного прилива стыда к лицу. – Да я стебу. Расслабься, кошка, – отмахивается беспечно, но тут же добавляет игриво: – Иначе может быть больно. – Господи Боже! – возмущаюсь, стряхивая со своего плеча его руку. Угораздило же на такого напороться! Да еще и родиться под фамилией Котова. Ярослав сдавленно смеется, сам убирает руку. – Обедаем вместе, – ставит перед фактом, распахивая передо мной дверь. – Твоя тачка и подъезд мне не понравились. Расскажешь, кто тебя травит. Ты теперь под моей опекой. Глава 4 – Обед. Вздрагиваю, поднимаю взгляд от экрана ноутбука и фокусируюсь на лице Ярослава. – Я еще даже инструкцию не дочитала, – шепчу, косясь на дверь начальника. – Обед, – повторяет строго, скрещивает руки на груди. Выглядит внушительно, если не сказать угрожающе. Ставит указательный палец на крышку ноутбука и медленно его закрывает. Спустя десять минут сидим в милом ресторанчике с огромными панорамными окнами, зеркальными со стороны улицы, и сумасшедшими ценниками. – Вы ставите меня в неудобное положение, – хмурюсь, листая страницу за страницей. – Пожалуй. Но я голоден и не хочу вызывать тебя на разговор в свой кабинет. – Ваша ответственность притянута за уши. Моя жизнь и коммуникации вне офиса совершенно точно вне Вашей компетенции, – проговариваю отрешенно, продолжая засматриваться на аппетитные картинки и часто сглатывать обильно выделяющуюся слюну. – Ты можешь говорить мне «ты». Тут и в офисе, это не возбраняется. И изъясняться попроще. – Окей, – радуюсь, захлопывая меню. – Моя личная жизнь – не твоя проблема. Ярослав сдавленно хрюкает и поднимает на меня озорной взгляд. – Нравишься ты мне пиздец как, кошка. В хорошем смысле. Впрочем, во всех, – демонстративно роняя голову, он тихо посмеивается, но продолжает серьезно: – Но ты не права. Личное имеет удивительное свойство мутировать до катастрофы, затрагивающей все сферы жизнедеятельности и всех, кто некстати оказывается поблизости. А рядом с тобой, буквально через стену, пять дней в неделю… – Поняла, поняла, – вздыхаю, отодвигая от себя меню. – Я ничего не могу выбрать, все слишком аппетитно и дорого. – Мясо или рыба? – Мясо. – Ты нравишься мне еще сильнее, – поднимает руку, подзывая официанта, делает заказ для себя и меня. – Итак, все началось после инцидента на банкете. – С чего ты взял? – Решила меня протестировать? – сощуривается и грозит пальцем. – Сначала ты. Не знаю по какой такой причине, но в его обществе мне комфортно и спокойно. Если не брать в расчет мое утреннее буйство на фоне переизбытка эмоций, я чувствую себя в безопасности и без лишних колебаний рассказываю о всех своих неприятностях. – Дерьмо на коврике под дверью? – брезгливо вздергивает верхнюю губу, я виновато развожу руками. – Камни в окна, колотая резина, похабные надписи, распечатки угроз в почтовом ящике. Ничего не упустил? – В предварительно сожженном почтовом ящике, – вношу незначительную поправку. – Я так привыкла к его внешнему виду за три месяца, что уже и не замечаю. – И тебя это не парит? Говоришь спокойно. – Я уже выплакала дневной лимит, – отвечаю максимально честно. – Чувствую себя апатичным одноклеточным и глаза болят. – Это от монитора, с непривычки, – у столика появляется третий, разгоняя звуками своего голоса мое сердце. – Присоединюсь, не возражаете? И оба смотрят на меня. – Нет, – пищу, опуская взгляд в стол. – Хотел бы я великодушно отпустить Вас пораньше, Вера, – он делает паузу, а я понимаю, что мое имя он выделил не просто так. Мне надлежит смотреть ему в глаза, когда он со мной говорит. Заставляю себя и он тут же продолжает: – Но не могу позволить себе подобной роскоши. Я три недели без помощника и мне важно, чтобы Вы максимально быстро влились в работу. – Поняла. Официантку он подзывает тем же пристальным взглядом. Говорит сдержанно, но обращается к ней по имени, совсем как ко мне две недели назад. И я так четко осознаю свое место, что на грудь будто булыжник ложится. Не падает, не обрушивается, всего лишь плавно опускается, оказывая давление и мешая полноценно дышать. Надо срочно избавляться от своих пустых девичьих грез, постепенно заполняющих мозг, иначе работа превратится в каторгу. Едим молча. Ярослав больше не задает вопросов, моего короткого рассказа оказалось достаточно, Владиславу кто-то беспрестанно названивает и явно портит аппетит, я жалею, что не выбрала ненавистную мной рыбу. Ее можно было бы просто глотать, не жуя.