Мальчишки по очереди торговали с лотка у забора, а я продолжала печь свои плюшки и ватрушки. Вот только на душе было тоскливо. Не то, не приносило мне это занятие ни радости, ни денег. И за пацанов переживала, будь моя воля, я бы вообще выход в Нестреорис заколотила. Господин Тронс не дал, ох, и поругались мы после этого, что он даже захаживать перестал, а я ведь почти привыкла… Поэтому и уходила сюда, в покинутую деревню к деду Михею. Птиц покормить, в избе прибрать, да и парням чего-нибудь приготовить вкусного из местных продуктов. Сегодня учила делать их «Муравейник». Вообще после всего на сладкое хотелось налечь, а у меня бочонок меда стоит и молоком местные исправно снабжают. Вот и экспериментировали с аналогами сгущенки, пока ждали, когда Генри Оренс вернется. СалеХар, несмотря на то, что где-то рядом шастают банды разбойников, казался спокойней и безопасней. Вот за этим делом нас и застали прибывшие. Вернулся наш дорогой пчеловод и его небольшой караван, да не один, а под охраной вооруженных наемников. Генри мне обрадовался, как родной, и стал рассказывать, как удачно он чак-чак наш продал, да задорого, да что прямо во дворец к столу его Величества и теперь тот следующую поставку ждет либо готов человека принять, чтоб его поваров обучил. Я растерялась даже. Поставки ко дворцу? Это хорошо, наверное, да вот только сколько мы того чак-чака с пацанами сделать можем? Хотя если других подключить, дело то нехитрое. Но стоит ли, ведь скоро новинка приестся? - Ты, Генри, не суетись, давай-ка пообедай с дороги, да охрану накормить надобно. Вы уважаемые, когда в обратный путь? – спросил Михей наемников. Те переглянулись. - Мы планируем с грузом отправиться, как будет, что забрать, так и тронемся обратно. - Тогда это дело не быстрое. Размещаться как будете – в деревне остановитесь или на постоялом дворе желаете? – с какой-то насмешкой спросил дед, а охранники смутились. Но я поспешила вмешаться, потому что у себя на постоялом дворе посторонних мужиков принимать совершенно не хотела. - На дворе не получиться, у меня служащих нету, я же и приходила тогда, что б поговорить, кто из деревенских мне помочь может. А потом как-то не до этого стало уже. Так что извините, обслуживать вас некому. - Так я могу! – влезла в разговор тетка, которую я уже видела, она в прошлый раз на старосту наезжала. Видать, тоже с ярмарки приехала. - Здесь остановимся. Нам многого не надо, но может сгодимся на что, – заметил один из мужчин и я наконец-то решилась разглядеть их внимательнее. Они были странные для наемников. Нет пластичности в движениях, как у того же Элвери Тронса, тот когда хотел, двигался так, будто перетекал из одной позы в другую. Не было внимательного цепкого взгляда, собранности, точности и выверенности движений. В общем, если бы не похожая на форму одежда и болтающиеся на поясе ножны, я бы не приняла их за охрану. Просто рослые мужики. - Так, сначала перекусить, потом все остальное, – постановил староста. – Пацанята, сумеете все организовать? Парни слаженно кивнули, и дело у них в руках закипело так, что я даже залюбовалась малость. Даже в них грации больше, чем в пришедших увальнях, а ведь Элвери их только неделю как тренировать начал. Просто меня он сейчас игнорирует, а вот с парнями занимается. Да и Бог с ним, не очень то и хотелось! Я порадовалась, что картошки наварила. На пироги хотела завтрашние пустить, но разобрать покупки интереснее, так что много не буду печь. Вообще бы не стала, но люди уже привыкли, подходят, спрашивают. И от инспектора зависеть не хочется, хотя он предлагал, да… Молока, яиц вдоволь, так что омлет с зеленушкой и овощами тоже быстро сварганили, и окорок копченый сегодня с выселок как раз привезли. Ну и десерт, получается, мы тоже с парнями приготовили. На продажу муравейник не годиться, самодельная томленная сгущенка подвела, поэтому кривовато вышло. Так что извинилась сразу, что дескать, не обессудьте, некрасиво, первый раз дети своими руками делали, зато вкусно. Тетка эта неприятная подсела и давай нахваливать и все пытается у парней вызнать, что да как они делали. А Васька ей и говорит: - Вы уважаемая, знать должны, что рецепты без разрешения не передают, а хотите – так можете у госпожи Хозяйки его выкупить. Мне даже любопытно стало – рецепты тут выкупают? Так может мне поваренную книгу написать, благо у меня все тетрадочки с собой, даже на несколько хватит. А еще учебники с техникума прихваченные так и лежат без дела. Тетка примолкла, только на меня покосилась, а потом давай мужиков подзуживать, что надо непременно в таверне остановиться, и все это как бы между делом. Одернул ее староста: - Сказано тебе, Мартена, не берет их Хозяйка, так и неча тут, тем более что мужики дома свои проведать хотят. - Так там же беспорядок, сколько уж времени почитай пустые стоят, – стояла на своем тетка. – А постоялый двор на то и дан, чтоб там останавливаться, да и хозяйке монетка. - И что, что бардак, руки есть, утроятся как-нибудь. Мужики согласно закивали, и мне стало интересно. Оказалось, когда деревня без воды осталась, кто-то в города подался и там устроился. Вот и эти – местные крестьяне, которые в охранники подались, да сюда и вызвались обоз провожать. Так что конечно, им в радость дома побывать. Пока сидели за столом, по такому случаю вытащенному на улицу, Генри разливался соловьем. Ярмарка оказалась не местная, потому и ехали туда три дня без остановок, а под столицей. Собственно, селение там специально под такие дела заточено, чтоб торговый люд не в столице шастал, а рядом свои дела решал, потому что толчея, склады и лошади, ни к чему это все в большом городе. А туда в специальные дни и с сел приехать могут, и с любого другого места, пошлину заплатить и торговать в свое удовольствие. Столичные тоже на ярмарку выезжают товары себе приглядеть, хотя у многих там представительства есть. Вот представитель с королевской кухни сладости мои и взял на пробу. Повар поначалу сердился, думал, что побрезгуют – сладкое да липкое. Но, как положено, сервировал красиво и с ложечкой серебряной и напитом типа кофе, как десерт, подал. А королева в восторг пришла и захотела непременно так каждый день лакомиться. Снарядила охрану ей сладость привезти, а пчеловоду нашему поручила ее представителем в переговорах быть. Это Генри поведал в ходе обеда и все рвался поставки обсудить. Но дед Михей сказал, что все разговоры по делу только завтра, поскольку сегодня все уже приняли медовухи, которую дед извлек по поводу удачной поездки из своих запасов. Единственное, на чем он настоял – отвести мое добро на постоялый двор. - Защита там хорошая, – пояснил он. Я не стала задаваться вопросом, как кривенький забор можно считать хорошей защитой, потому что слабенькая медовуха оказалась коварным напитком и как-то вдруг догнала меня. Поняв, что толку от меня не будет и лучше встать пораньше, велела мальчишкам не засиживаться, попрощалась со всеми и оправилась спать. Дай Бог, чтобы сегодня обошлось без кошмаров. *** Мои чаяния не сбылись. Медовушка снесла щиты и блоки, что всю неделю я тщательно выстраивала у себя в голове и ночью я снова вернулась в тот злополучный день, когда, пройдя через дверь шкафа, оказалась в «Нарнии». После того, как меня привели к храму, дальнейшее я помню урывками. Очнулась на чем-то твердом и поняла, что тело ужасно болит, оттого, что все затекло. Попыталась встать и чуть не свалилась с неудобной и узкой лавки. Но зато смогла осмотреться. Помещение было крошечным, больше похожим на келью, и в ней, кроме топчана, на котором я лежала, и деревянного грубо сколоченного табурета, ничего не было. Зарешеченное окно на двери и небольшое отверстие в каменной стене под потолком для притока воздуха наталкивали совсем уж на невеселые думы. И это я, живя в таверне, считала, что я пленница? На табурете стояла кружка с водой, накрытая подсохшим куском хлеба. Осторожно попробовала. Вода вроде чистая, пить можно. То, что меня похитили, было очевидно, но вот с какой целью? Это были последние связные мысли. После воды снова захотелось спать, и я привалилась спиной к холодной каменой стене. У меня дети дома одни, а я тут прохлаждаюсь. Надо встать и открыть дверь. Надежды мало, но вдруг повезет. В ответ на мое желание дверь бесшумно отворилась и вошла еще одна женщина в белом одеянии. То ли монахиня, то ли сестра милосердия. Ее образ плыл, но я попыталась выразить приветствие. - Ну что ты, ложись, тебе надо поспать, – ворковала она, укладывая меня на топчан. Но мне надо было домой, к Ваське с Колькой и инспектору Тронсу, будь он неладен, предупреждал же, чтоб не отходила от калитки. Я пыталась объяснить это женщине, но она с силой надавила мне на плечо и я вынуждено легла и послушно закрыла глаза. «Нет, никакая она не сестра милосердия, – думала, оставаясь в сознании только потому, что было больно, – и не монашка. Злая очень». - Снова притащили упрямую, – бормотала она сквозь зубы, а потом ласковым голосом, который вползал в мою голову, лишая воли, начала говорить о том, что доброта спасет мир. Я бы поверила, потому что, в общем-то, была с ней согласна, но плечо предательски ныло и злость в ее глазах я тоже помнила. - Ты должна помочь нам, – убеждала она, и ее голос патокой лился прямо в мозг. – Ты пойдешь и отдашь свою силу во спасение всего мира. Да мне в принципе не жалко чего-то там отдать, но только все равно сначала домой надо и еще в туалет было бы неплохо попасть. - Поднимайся, – резко и громко сказала она. А я вроде и не хотела, но мое тело само подорвалось вверх. Проблема санузла стала гораздо актуальнее, я так-то с утра весь день на улице и вообще, физиология же, не поспоришь. - Идем за мной! – властно скомандовала тетка, и я пошла. Может, мы как раз туда, куда надо идем, они же тут не дураки, должны понимать, что у человека потребности есть? Но против ожиданий меня привели в какой-то круглый зал, пол в котором был выложен геометрическими узорами и исчерчен линиями, а по центру стоял столик. Небольшой такой, каменный и временем побитый. Тетка подвела меня к нему и усадила. Ага, на холодный каменный стол. Внутри все было категорически против. Подумалось о том, что я так себе цистит заработаю, а мне еще детей рожать. Ну и что, что два ребенка уже почти есть, я еще девочку хочу, на Элвери Тронса похожую. Мысли снова прояснились, но я не стала открывать глаз, почему-то подумала, что тетке это не понравится. А служительница снова стала заливать про доброту и что я должна лечь на стол и делиться с ним самыми светлыми чувствами – любовью к миру и желанием помочь спасти его. Нет, ну это же бред вообще какой-то? Какой лечь? Какой любовью? Вот не надо мне ничего про любовь говорить, хватило уже, полным половником хлебала, и до сих пор расхлебываю! Я зла была сильнее, чем когда всю партию тарталеток сожгла! Оттолкнула руки женщины, которая меня на камень укладывала, и встать попробовала. Но сил не хватило, сразу в сторону повело, будто меня опоили чем-то или по голове приложили. А тетка, которая нисколечко не монашка, вызверилась. И давай меня с силой напирать. - Ах ты, гадина! – орет, – не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. И завизжала. Я только уши заткнуть успела, как из боковых ходов еще «монахини» набежали и в миг меня скрутили. - Это опять некондиция, – вопила немонахиня. – Передайте поставщикам, что мы платим за то, что чистодушные сами должны хотеть помочь миру и отдать свои силы, а не за это вот! – Она ткнула в меня пальцем. – Почему ни одна девица за последний цикл не захотела этого делать? Придется круг собирать, а с него за раз Черную Бездну не закрыть. Передайте идиотам, чтоб нормально товар сортировали! От таких слов не то, что вскипишь, тушиться начнешь, в собственном офигевании. Тронс говорил, что когда через портал проходишь из Нестреориса, это у них мир вроде как центральный, куда двери из других миров открываются и где эта несчастная улица Ядов находится, так вот, когда проходишь через него, то язык понимаешь любого мира, что с ним связан. Встроенная магия и все такое, чтоб облегчить коммуникацию, миров-то много. Но тут меня, наверное, встроенный переводчик подвел. «Чистодушные» – это что вообще? Наверное, имелись в виду «простодушные»? Это, получается, они меня за дуру держат? То есть находят дур и уговаривают их ценой своей чего? Силы? Какую-то, к горелым драникам, Бездну закрыть? И еще обижаются, что те не хотят этого добровольно делать? Вот только при всем моем возмущении и негодовании, я понимала, что сделать ничего не могу. Жертвоукротительницы держали крепко, а сил у меня после всех их манипуляций почти не было. Эх, и почему я не магичка? Шандарахнула бы их по темечку и поджарила, как бифштекс. «Фу, нет! – представила я, как запахло бы паленым. – Лучше бы мозги высушила, как галеты». А вот галеты – это идея интересная, кстати. Сколько, Генри говорил, до ярмарки – три дня? Их с собой в дорогу брать хорошо. Вернусь – спрошу деда Михея. «Вернусь, обязательно вернусь», – убеждала себя, когда меня снова заперли в комнатенке недалеко от зала, в котором я не захотела спасать мир. Когда мысли прояснились, поняла, что меня, скорее всего, пытались уложить на алтарь и забрать какую-то силу. Наивные, нет во мне ничего, я даже не вижу эту их магию. И это, наверное, плохо, потому что из обрывков разговоров я поняла, что с непокорными жертвами проводят то ли обряд, то ли ритуал, и после этого выживают не все. И чем больше сил у жертвы, тем дольше она проживет. А у меня их вроде как их совсем нет, а в круг меня планируют положить уже сегодня… Положительным во всем этом было только одно – в моем новом пристанище не было топчана, только матрац на полу, зато в углу была отхожая дыра. Ну, хоть одну проблему удалось решить. Глава 21. Чужой мир Как оказалось, самую малую. Я даже собраться с мыслями не успела, как за мной снова явились «люди в белом». Тогда я уже знала, что сами себя они называют «Хранители Света». Я бы таким хранителям, не то что Свет, я бы им и Тьму не доверила, потому что дамочки человеколюбием не страдали. Они меня попросту спеленали веревками, словно батон колбасы, и выволокли из подвала на улицу.