– Что ты со мной творишь… – задыхается она и крепко сжимает мое плечо своей ладонью. – Я никогда… – проникаю в нее резче и сильнее сдавливаю в руке член. – Господи… – ее стоны заставляют ускориться обе мои руки. – Никогда в жизни… Не испытывала ничего… Подобного. Я сейчас… – она запрокидывает голову и усиливает хватку на моем плече. – Кончи для меня, – двигаюсь в ней быстрее, погружаюсь максимально глубоко, достигая заветной точки. – Давай, моя сладкая. Не сдерживай себя, – накрываю промежность ртом и чувствую на языке вкус ее оргазма. – Эзра! – ее всхлип прорывает тишину кухни и приглушается взрывом салютов на улице. Я выползаю из-под футболки и вижу, как за панорамным окном черное небо возгорается сотнями разноцветных огней, которые освещают расслабленное лицо Серены. Красные и зеленые блики скачут по ее щекам и отражаются в темно-синих глазах. – С Новым годом, Панда, – встаю с колен и нависаю над ней, устроившись между ее ног. – Надеюсь, ты успела загадать желание… – облизываю губы и скольжу по ее телу голодным взглядом. – А я пока исполню свое. Хватаю ее за бедра и резко притягиваю вплотную к себе. Серена откидывается спиной на столешницу, а футболка слегка задирается вверх. – Я с тобой еще не закончил, – склоняюсь к ее разомкнутым губам. – И прости, если это будет быстро. Я едва не кончил от твоих стонов. Вонзаюсь в Серену поцелуем и одним толчком вхожу в нее до самого основания. Она такая мокрая, что я с легкостью проскальзываю внутрь и громко выдыхаю ей в рот: – Мать твою, ты такая тесная, Серена… – врезаюсь в нее грубее, сжимая в пальцах ее обнаженные ягодицы. Я должен сбавить обороты. Я слишком разошелся. Но, черт, с ней невозможно сдерживаться. Невозможно контролировать свое тело. Из последних сил заставляю себя притормозить и ослабеваю жесткую хватку на ее бедрах. – Ты в порядке? – погружаюсь в нее медленнее, а сам рьяно хватаю ртом воздух, который дрожит уже внутри моих легких. Это какая-то пытка. – Нет, – шепчет она, когда мой член выскальзывает из нее наполовину и снова плавно проникает внутрь. – Я не хочу, чтобы ты сдерживался со мной. Ее пальцы вдавливаются мне в ребра, и Серена резко толкает бедрами мне навстречу, заставляя войти в нее до упора. – Блять… – рычу я, выпуская наружу хриплый стон. – Не нужно со мной притворяться, слышишь? Только не ты. Обрываю ее шепот неистовым поцелуем. Оттягиваю ее нижнюю губу, кусаю и посасываю. Проглатываю ее вожделенный всхлип в мои губы и проталкиваю язык в рот, сплетаясь с ее языком. – Так ты хотела? – сжимаю пальцами ее подбородок и начинаю двигаться в ней быстрее. – Так, Серена? – шлепки наших тел друг о друга становятся чаще и мощнее. – Да… Не останавливайся, Эзра, – она впивается ногтями мне в плечи, а я накрываю ладонью ее шею и вонзаюсь в нее губами, прикусывая взмокшую кожу. Серена запрокидывает голову и протяжно стонет. – Черт… Я вот-вот кончу, – мой голос походит на прерывистые хрипы. С каждым толчком член начинает пульсировать сильнее. И с каждым я чувствую, как она плотнее сжимается вокруг меня. Я сдавливаю в свободной руке ее ягодицу и учащаю темп. Она идеально подходит для меня. Будто ее тело, вся Серена Аленкастри, создана под меня. Никогда бы не поверил и покрутил бы у виска́, если бы не попробовал сам. Если бы не убедился, что каждая клеточка ее тела отзывается на мой порыв. Если бы не слышал, как ее сердце бьется в такт моему. – Эзра, еще… Еще… Пожалуйста… – она упирается макушкой в твердую столешницу и трется грудью об мой вспотевший торс. – Моя требовательная Панда. Трахаю ее еще жестче, каждый раз проникая до упора. Мне охренительно нравится, что ей нравится жестко. Что ей хочется больше. Что она ненасытна так же, как и я. И она не стыдится это показать. – Не сдерживайся… – часто дышит Серена. – Дай мне себя настоящего. Дай мне себя. – Блять… – стискиваю в зубах ее шею и скольжу языком по влажной коже. – Скажи, как сильно ты хочешь меня. Как сильно хочешь, чтобы я заставил тебя кончить снова. – Я хочу… – давится всхлипами она и подается бедрами вперед. – Заставь меня кончить. – Заставлю, – туже сковываю в хватке ее шею и кусаю ее губы. – Только ты… – стонет сквозь поцелуй. – Только ты делаешь со мной такие вещи… Только с тобой я такая… – Только со мной и только я, Серена. Только я. В этот момент не нужны салюты, чтобы вспыхнуть самому. Достаточно ее прерывистых слов. Она кричит мое имя, а я едва успеваю вытащить член, чтобы не извергнуться внутрь нее. Я кончаю так мощно, что на мгновение глаза застилает мрак, а ноги подкашиваются, и я придавливаю Серену своим торсом, тяжело дыша. – Ты идеальна, – целую ее в губы. – И сегодня я не позволю тебе уйти. Поняла? Только посмей сбежать. – А то что? – Устрою отлов Панд. А потом жестко накажу. Она смеется, и мне даже не верится, что совсем недавно она дрожала от моих прикосновений и боялась довериться мне. Кажется, у меня получилось. Кажется, она расслабилась. Но, кажется, что этого совсем недостаточно. – Шампанское и моя постель? Или останемся в гостиной? Как ты хочешь? – целую ее в висок и помогаю слезть со стола. – Хочу еще музыки, – улыбается Серена и обтягивает края длинной футболки. Кажется, у меня все-таки не получилось. Но это только начало. Я не из тех, кто опускает руки на старте. – А еще мне нужен душ. – Есть и на первом этаже. Я покажу. И имей в виду, в этот раз я не усну. – В этот раз я не сбегу, – робко касается моей щеки и смотрит прямо в глаза. – От тебя не сбегу. По телу пробегает электрический разряд и шарахает в самое сердце. Эзра, кажется, ты чертовски влип. По самые яйца, уши и ошметки души, которая, кажется, имеет свойство отращиваться, как печень, иначе почему я снова что-то чувствую? *** Никогда бы не подумал, что прижимать Серену к груди, лежа в складках пледа на полу своей квартиры, будет прекраснее всего, что со мной случалось за последние десять лет. Нас освещает только тусклый свет от елочной гирлянды и слабые огни ночного Бостона, и она так красива в этих огнях, так идеальна на моей груди, как будто тут ей самое место. По мрачной гостиной разносится едва уловимый скрип винила, а из колонок ласкает слух хрипловатый тембр все того же Дермота Кеннеди, ведь с настойчивой и убедительной Аленкастри невозможно спорить, хотя в этот раз я даже не пытался. – Кстати, – отпиваю из бокала и провожу ладонью по ее мягким волосам. – Ты должна мне желание. – Какое еще желание? – возмущается она и тут же принимает сидячее положение, высвободившись из моих объятий. – Ты не выиграла в споре. – Но я не отгадала всего одну песню! – Неважно. – Так нечестно! Мы не закончили! – толкает меня в плечо. – Ты воспользовался моей слабостью! – Рад, что являюсь твоей слабостью, – тяну ее за руку и снова прижимаю к себе. – Но ты все равно проиграла. Поэтому с тебя желание. – Хитрый демон, – фыркает она, но все равно кладет голову обратно на мою грудь. Я бы засмеялся, но веселье давит моя еще не озвученная просьба. Слова заседают в горле и царапают его стенки, будто внезапно образовавшийся отек мешает им прорваться наружу. – Серена… – смачиваю горло глотком шампанского и уже виню себя за то, что сейчас спрошу. – Расскажи мне, что он сделал. Она вздрагивает и заметно напрягается под моими руками. – Я знаю, что это был он. Знаю, что это Бриан мучил тебя, – говорю так тихо, что едва слышу собственный голос, но этого достаточно, чтобы услышала она. – Эзра… – Серена выворачивается из моих объятий, отползает в сторону и поджимает колени к груди, натягивая на них мою широкую футболку. – Он… Я… Я не смогу… – закрывает руками лицо и утыкается лбом в колени. – Я никому не рассказывала. Даже Юджину… – шепчет в свои ладони. – Ни одной живой душе. Даже на исповеди в церкви. «Ни одной живой душе… Сколько лет она молчит? Сколько боли держит в себе?». Сегодня Серена кажется такой хрупкой, такой уязвимой, как будто, если бы сейчас я сжал ее в объятиях, она бы и вовсе рассыпалась под моими руками. А она ведь всегда казалась мне сильной. Несносной и твердой. Как и я сам. Грубой и решительной. Каким пытался всегда выглядеть и я. А по факту в этой комнате оказались две искалеченные жизни. Два побитых, но не сломленных человека, которые однажды приняли решение замолчать. Утопить в себе свое прошлое. Я смотрю на нее, на длинные волосы, рассыпавшиеся вдоль согнутых ног. Смотрю, как на гладких локонах переливаются теплые огоньки, аккуратно касаясь ее сомкнутых на коленях рук, и твердо знаю, что обязан ее защитить. Я вылезу из кожи вон, но не допущу, чтобы демоны прошлого добрались до нее. Не позволю им большее ее ранить. – Подожди, – встаю с пола, и Серена тут же поднимает на меня взгляд. – Что ты делаешь? – шепчет она, наблюдая за моими действиями. Я подхожу к елке и выдергиваю из розетки гирлянду, погружая гостиную в полный мрак, в котором едва проглядывается ее силуэт. Затем возвращаюсь обратно к Серене, опускаюсь на пол у ее ног и ложусь рядом с ней на плед. – Зачем ты… – В темноте можно отыскать слова. И в ней не лгут, – беру ее за руку и безмолвно призываю лечь рядом. Серена медлит всего секунду, потом сползает ниже и устраивается возле меня, смотря в потолок. Она делает глубокий вдох. Я крепче обвиваю ее тонкие пальцы. И она начинает говорить: – Когда я была маленькой, Бриан был моим рыцарем… Но уже в двенадцать я узнала, что рыцарей не существует. Это все – обман. Я не принцесса из сказки, а он никогда меня не защитит. В двенадцать я узнала, что значит быть преданной близким человеком. Тем, в ком души не чаяла. Тем, которого любила всем сердцем. Особенно после того, как папы не стало. Он всегда обещал защищать меня. Он говорил, что будет моей каменной стеной. И он ей стал. Стал той стеной, за границы которой я до сих пор не могу выйти.