– Опять горло перерезали? – Нет, похоже на самоубийство. – Похоже «похоже»? – Ни в чем нельзя быть уверенным. – А ты чего как с креста снятая? – Пал Палыч подошел к Але и заглянул в глаза. – Новости какие? – Никаких, – соврала она. – Пал Палыч, можно я домой? День был тяжелым. – Я ее отвезу – и назад, – сообщил Свет. Пал Палыч задержал на нем долгий взгляд и кивнул. – Мухой. – Ясное дело. Аля и Свет без лишних разговоров вышли из дома и направились к машине. Когда до нее оставалось несколько метров, Свет обогнал Алю и галантно открыл перед ней дверь. Та этот жест даже не заметила, рухнула на сиденье и закрыла глаза. Силы словно разом ушли. Надо было все-таки настоять, чтобы мама дала ей свой чай. Чем черт не шутит, может, и правда есть в травах что-то такое, что мы еще до конца не понимаем. – На третьем светофоре поверни налево, перестроиться надо заранее. Дальше я покажу. Дождь рухнул без предупреждения. Небо было серым и хмурым, как обычно, но грозовые облака отсутствовали. Поэтому разверзшиеся хляби застали Алю врасплох. – Да что ж такое, а я без дождевика и зонта, – в отчаянии протянула она. Привычный дождь вдруг показался последней каплей в чаше ее жизненных неурядиц. – Хочешь, включу солнце? – улыбнулся Свет. – Хочу, – серьезно кивнула Аля. – Я его уже сто лет не видела. – Хорошо, будет тебе солнце, подожди немного. – Свет щелкнул пальцами и снова улыбнулся. Аля вымученно улыбнулась ему в ответ и уставилась в окно на серую стену. Минуту спустя они заехали во двор дома. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Аля прищурилась и вдруг почувствовала, что что-то ей досаждает. Беспокоит на физическом уровне. Свет остановил машину возле первого подъезда. Вышел из нее, Аля так и осталась сидеть, погруженная в мысли, пытаясь понять, что не дает ей покоя. Свет обошел машину и распахнул перед ней дверь. Аля очнулась, вышла из машины и почти зажмурилась. – Вуаля, я же обещал, – Свет, улыбнувшись, сделал широкий жест рукой, и Аля вдруг поняла, что досаждает ей солнце. Самое настоящее солнце, которое отражается в лужах и пускает яркие лучи во все стороны. Как в детстве. – Что за… – прошептала она, поднимая на Света глаза в неверии. – Как тебе это удалось? Он смотрел ей прямо в глаза, и Але вдруг показалось, что она выпала из реальности. Есть только он и она, окруженные лучами солнца, а вокруг пелена, которую не хочется разрывать, чтобы не оказаться снова в сером мире. Она перестала замечать яркое солнце, внезапное пение птиц, которое так давно не слышала, и Рому, смотрящего в окно на жену, застывшую рядом с чужой машиной, глядя на ее владельца как зачарованная. Наваждение исчезло так же быстро, как и появилось. – Ладно, открою тебе тайну, – хмыкнул Свет. – Ты радио с утра слушала? – Нет, я же без машины. – Если бы послушала, то знала, что сегодня обещали кратковременный дождь и давно не виденное в этих краях солнце. Этот факт вызвал такой восторг у местных жителей, что о нем твердили по всем станциям. Не услышал бы только глухой. Ну я и воспользовался шансом. Кратковременный дождь обрушился без предупреждения, и если я хоть что-то понимаю в метеорологии, а как сельский житель я немного в ней понимаю, то после него должно было выглянуть солнце. Так что пальцем в небо, но попал. – Ясно. Пока. Будут новости – звони, – Але вдруг самой стало стыдно, что она поверила, будто кто-то может включать по щелчку солнце. Идиотка. Она кивнула Свету и направилась к подъезду, а тот смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Затем сел в машину и, развернувшись, направился в квартиру Лизы, чтобы поговорить с экспертами и Пал Палычем. Ромка встречал Алю на пороге, окутанный запахом домашней еды. – Зачем ты? – устало запротестовала Аля, в глубине души радуясь, что ей не придется заниматься сегодня вечером еще и готовкой. – Я знал, что от мяса по-французски ты не откажешься, – улыбнулся Рома, помогая жене снять куртку. – Мяса по-французски? – встрепенулась Аля. – Ты что, купил мясо? В последнее время она старалась его не покупать, откладывая все деньги мужу на лечение. Роме же говорила, что при его болезни курица намного полезнее, чем красное мясо. – Нет, Ника привезла. Я с ней сегодня полдня провел. Натащила еды на целую роту. Что она натворила? – Убить ее мало, – процедила Аля и, с трудом стащив с ног тяжелые ботинки, поплелась на кухню, где рухнула на стул, чувствуя себя тяжелобольной. – Так что случилось-то? – нахмурился Рома, присаживаясь рядом с ней и беря за руку. – Я случайно выпачкала одежду и по глупости попросила Нику привезти мне на работу чистую, – мрачно начала Аля. – Могу себе представить. В отделении был фурор? – хохотнул муж. – Не то слово, – криво усмехнулась Аля, беря кусочек мяса и кладя в тарелку. Аромат был божественным. – А что случилось с твоей одеждой? – поинтересовался муж. – Глупость случилась, – вздохнула Аля, отрезая кусочек и кладя мясо в рот. Оно таяло во рту в прямом смысле этого слова. – Я шла через пустырь, поскользнулась и упала. – А почему ты шла через пустырь? – тут же обеспокоенно перебил ее Ромка. – Где твоя машина? – У Васи. – Ты в аварию попала? – Муж попытался поймать ее взгляд, но Аля сделала вид, что страшно увлечена мясом. – Чаю налей, пожалуйста, что-то сил никаких, – пробормотала она с набитым ртом. – Нет, машина накрылась просто так прямо посреди дороги. – Она ненавидела себя за то, что приходится врать мужу, но другого пути не видела. – Васины ребята уже забрали, сказали, оценят. Ну, в общем, я тупо поскользнулась и упала в грязь. Попросила Нику привезти новую одежду, дальше можешь себе представить. – Да уж, – улыбнулся Ромка, глядя на жену в ожидании продолжения. Но продолжения не последовало. Аля поела, выпила чай, отнесла посуду в раковину. – Оставь, я помою, – предложил Рома, чье ощущение собственной бесполезности становилось все более гнетущим день ото дня. Раньше они с Алей каждые выходные куда-то выбирались. Участвовали в любительских танцевальных соревнованиях. Ходили на долгие пешие прогулки, выбирались с палатками, выезжали в соседние города. Оба очень любили турбазу «Дубки», где когда-то впервые поцеловались, а затем отпраздновали свадьбу. Это место имело для них символическое значение. Постепенно их прогулки сократились до масштабов города, затем района, затем улицы, а теперь он уже и по квартире не мог нормально передвигаться. Превратился в домашнюю болонку, которая разве что мясо может потушить да посуду помыть. И то с перерывами на отдых. – Да ладно, мне несложно, – покачала головой Аля. – Аль, – Рома хотел предложить Але взять деньги, которые та зарабатывала на своих ночных дежурствах в супермаркете, чтобы поехать на отдых, но вовремя осекся. Так жена обнаружит пропажу средств. Лучше пока не поднимать этот вопрос. – Что? – Оставь посуду. Иди в душ и спать, – скомандовал Рома. Ему не хотелось об этом говорить Але, но выглядела та хуже некуда. Словно тоже потеряла вес, глаза ввалились, она была похожа на человека после тяжелой кровопотери. – Ладно, как скажешь, – не стала спорить та. И лишь поздно вечером в кровати, когда Рома уже стал засыпать от чая, который передала ему Алина мать, он, находясь на зыбкой границе между сном и явью, поинтересовался: – А ты почему мне про нового следователя ничего не сказала? – А надо было? – сонно промычала Аля. – Ника говорит, что он красивый. – У Ники все красивые, – устало выдохнула Аля, но сон как рукой сняло, и она решила воспользоваться моментом. – Ром, а давай на лето переедем к маме на дачу? Что-то мне в городе совсем нехорошо. Она полдня обдумывала, как подать мужу новость о переезде, и пришла к выводу, что говорить нужно о себе. Ведь если она скажет, что ей плохо, Рома никогда не сможет ей отказать. – У тебя что-то болит? – тут же обеспокоился муж, выныривая из сна. – Нет, просто устала. Хочу поближе к природе. Ты же знаешь, мы все ее любим, мать нашу. – Конечно, Аля, как скажешь, – тут же безропотно согласился муж. – Тогда на выходных переезжаем? – Переезжаем. Я соберу вещи. Спустя две минуты Рома погрузился в глубокий мирный сон, а вот Алин, так и покачавшись где-то между двумя реальностями, совсем пропал. Она просто лежала на кровати, глядя в потолок и думая над тем, когда же ей лучше всего поговорить с Серябко. Сегодня вечером не получилось из-за внезапной вселенской усталости, которую она раньше никогда не ощущала. Но, может, это и к лучшему, утро вечера мудренее. Значит, говорить придется сегодня. Она потянулась за телефоном и увидела, что часы показывают два часа ночи. Чертыхнулась. Она знала себя – стоило ей задремать хотя бы на несколько минут, а затем резко проснуться, то больше ей уснуть не удавалось. Вот и сейчас не получится. Будет только ворочаться и мешать мужу. Накинув халат, Аля вылезла из кровати и направилась на кухню. Дневник писать не хотелось, еще слишком рано, мозг не готов к самоочищению.