— Не спрашивай, малыш. Теперь я буду держаться в стороне от всех знакомых, так что в следующий раз они выйдут на меня напрямую. Номер с ванной больше не пройдет. У тебя и у Шэрон надежная охрана. Сейчас они будут иметь дело непосредственно со мной. — Но почему, черт побери… почему, Дог? — Ли возмущенно стукнул костяшками пальцев по столу. — Потому, что кто-то подозревает, что я — виновник ситуации, к которой я не имею ни малейшего отношения. Ли мотнул головой, поджав губы и буравя меня глазами. — О’кей. Еще один вопрос. А ты вообще когда-нибудь занимался такими делами? Поднеся к губам чашку с кофе, я смотрел на него, зная, что он наблюдает, не задрожит ли у меня рука. Она не дрожала. — Всю дорогу, — ответил я. — Знаешь, Дог, я это понял, когда открыл этот проклятый чемодан. И не я один. Все это чувствуют, только не поймут, в чем дело. Помнишь, как в небе мы всегда чувствовали фрица над головой или когда он должен был вынырнуть из-за тучи? Так и с тобой. Стоило тебе появиться, и за тобой пришла беда. С фрицами было легче, там был простор для маневра, а с тобой, как на бреющем полете, когда ты прижат к земле, а у фрица и высота, и скорость, и он может прихлопнуть тебя, как муху, когда ты весь поглощен тем, чтобы точно сбросить бомбы на движущийся поезд. Господи, как все было хорошо, пока ты не появился. Жизнь была сплошным праздником. Много смеха, и приятные связи. Все трахались и никого не убивали. И тут явился ты за дурацкими десятью кусками. С твоим-то чемоданом денег! И все пошло, как на «Титанике». Посудина тонет, а народ не замечает; пьют, едят, танцуют. А пришла пора спасаться — лодок не хватает. Настоящий праздник получился только у акул. — Фантазируешь ты много, братишка, — заметил я. — Слушай, что стряслось с твоей малышкой? Ты всю ее перевернул. Стоило тебе положить на нее свой пронзительный глаз, как она мгновенно поменяла цвет, словно хамелеон. Тебе удалось растопить айсберг, и скоро нас зальет потоп. А вдруг они и ее затолкают в ванну? — Ее охраняют. — Отлично! Прекрасно! В веселенькие игры играешь, проказник! Только ради чего? Какого черта тебе нужно, Дог? — Я повторяю без конца, но никто не хочет верить. Мне ничего не надо, кроме десяти кусков. — А если тебе и дальше не поверят? — Придется заставить их поверить. Только они об этом пожалеют. Вечерние издания дали более подробную информацию о Маркхэме и Брайди. Какой-то пронырливый газетчик пронюхал, что убитые были наемными убийцами. А в шесть вечера это было подтверждено в теленовостях, с добавлением, что они были связаны с операциями Турка в Европе. Одной из редакций удалось связаться с Турком, но он заявил, что занимается законным бизнесом и не имеет никакого отношения к убитым. Аналитики определенных служб намекали на связь между этими убийствами, убийством курьера в Марселе и возможным похищением многомиллионного по стоимости груза героина. Эл Девеккио с возмущением шмякнул ладонью по новому цветному телевизору и выключил его. — Все ясно, — заключил он. — Ничего не ясно, — возразил я. — Я тут посидел на телефоне сегодня, — сказал Эл. Поднявшись с дивана, он налил себе пива, наблюдая за мной в зеркало бара. — Мне удалось добраться до одного полицейского начальника в Испании, который согласился со мной побеседовать, по настоянию некоего друга. — Ну и?.. — Существует загадочная фигура, известная как Эль Лобо, которая причиняет им уйму беспокойства. Никто его не видел и не знает. Один тип, утверждающий, что знал его, полагает, что Эль Лобо погиб в горах на юге Испании. — Что из этого? — поинтересовался я, прихлебывая пиво и выжидательно глядя на Эла. — Эль Лобо с особым удовольствием любил вставлять палки в колеса другому загадочному типу, по имени Ле Флер. Причем у него это так ловко получалось, что постепенно Эль Лобо занял ведущее место в кайф-рэкете. — Если он погиб, чего же волноваться? — Его труп так и не был обнаружен, зато его почерк и сейчас встречается. — Пускай у полиции голова болит по этому поводу. — Полиция не так всесильна, как мафия. У последних и денег и людей в избытке, чтобы заставить всех играть по их правилам. Горе тому, кто встанет на их пути. Так вот они считают, что Эль Лобо жив. — Ближе к делу, Эл. — Я не раз задумывался о сходстве: Эль Лобо… волк… и твое имя. Скажи, тебя когда-нибудь называли Волкодав? — Обзывали и хуже. — Не удовлетворенный моим ответом, он ждал. — Будет тебе. Это же естественно с моим собачьим именем Дог. — Хорошо, Дог… Только не ври мне на этот раз. Я, как никто другой, могу точно определить, когда ты врешь. Эль Лобо… это ты? Я не моргая, пристально смотрел на него. — Нет. Жаль тебя разочаровывать. На стене громко тикали часы. После продолжительного молчания Эл усмехнулся и глотнул пива. — О’кей, Дог. Я верю. — Слава Богу, хоть кто-то поверил. Эль расслабился на своем диване и закинул ногу на ногу. — Я навел справки о Ролланде Холланде. С ним полный порядок. — Толковый малый. — Вы с ним когда-то были не разлей вода. — Еще бы! Мы же вместе летали. Да ты и сам его знаешь не хуже моего. Эл кивнул головой, допил пиво и пошел достать еще одну банку из холодильника. — Странно, но он тоже ушел на дембель в Европе, как и ты. — Ему, как и мне, не к кому было возвращаться. — Ролли был членом элитного студенческого общества «Фи Бета Каппа». Кандидатская степень и прочие награды. Умнейшая голова, и блестящие перспективы. Я видел, к чему он клонит. — Поэтому он и остался в Европе. Там перед ним открылись громадные возможности. Если ты навел о нем справки, то убедился, что он все правильно рассчитал. Он сейчас занимает ведущее место в ряде мощных отраслей промышленности. Главы правительств советуются с ним по ключевым вопросам экономики. — Ас тобой он советуется, Дог? — А как же, — ответил я со смехом. — Как ты думаешь, кто стоит за «Фи Бета Каппа»? — Не ты же, — буркнул Эл. — Ты и считать-то никогда не умел. — А что это тебя заинтересовал Холланд? — Малыш Догги, наш друг Ролланд считает, что тебе нет равных, а похвала таких людей много значит. Особенно если учесть, что у тебя непонятный источник богатства, что стоит произнести твое имя в определенных кругах, как рты захлопываются, словно створки устричной раковины, что за тобой гоняются наемные убийцы и что ты упорно хочешь разнюхать, как организована торговля наркотиками. — Я — загадка, — произнес я. — Ты — чирей в заднице, и я тебя боюсь. — Узнал, о чем я просил? — Я был на одном совещании. Два важных участника не явились, но позвонили с объяснениями. Из того, что я подслушал, я сделал вывод, что отсутствующие не в ладах с организаторами совещания из-за провала какой-то операции, и если последние не объяснятся и не вернут… пропавший продукт, разговор пойдет по-другому. — Правильный вывод, — заметил я. — Работа требует шевелить мозгами. — Кого подозревают? — Знаешь братьев Гвидо? — Командуют рэкетом в морских и воздушных портах. Эл пристально посмотрел на меня. — Очень уж ты информирован для человека, долго бывшего в отлучке. — Мыв Европе тоже газеты читали. А они охотно пишут о преступности в Америке. — Братья Гвидо занимаются наркотиками. Правительство и сенат дважды проводили расследование их деятельности, но безрезультатно. У них надежное легальное прикрытие. — Если они такие ангелы непорочные, чего же их друзья так засуетились? — спросил я. — Вопрос в точку, — заметил Эл. — Ходили слухи, что они иногда позволяли себе утаивать кое-что из товара. Тогда они еще были мелкой рыбешкой, поэтому организация смотрела на это сквозь пальцы. Сейчас дело приняло серьезный оборот. Знающие ребята считают, что похищение груза — это попытка перехватить контроль и потеснить синдикат. Мафия решила положить этому конец раз и навсегда. Наркотики переправляются небольшими упаковками, прибыли миллионные, перевозить просто, сбывать легко. Так что если шустрому посреднику удается припрятать достаточно товара, он создает собственную организацию. — Братья Гвидо не такие дураки, — возразил я.