Выйдя на тропинку, мы повернули к дюнам. — Его радость будет неполной, — заметил я. Замедлив шаги, Шейла глянула на меня. — Ты знаешь, что залив продан? — Кто-то из семьи купил, — ответил я. — Покупателя ждут неприятности, если Кроссу не удастся, сорвать эту сделку. Он ничего не пожалеет, чтобы прибрать к рукам все, что есть у Бэрринов. — Ему мало того, что у него уже есть? — Он не успокоится, пока не получит все. Я же сказала-, он весь отдается своей цели. — Очень плохо. — Почему? — Такие люди ужасно страдают, когда не могут получить заветного. Шейла уловила подтекст в моих словах, и легкая дрожь опять пробежала по ее руке. — Есть вещи, которые просто невозможно получить, — сказала она. — Если вдуматься, ты права. А можно мне спросить тебя кое о чем? — Вся внимание. — Почему ты согласилась встретиться со мной? — Мне хотелось выяснить одну вещь о тебе. — Выяснила? — Да. — Жалеешь? — Никакого комплекса вины, мистер Келли. Из-за моей любознательности я попадала и не в такие переплеты. — Можешь попасть и в беду. — Это я давно знаю. Мы добрались до моей машины, я открыл ей дверь, и она уселась. — Ты отвезешь меня к моей машине? — На этот вечер ты уже утолила свое любопытство, крошка. А потом я должен быть на одном совещании. — Часы на моей руке показывали начало десятого. — Через тридцать минут заканчивается собрате, которое проводят мои кузены. А там моя очередь. — Дог… — Угу? — У нас был очень симпатичный вечер. Мы еще встретимся? — Без сомнения, котенок. — Даже если Кросс задумает тебя убить? — Пусть займет очередь, желающих слишком много, — ответил я. У Хобиса и Вертолета все было спокойно. Три часа назад Хобис сообщил, что заподозрил слежку за квартирой Ли, но не хотел обнаруживать себя проверкой. Я велел ему бросить на это дело кого-нибудь еще, но самому не высовываться. Затем я позвонил связному. Выслушав мои распоряжения, он кашлянул и перешел на французский: — Мне звонили из Европы. — Так? — Под Марселем стреляли в Пьера Дюмона. — Как он? — Поверхностное ранение ноги, но О'Киф отправляет его обратно. Груз оказался гораздо больше, чем предполагалось. Предусмотрены все вероятности. В город стекаются все наемные убийцы. — Ты мне не живописуй, а докладывай конкретно. — Ле Флер объявил это… как это будет… — Вознаграждение? — Да, да. Груз стоит примерно семьдесят миллионов. Его потеря недопустима. Последние две партии были конфискованы правительственными властями. Эта партия должна была возместить дефицит. Появились слухи, что она уже ушла. — К кому? — спросил я. Он кашлянул, не сразу решаясь ответить. — К вам, — кратко сказал он. — Кто-то перепутал все связные линии. — Мне посоветовали вообще прекратить всякую связь. — Тебе неверно посоветовали, мой друг. Не вздумайте перекрыть мои связи. — Да, но теперь все не так… не то, что раньше, мистер Келли. — Ничего не изменилось, приятель. На твой банковский счет поступают жирные вклады, так что пусть все будет по-старому. Мне эта передряга самому не нравится, но если каша заварилась, не пытайся увернуться, а то первый окажешься в котле. — Мистер Келли… это ведь не только от меня зависит. — Тогда выбирай… кого больше боишься. — Слушаю, сэр. — Картина тебе ясна. Есть дополнительные детали. Знаешь братьев Гвидо? — Мистер Келли… — Получатели — они. У них между пальцев ничто не проскользнет. Так что товар никак не мог попасть ко мне, и мне не нравится, что меня сделали козлом отпущения. Советую не мешкая расставить все и всех по местам, иначе волкодав найдет, кому перегрызть горло, ясно? — Ясно. Повесив трубку, я вернулся к бару, где Тод натирал прилавок красного дерева до ослепительного блеска. Но это был лишь предлог, чтобы не говорить со мной. Он едва глянул в мою сторону, но я, взяв свой стакан, как ни в чем не бывало уселся за стойкой напротив него. — Что пасмурный? — Ничего. — Думаешь, лезу на рожон? Пожав плечами, он выдавил немного ¿маслянистой жидкости на старое дерево и стал еще старательнее втирать ее тряпкой. Наконец он остановился, нахмурив лоб и с беспокойством глядя на меня. — Малыш, Кросс обо всем узнает. — А кто ему скажет? — В нашем городке вести расходятся быстро. — Линтон всегда был настоящим кладбищем секретов, да еще каких. — Это раньше было, теперь не то. — Я же сказал тебе, просто дружеский визит. Тод недоверчиво посмотрел на меня, закончил свою работу и, вымыв руки, подал мне сложенный листок бумаги.