– У меня нет телефона. – Да ты, на хрен, шутишь. – Он, кажется, тоже остался в машине. – Мать твою… – выдыхает Эзра и выпускает мое лицо из своих рук, а мне дико хочется, чтобы он вернул их обратно. «Да, именно там его рукам сейчас самое место. Да, именно так мне хочется сейчас. А, может, еще и завтра. А, может, просто пока я пьяна…». – Эй, Серена, прием. Ты покажешь, где машина? – Какая машина? И действительно, какая? Если я не могу сконцентрироваться ни на чем, кроме его красивого лица и твердых ладоней, которые почему-то снова не трогают меня. – Ты абсолютно не умеешь пить. – Готова записаться к тебе на курсы. – Значит, вспомнить, где находится тачка, ты не способна, а вот съязвить – всегда пожалуйста, – усмехается он, а я чувствую, что на голову надвигается новая атака вертолетов. – Эзра, отвези меня домой, пожалуйста… Я так хочу спать… – веки тяжелеют, глаза закрываются сами, и я начинаю ослабевать. – Эй! Серена! Мать твою… Только не отключайся опять! Слышишь? – его руки, наконец-то, возвращаются на мои плечи, и, если бы я могла, я бы улыбнулась от удовольствия. – Ладно. Черт бы тебя побрал. Дальше слышу только звук мотора и ощущаю, как крепко он прижимает меня к себе. *** – Эзра? – я снова просыпаюсь. Или я не засыпала? Понять сложно. Но я почему-то снова ищу его. – М? – отзывается рядом с ухом, и я понимаю, что лежу у него на груди. Слышу звук движения машины, а, значит, мы теперь куда-то едем, но лучше уточнить. Ведь от количества выпитого ехать может не автомобиль, а моя крыша. – Мы едем? – Да, Панда. Везу тебя домой. Я запрокидываю голову, чтобы взглянуть ему в глаза, и он тоже отводит взгляд от окна, чтобы посмотреть на меня. – Знаешь… У тебя глаза, как у оленя. – Что? – густые брови резко сдвигаются. – Ну… Как у оленя. Они слишком глубокие и слишком добрые. И красивые… Его брови тут же возвращаются в привычное положение, а взгляд смягчается. – И ты красивый… – А ты очень пьяна и завтра пожалеешь о своих словах. – Надеюсь, что завтра не вспомню. – Что еще ты бы хотела не вспомнить? – мне кажется, или действительно, он придвигается ко мне еще ближе. И мне кажется, или действительно, его дыхание уже жжет мои губы. – То, что в тебя можно было бы влюбиться, Эзра. Если бы ты не был таким мудаком. Следующий мой провал слишком велик, благодаря чудесному свойству текилы ударять в голову спустя какое-то время. Тело превращается в кусок размятой глины и обмякает в тех руках, которые сегодня меня уже не отпустят. Глава 14. Дьявол не спит Серена Прежде, чем открыть глаза, я желаю сдохнуть. Потому что, даже находясь в горизонтальном положении, голова раскалывается так, будто на нее уронили каменную глыбу. Раз так десять, если не больше. С трудом протираю глаза и пытаюсь сфокусироваться. Выходит плохо. Слишком плохо, потому что изображение размыто и никак не стыкуется с тем, что я привыкла видеть каждое утро. На потолке нет ни одной трещины. Из оконных щелей не завывает ветер. А матрас слишком мягкий для моей бюджетной кровати. Прилагаю титаническое усилие, чтобы повернуться набок вправо, и тут же дергаюсь, посылая в голову болезненный спазм. Но резкое движение того стоило, ведь рядом я вижу картину, от которой становится в разы хуже, чем от какого-то похмелья. Я вижу демона. Обнаженного по пояс, татуированного, спящего демона. Прямо рядом с собой. Эзра лежит на спине. Голова слегка повернута в мою сторону. Веки слабо подергиваются – значит, мои телодвижения не разбудили его. Первая мысль – смыться. И как можно скорее. Но вторая слишком соблазнительна, слишком цепляет мое любопытство, чем откладывает побег на несколько минут. Я позволяю себе снова обернуться к спящему Эзре и оглядеть его. Кажется, его сон безмятежен. Каждый мускул лица расслаблен и спокоен, отчего он выглядит еще более неотразимым. Да, каким бы гадом он ни был, глупо отрицать очевидный факт – он до невозможности красив. А сейчас – прям до покалывания в кончиках пальцев от желания коснуться хотя бы его лица. Темные волосы взъерошены и небрежно падают на лоб, и мне безумно хочется пройтись по челке рукой и зачесать ее наверх. Но я лежу неподвижно и скольжу ниже лишь взглядом, а не своими ладонями. Вдоль горбинки на носу, вдоль острых скул, контура щетины, подбородка, к черным линиям на его шее, соединяющимися с рисунками на ровно вздымающейся груди, где посередине черными чернилами выбито пламенное крылатое сердце в обрамлении нескольких роз. Я опираюсь на локоть и не замечаю сама, как пальцы рефлекторно тянутся к его коже. Они касаются контура татуировки на груди, слишком аккуратно, будто проверяя, не проснется ли Эзра. И, когда он не подает признаков пробуждения, плавно тянутся ниже. Дюйм за дюймом едва дотрагиваюсь до его тела и ловлю себя на мысли, что все это время не дышу. Еще чуть-чуть, и я пойду на рекорд по задерживанию дыхания, а руки все никак не могут размагнититься и отлипнуть от соблазнительного торса. Не я – любопытные пальцы движутся дальше, минуя ложбинку между грудными мышцами, и застывают на ребрах, где слева под грудью жирным шрифтом выбита надпись. – Дьявол не спит, – цитирую шепотом и покрываюсь дрожью. – «Это он о себе?». Мысль ударяет током, и я, наконец, отдергиваю руку. Эзра тут же тяжело вздыхает, отчего замирает мое сердце, а каждая мышца его тела напрягается, подчеркивая идеально сложенную фигуру. «Только бы не проснулся…», – прикусываю губу и ликую внутри себя, когда понимаю, что он все еще глубоко спит. И вместо того, чтобы уйти в удачный момент, вместо того чтобы хотя бы выскользнуть из кровати, я продолжаю нагло сканировать расписанное вдоль и поперек тело и буквально пожираю его взглядом. Рельефный пресс… Безумно сексуальные изгибы косых мышц… Сильнее мну губу между зубов и невольно сглатываю. Тонкую дорожку волосков ведущую прямо к… «О Господи!». Отворачиваюсь так быстро, что, удивительно, как голова до сих пор остается на плечах, а не отлетает в ближайший угол. Радует, что ровно до тех самых возбуждающих косых мышц тело Эзры прикрыто графитовым одеялом. «Надеюсь, он не спит обнаженным». Но плотно сомкнутые ноги противоречат моим надеждам. Они сжаты так сильно, что между бедер не протолкнулся бы стикер из записной книжки. «Как я вообще оказалась в постели с ним?». – О черт! – шиплю в полголоса и спешно оглядываю свое тело. Обнаруживаю на себе целостность всей одежды и выдыхаю с облегчением – мы с ним не спали. Не то, чтобы я могла. Нет. В себе я уверена, даже когда перебарщиваю с алкоголем. А вот этот психопат не вызывает никакого доверия. «Разлегся тут полуобнаженный. В одной постели со мной!», – оглядываю широкую кровать с деревянным массивным изголовьем и на минуту зависаю. – «В чьей постели? Где я нахожусь?!». Вместо того, чтобы прояснять ситуацию, я трачу время на то, чтобы пялиться на этого кретина. Вместо того, чтобы уносить ноги – я пялюсь на этого кретина. И вместо того, чтобы попытаться вспомнить хоть что-то из вчерашнего вечера, я продолжаю пялиться на этого кретина. Десять баллов из десяти заслуживает Серена Аленкастри в номинации «Логичные действия и их последовательные связи». Похмелье одной гигантской волной перекрывает злость на саму себя. Второй накрывает стыд. Их смесь подрывает меня с кровати и заставляет на носочках выскользнуть из не моей спальни куда-то в длинный коридор. Я крадусь вдоль светло-серых стен из грубого камня, стараясь не издать ни звука босыми ступнями. Смешно и странно то, что единственной отсутствующей вещью на мне являются носки. Интересно было бы посмотреть, как Эзра стаскивал их с меня. Тут же ляпаю себя ладонью по лбу, вытряхивая идиотские образы из головы. Этого мне только не хватало. Я должна думать о том, как бы скорее выбраться из бесконечного дома-лабиринта, а не о придурке, затащившем меня в свою постель. Аккуратно миную коридор, спускаюсь по стеклянной лестнице и оказываюсь в огромной гостиной, выполненной в тех же графитовых тонах, что и спальня, из которой я сбежала. Только эта комната в разы больше и, кажется, высота потолков достигает двухэтажного дома. Напоминает шикарную студию, оборудованную по всем канонам современного дизайна интерьера. «И здесь живет Эзра?! Откуда у него столько бабок?». Моя челюсть уже почти стукнулась об деревянный пол, но ее успевает придержать голос за моей спиной: