И припустив по коридору, обернулся всего один раз. Алан не шевелился. Может, он, в конце концов, действительно будет слушаться. * * * …и ты не должен терпеть такого отношения к себе, – горячо говорила Мэй вышедшему на прохладный вечерний воздух Хьюго. – Мне плевать, кем он там себя считает, но никто не смеет разговаривать с тобой в подобном тоне. Пошел он на хрен. Хьюго криво усмехнулся: – Спасибо, Мэй. Как всегда режешь правду-матку. – То, что он зол и напуган, не дает ему права быть сволочью. Скажи ему, Уоллес. – Ну, – отозвался тот. – Не мне судить, учитывая, каким козлом я был. Мэй фыркнула: – Был? Как мило. – А потом спросила: – Ты оставил Нельсона наедине с ним? Уоллес поднял руки: – Думаю, тебе не стоит волноваться по этому поводу. Нельсон уже поставил его на место. Хьюго застонал: – Что там еще выкинул дедушка? – Ну… это было что-то вроде призрачного карате? Мэй рассмеялась: – Ох, и я пропустила такое? Надо пойти и посмотреть, а не проделает ли он это еще раз. А ты все понял, Уоллес, да? – Она, не дожидаясь ответа, встала на цыпочки, поцеловала Хьюго в щеку и пошла в дом. Уоллес услышал, как она зовет Нельсона, и дверь за ней закрылась. – Заноза в заднице, – пробормотал Хьюго. Уоллес шагнул к нему. – Кто? Нельсон или Мэй? – Да, – ответил Хьюго и зевнул так, что у него хрустнула челюсть. – Тебе нужно в постель, – сказал Уоллес. – Отдохни немного. Думаю, сегодня ночью он будет вести себя потише. – Если повезет, Нельсон убедит его не буянить хотя бы несколько часов. – Да. Просто… мне надо было немного проветрить мозги. – Как все прошло? Хьюго начал было пожимать плечами, но передумал и ответил: – Более-менее. – Это хорошо, да? – Он злится. И я понимаю его. Действительно понимаю. И как бы мне ни хотелось, я не могу повлиять на него. Такова его природа. Лучшее, что я могу сделать, – это убедить его: так не будет продолжаться вечно. – Думаешь, он прислушается к тебе? – Надеюсь, – устало улыбнулся Хьюго. – Еще рано говорить об этом. Но если дело начнет выходить из-под контроля… – На его лице появилось какое-то сложное выражение. – Ну, давай скажем, что лучше бы по возможности не доводить дело до этого. – Руководитель. – Да. – Он тебе не нравится. Хьюго посмотрел в темноту. – Он и не пытается кому-либо понравиться. Его волнует только, сделана работа или нет, ничего больше не имеет значения. Я не то чтобы противоречу сам себе, но… – Он пугает тебя, – неожиданно догадался Уоллес. – Он – космическое явление, имеющее отношение к смерти, – сухо ответил Хьюго. – Разумеется, я боюсь его. Его все боятся. В этом вся его суть. – И все же ты согласился, когда он предложил тебе работу. Хьюго покачал головой: – Это здесь ни при чем. Я принял его предложение, потому что хотел этого. А как я мог не хотеть? Ведь речь шла о помощи людям в те моменты, когда они больше всего нуждаются в этом, когда решают, что все потеряно. Конечно, я согласился. – Как Иисус, – торжественно проговорил Уоллес. – Прямо-таки комплекс спасителя. Хьюго расхохотался: – Да-да. Ты попал в яблочко, Уоллес. – Он снова стал серьезным: – А теперь оказывается, что он лжец, учитывая то, что он говорил о скорлупках. И это пугает меня еще больше. И я начинаю гадать, а что еще он скрыл от меня. – Ты до чего-нибудь додумался? – Нет, все еще думаю. И пойму. Только не сейчас, а позже. Они помолчали, облокотившись о перила. – Думаю, он прислушается ко мне, – наконец сказал Хьюго. – Я об Алане. Мне надо быть осторожным с ним. Сейчас он очень слаб. Но я знаю, что могу убедить его. Просто надо дать ему время. А когда ему станет лучше и я помогу ему совершить переход, мы вернемся к нашей нормальной жизни. – Он потянулся к Уоллесу, но остановился и согнул пальцы. – Да, – согласился Уоллес. – К нормальной. – Это не… Я все время забываю. – Брови Хьюго нахмурились, лицо осунулось, он тяжело дышал. – Забываю, что ты… – Понятно. Лицо Хьюго перекосилось. – Я все время забываю. Мне кажется, ты… – Он покачал головой и направился к двери, посвистев Аполлону, лаявшему где-то в саду. Уоллес произнес: – Хьюго. Он остановился, но не обернулся. Уоллес посмотрел на звезды. Есть что-то в твоем прошлом, о чем ты хотел бы рассказать кому-то, если бы мог? Он проговорил: – Если бы все было иначе, если бы я был мной, а ты – тобой… как считаешь, ты мог бы относиться ко мне как к кому-то, кого бы смог… Он не думал, что Хьюго ответит. А просто уйдет, не сказав ни слова, оставив чувствующего себя дураком Уоллеса в одиночестве. Хьюго поступил по-другому. Он сказал: – Да. – И вошел в дом. Уоллес смотрел ему вслед, пылая, как солнце.