— Неудивительно, с твоим-то прошлым. — Здесь больше людских домыслов. — Ты мне не нравишься, Келли. Раньше я таких, как ты, ненавидел. Но я постарел, и мне лень ненавидеть. Сейчас ты мне просто не нравишься, понял? — Куда яснее, сержант. — От тебя одни неприятности, с мафией ли ты или против нее. Но у тебя большие связи и тебя велено не трогать. Но все равно тебя тронут, не мы, так другие. Придя домой, я обнаружил Ли и Розу мирно посапывающими в развороченной постели. Вернувшись в свою комнату, я вытащил старый чемодан, собрал вещи, принял душ, побрился и сделал себе бутерброд. Я уже был на выходе, когда, обернувшись, увидел в дверях Ли, с царапинами на груди, в своих нелепых шортах, застегнутых на пуговицу с надписью «Любовь». — Где тебя черти носили? — Везде понемногу. Иди спать дальше. — Вот так и уехал бы? — нахмурился оп. — Куда собрался? — Освобождаю помещение, братишка. — Так. Усадил нас по уши в дерьмо, а сам ходу? Мило. — Ты о чем? — Газеты надо читать. — Ну-ка рассказывай. — Вчера вечером я виделся с Диком Лагеном. — Ну и? — Деньги и пресса могут горы свернуть. — Бульдозером быстрее. — Тебя застукали, Дог. Дик раскопал что-то из твоих дел в Европе и скоро произойдет обвал. Он пока не говорит, в чем дело, выжидает, но все скоро раскрутится. — Дружище… — я посмотрел на него с сожалением. — Ты — несчастная жертва цивилизации. — Ты очерствел, Дог. Очерствел. А ведь был отличным парнем. — Был. — Что будет с Шэрон? — Ничего. — Мне ее больше всех жалко. Она так загорелась с этими съемками. Мечтает, как возродится Линтон. Ты просто убьешь ее. — Она крепкий орешек, Ли. — Не такой крепкий, как ты думаешь. Он помолчал, прислонясь к дверному косяку. — Опять приходили полицейские. — Знаю. — Я им ничего не сказал, если это тебя интересует. — Мне все равно. — Дог… за мной следят. — Правильно. — Твой человек? — спросил он удивленно. — Один мой старый друг. Ли успокоенно кивнул, потом в его голове что-то мелькнуло и губы дрогнули. — А за Шэрон тоже? — Из предосторожности. — Понимаю. Ты нашел ту записку? — Да. — Была еще одна. То же самое: Феррис и цифры. Лежит на столе. Словно какое-то зернышко пустило росток в моей голове от постоянного повторения текста. Но оно попало не на плодородную почву, а на бетонную плиту. Я чувствовал, видел этот росток. Но знал, что пойму, что это за растение, только когда распустится цветок. Я поднял свою поклажу, а Ли посторонился, чтобы пропустить меня. — Может, скажешь, куда отправляешься? — Сегодня переночую в отеле, отосплюсь, позвоню в разные места, потом возьму машину и вернусь в это бредовое старое поместье на берегу залива. Надо подумать кое о чем и отдохнуть. Выражение его лица изменилось, и вот мы уже были не здесь, а там, в пебе, на своих «Р-51», шасси убраны, в плотном строю, готовые атаковать вражеские бомбардировщики под нами. — Ищешь полосу для взлета? — спросил Ли. Он даже не подозревал, что попал в самую точку. 17 Колонка Дика Лагена кончалась обещанием рассказать в следующем номере нечто такое, что вызовет сенсацию в определенных кругах. Мона Мерримен расписывала в своей светской хронике все подробности сделки Кейбла-Джентри, сообщила о натурных съемках в живописном фабричном городке к северо-востоку от Нью-Йорка. Уже были сделаны предложения на главные роли нескольким кинозвездам. Предполагалось, что роль героини будет играть самая известная английская актриса. Был упомянут и я как один из авторов идеи съемок в Линтоне, а не, как обычно, в Калифорнии, где голливудские декорации не могли обеспечить полной достоверности. На одной из страниц было помещено сообщение о том, что тайна двух «загадочных убийств» еще не разгадана, но следствие уверено в успехе. «Нанося выкуси!» — сказал я про себя и бросил газету на пол. В этот момент зазвонил телефон, и Эл Девеккио сообщил, что едет ко мне. Без привычного кресла-качалки, кофе и салями Эл чувствовал себя не в своей тарелке. Перебрав бумаги у себя на коленях, он вытащил одну и заявил: — У тебя ничего не выйдет, Дог. — Почему? — Макмиллан опережает тебя по крайней мере на пять процентов акций. Этого достаточно для перевеса в контроле. Ему удалось заинтересовать авиационный концерн «Фарнсворт», а заполучив заказы, он заинтересует и акционеров. Людям нужны дивиденды, а не трогательная верность прошлому и Бэрринам. — Но он развалит все производство Бэрринов. — Без сомнения. Он переведет заказы на свои заводы и справится с ними лучше; только до поры до времени он будет об этом помалкивать, чтобы обвести акционеров Линтона. — Как авиаконцерн вообще заинтересовался заводом Бэрринов? — Завод всегда славился высоким качеством исполнения. Там до сих пор применяется старинная технология штамповки с вытяжкой, а для «Фарнсворта» это важно. Только Макмиллан их надует — деньги те же, а сделать можно и на скорую руку. — Что я могу предпринять? — Ничего. Самое большое, получишь место в правлении, но это тебе ничего не даст. Макмиллан выиграл. Ты только зря потратил уйму денег. — Посмотрим. — Я тебе говорил, тебе надо было сначала научиться считать.