Часть 40 из 75 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Попробуй, сам узнаешь.
— Берегись, а то попробую.
— Не болтай чепухи. Твое место вон с теми жеребчиками. Видишь, как все девчонки пялятся на тебя: разнюхали, что ты знаком с Уолтом. Я на твоем месте не теряла бы времени даром.
— Считай, что я разборчивый.
— Да уж, конечно. Тебе подавай что-нибудь вроде… Шейлы Макмиллан?
— У тебя испорченное воображение, детка. Я только что познакомился с этой дамой.
— Даю подсказку… Она только заводит, и все. Вот отчего ее муж сходит с ума. Фригидная, как айсберг, и прекрасная, как северное сияние. Такой лакомый кусочек — и пропадает без пользы.
— Откуда ты знаешь?
— Немного оттуда, немного отсюда. Кросс как-то прилично выпил с одним деловым партнером и обмолвился на этот счет. А этот партнер — мой приятель. А так в основном прислуга болтает.
— А ты веришь всему, что слышишь?
— Немногому. Но в этом случае — все чистая правда. Ты думаешь, почему он настоящий тигр в финансовых делах? Потому что он вкладывает в них всю свою нерастраченную энергию. Он бы все отдал, лишь бы получить свою собственную жену, только этому никогда не бывать.
— Зачем же он тогда женился?
— Потому что он безумно влюблен в нее. Допускаю, что она тоже любит его по-своему. Но когда дело доходит до секса, это — потерянное время.
Кросс Макмиллан и его жена стояли в противоположном от меня конце зала и вели беседу в окружении нескольких гостей. Взяв мужа под руку, Шейла улыбалась, глядя на него с обожанием. Мне вдруг стало жаль, что я расшиб голову плешивому бедолаге и теперь шрам торчит на всеобщее обозрение. Лучше бы я его кастрировал.
— О чем задумался? — спросила Мона. — У тебя какое-то странное выражение на лице.
— Не для печати, куколка.
Постучав пальчиком по моей руке, она хитро посмотрела на меня.
— У меня есть кое-что и для печати.
— Вот как?
— О возможном романе между отпрыском Бэрринов и некой секретаршей одной киностудии.
— Шэрон?
Подняв брови, Мона выразительно кивнула головой.
— Детка, да я ей в отцы гожусь.
— Идеальная голливудская пара, — улыбнулась она. — Хочешь, я тебя усыновлю?
— Знаешь, как меня тогда будут называть?
— Конечно. Сукин сын. Очень подходит. Все-таки советую обратить внимание на этих вертихвосток, — заключила Мона и удалилась.
Часы показывали десять сорок пять. Мне должны были звонить. Я махнул Ли рукой, чтобы он подошел, и спросил его, заказал ли он место в своем клубе. Ли и один его соклубник должны были проводить Шэрон домой и удостовериться, что она заперлась на все замки. Ей следовало оставаться дома, пока я не позвоню. А Ли и его товарищ должны были немедленно ехать от Шэрон в клуб «Райдер А. С.», куда не впускали никого, кроме членов. Я спустился в холл, взял экземпляр «Плодов труда» и пошел к лифту.
13
На мой условный звонок связному в салоне Веллера- Фабре мне сообщили, что салон будет закрыт до понедельника. Это означало, что мне следует позвонить по специальному кодовому номеру. Перезвонив, я спросил:
— Ваши телефоны прослушивают?
— Возможно. Утром у нас были люди из министерства финансов… Думаю, Сюрте заинтересовалась международными переговорами с Марселем. Джейсон звонил нам из ресторана «Павильон Крестов» как раз накануне убийства одного из своих стамбульских курьеров. У того было двадцать килограммов героина, которые он должен был переправить в Штаты.
— Кто его убрал?
— Неизвестно. Предполагают, что кто-то хотел перехватить груз. Убийца исчез бесследно.
— Черт, кому достался груз?
Мой собеседник хмыкнул:
— В том-то и юмор. Никому. Курьер опасался грязной игры и подменил пакеты. Настоящий товар и сейчас где-то спрятан. Если бы все прошло чисто, он получил бы деньги и сказал, где взять товар. К сожалению, он не предусмотрел, что его могут убить.
— Никаких следов?
— Пока нет. Это был опытный курьер. Сейчас началась большая охота. Игра в это… как его?., в «холодно— горячо»,
— Кто из наших?
— Ирландец О’Киф и Пьер Дюмон.
— Черт, О’Кифа задерживала берлинская полиция…
— Простая драка. Не думаю, чтобы его узнали. А потом, — он опять хмыкнул, — опасаться надо тебе.
— В чем дело? — спросил я.
— Почерк твой. Ходят слухи, что курьер и сам не знал о подмене, а убили его, чтобы навести всех на ложный след.
— Очень мило.
— Кое-кто сильно рассердился. Сам Ле Флер назначил премию за твою поимку или смерть.
Ле Флер — цветок. Прелестное имя для человеческого отребья. И этой жирующей мрази стоило только нажать пару кнопок, чтобы выстрел достал любого, от наркодельца до дипломата. Его империя была воздвигнута на наркотиках, а все конкуренты были либо подчинены, либо уничтожены. Но в его хитроумной системе время от времени появлялись дыры, и те, кто их прогрызал, не поддавались контролю. И чем чаще будут появляться дыры, тем вероятнее возможность развала системы.
— Думаю, он не рискнет раскрыться, — заметил я.
— Вряд ли. Хотя многим хотелось бы знать, кто он на самом деле. Стоит ему засветиться, как те, кто стоят над ним, уберут его. Нет проблем при нашем уровне технологии. Можно логово бомбануть, да и обойдется недорого.
— Но сложно, — возразил я.
— Согласен. Проще вытащить муху из меда, то есть тебя, они так полагают. Синдикат уже назначил исполнителя, а он, в силу врожденной злобности и подозрительности, решил тебя похитить, а потом, конечно, убить.
— Турок?
— Именно. Они в курсе того, что случилось с их посланцами. И если Турок не управился, им займется сам Ле Флер. Турку это вряд ли по вкусу, сам понимаешь.
— Да, старается, гад. Уже была еще одна попытка, но мне повезло — не было дома. Зато моему другу пришлось туго, его чуть не убили.
— Тебе, Дог, не следует подставлять своих друзей.
— Я о них позабочусь. Пусть лучше Турок поостережется. В последние несколько дней кто-то появлялся на горизонте? — спросил я.
Мой собеседник помолчал мгновение, и я слышал, как он постукивал пальцем по трубке.
— Никто, если судить по той информации, которую мы получаем обычным путем. Известно, что позавчера они переправили морем груз через Мехико в Неваду. Кто- то мог прибыть с грузом. Береговая охрана упустила ночью быстроходный катер, который шел на Майами. Все может быть.
— О’кей. Будем плясать отсюда. Разузнай, что можешь, о двух иностранцах моих габаритов, без всяких примечательных черт. Говорят по-английски с акцентом, возможно, бельгийским. Одеты во все новое и дорогое, но носят коричневые ботинки с темной одеждой. Поищи по кинотеатрам, где идут фильмы на иностранных языках, где любят останавливаться иностранцы, по ресторанам… в общем, сам сообразишь насчет злачных мест.
— Понятно.
— Вряд ли у них было время, чтобы найти поручителя, так что они, видимо, расплачиваются наличными. А в стране кредитных карточек это тоже подсказка. Еще одно… У одного был тридцать восьмой калибр, а у другого — двадцать второй, тяжелый, никелированный.
— Арнольд Белл, — раздалось в трубке.
— Бельгийский подданный, — подтвердил я.
— Дог, ты же знаешь, что это за человек.
— Слышал рассказы.
— Один другого круче. Он любит работать в упор. Одиннадцать шишек были убиты им по приказу. Только раз он чуть не засыпался: при попытке покушения на генерала Де Голля. Но чуть-чуть не считается. Пока что он действует безупречно. Дог… они взялись за тебя всерьез.