— Да, но другие не были вашими друзьями. — В вашем замечании чувствуется какая-то подковырка, — заметил я. — У вас очень интересные друзья. Но еще интереснее то, что у вас, кажется, нет друзей. Ваше прошлое все так же недосягаемо для меня, кроме сведений о теперешнем семействе. — Читайте газеты, Дик, и много чего о них узнаете, — посоветовал я. — Я нашел кое-что интересное в светской хронике… а еще в полицейских докладах. Поняв, куда он целится, я решил упредить его. — Вы о Веде и Пэм? Эти паршивки всегда доставляли много хлопот. Веду забирали в полицию, наверное, чаще, чем проститут ку с Тайм-сквер. Пэм тоже не подарок. Но если вам нужна глазировка к торту, который вы собираетесь испечь, займитесь Люселлой. Она и Фред Саймон здорово погудели до своего развода. Не пойму, как у них хватает наглости считать меня черной овцой в семействе. Лаген улыбнулся и повернулся в ту сторону, где гости особенно оживились. — Вон еще один ваш старый друг. Последовав за его взглядом, я не заметил никого знакомого. — Некий мистер Кросс Макмиллан со своей супругой Шейлой. — Вы — настоящий исследователь, дружище. — Это только цветочки, мистер Келли. Уолт Джентри был крупным держателем акций и директором корпорации по производству пластиков. Кроссу Макмиллану принадлежало большинство акций, и он был председателем правления. В полдень они встретились, чтобы обсудить вопрос о слиянии, и Уолт пригласил своего делового партнера на вечерний прием. Макмиллан и его собеседники оживленно разговаривали, вполне довольные вечером. Но стоило мне к ним подойти, как я напомнил ему прошлое, и кирпич, который я запустил ему в голову, и столкновение в Мондо Бич, и потерю залива, который почти что был у него в кармане. Все это настолько вывело его из равновесия, что он с трудом скрывал свое раздражение. Когда Уолт хотел было представить нас друг другу, он только буркнул: — Мы знакомы. Почувствовав неловкость ситуации, Уолт увел его, чтобы познакомить еще с кем-то. Я недолго оставался один. Скользящей походкой ко мне приблизилась высокая брюнетка с такими чувственными чертами лица и фигурой, что просто не верилось глазам. — Кажется, вы не нравитесь моему мужу, мистер Келли. Я удивленно смотрел на нее. Тонкий шелк платья плотно облегал все изгибы ее тела, а вырез на груди был на самой грани приличия. В ложбинке роскошной груди переливался огромный бриллиантовый кулон в форме капли, подвешенной на платиновой цепочке. — Нет, мы не знакомы, — засмеялась она, протянув мне руку. — Шейла Макмиллан… жена Кросса. Я пожал ее руку, задержав на мгновение. Ее пожатие было теплым и крепким, немного сильнее, чем у большинства женщин. — Догерон Келли. Извините. — Не за что. Мне о вас рассказала Мона, а потом я вспомнила, что и Кросс о вас говорил. — Приятелями нас, пожалуй, не назовешь. Шейла опять засмеялась и поднесла бокал к губам. Даже в том, как она пила, было что-то сексуальное, и я невольно вспомнил разговоры, ходившие о ней. — Этот шрам на голове у Кросса — ваша работа? Знаете, он вам этого так и не простил. — Детские шалости. Сколько воды утекло с тех пор! Он просто терпеть не мог наше семейство. Хоть в одном мы сходимся. Я их тоже не жалую. — Да, знаю. В Линтоне слухи распространяются быстро. Думаю, они в шоке от вашего возвращения. — Более или менее. Шейла поискала глазами мужа. Он обменивался рукопожатиями с двумя президентами центральных банков и не видел нас. — Иногда мне хочется, чтобы Кросс бросил все дела, — сказала она задумчиво. — Ведь у нас есть все, что душе угодно, но ему все мало. Даже деньги уже не имеют для него своего прямого значения. Они нужны, чтобы продолжать азартную игру в бизнес. — Наша страна обязана своим возникновением большому капиталу, — напомнил я. — Но он губит людей. — Она неожиданно улыбнулась и начала совсем другим топом: — Скажите-ка, мистер Келли… — Зовите меня Дог. — Хорошо… Дог. — Имя показалось ей забавным, и ее лицо приняло шутливое выражение. — Чем вы занимаетесь? Вас заинтересовала корпорация Бэрринов? — В данный момент я занимаюсь тем, что развлекаюсь, чего не получишь от общения с Бэрринами. — Очень милый способ ускользнуть от ответа. — Месяц, другой, и я определюсь. Она приветливо похлопала меня по руке. — Тогда желаю вам удачи. Рада, что вы не похожи на остальных Бэрринов. Я бы пригласила вас к нам в Линтон на чай, но боюсь, что это будет не совсем разумно. Усмехнувшись, я отрицательно покачал головой: — Лучше не надо. Не стоит нарываться на неприятности. Попрощавшись с ней, я направился к выходу. При моем приближении крупный широкоплечий мужчина встал из-за стола, который стоял у входа. — Мы всех отмечаем, мистер Келли. Незваных гостей нет. — А что внизу происходит? — Там с десяток охотников за фотографиями. За ними приглядывает Джо. — Оркестрантов проверили? — Обязательно. Там две замены, но у них удостоверения и профсоюзные билеты. Всех газетчиков я лично знаю. Нам дали поручительство за всех телевизионщиков. Все официанты в штате ресторана. — О’кей. Благодарю. — Лишние меры предосторожности стоят мне полусотни долларов. Весь вечер я стараюсь увильнуть от Моны Мерримен, но она меня все-таки отловила на пути к бару. — Когда-нибудь я разузнаю о тебе настоящую правду, — пригрозила она. — Только как бы мне от нее не окочуриться. — Пиши, что публике нравится. — Я поднял бокал. — Будь здорова. — И ты будь. — Не моргнув глазом, она опрокинула свою посудину и велела официанту налить еще. Махнув рукой в сторону гудящей толпы, она с возмущением пробурчала — Только глянь на них. Кругом эти накладные сиськи и роскошные парики, только что из магазина. Все выставляются. — Для чего? — Шутишь? — Нет. — Да здесь каждая телка мечтает заполучить роль в фильме. Этой ночью они будут ублажать любого, кто хоть каким-то боком связан со студией «Кейбл- Ховард», чтобы произнести в фильме одно-два предложения или на худой конец появиться в массовке. А мужики? Ты только понаблюдай за ними. Та же картина. Всеми невозможными путями они раздобудут копии сценария уже за пару дней до того, как он будет окончательно готов. А все для того, чтобы блеснуть на пробе. — С ума сойти! — отреагировал я. — А эти жеребцы, что ошиваются на съемках! Посмотри, как они вышагивают по городу. Выбирают самые аппетитные задницы, а потом эти идиотки выясняют, что их покровители не более чем мальчики на побегушках. Она обратила мое внимание на густо раскрашенную даму средних лет, скалившую зубы на двух красивых парнишек, младших сотрудников студии. Один показался мне знакомым. — Это — Сильвия Поттер. Ее муж — заместитель директора студии. Она как раз подбирает себе дружка на неделю, чтобы он ублажал ее своим молодым и крепким телом. А балбес будет надеяться, что она замолвит за него словечко перед своим старым ослом. — А замолвит? — Везунчиков по пальцам перечесть. Так, достанется мелочь какая-нибудь. А попробуй на нее нажать, так она мигом накапает мужу, что он к ней пристает, так и с работы вылететь недолго. — Мона отхлебнула из бокала. — Все с ума посходили. — Картина хотя бы стоит того? — Картина — верняк. В самую точку. На свои пять миллионов они получат пятьдесят прибыли. Ты книгу читал? — Не было времени. Хорошая? — Крутой секс-роман. Жизнь и любовь в старинном городке. Девятнадцатый век. Женщины только и делают, что сбрасывают панталоны и нижние юбки, а мужчины — жилеты и камзолы. Все-таки «молния» — великое изобретение. То ли дело в наше время: каких-нибудь десять секунд, и парочка — в чем мать родила. Заметив сомнение в моем взгляде, Мона добавила: — Ладно, умник, ко мне это не относится. В моем возрасте исподнее строится по индивидуальному проекту, так что для разборки сооружения требуется время. — Уверен, что награда смельчаку стоит трудов.