Силы на убеждение себя, что все скоро наладится, покидают меня с каждым часом. Уже даже не днем. И давно уже не месяцем. Я сдаюсь и чувствую, как опускаются руки с каждой, мать ее, минутой. Скоро силы совсем исчезнут. А затем и сама Серена Аленкастри. «За что я борюсь? Зачем еще подпитываю угасающую надежду? Ты бесполезна, Аленкастри. Ты – никчемное, примитивное существо. Мама права. Ты никому не нужна. Никто даже не заметит, если ты исчезнешь». Мысль рвется, как тонкая нить паутины, от громкого рева автомобиля слишком близко от меня. И вместо того, чтобы бежать вперед или отскочить назад, я врастаю ногами в асфальт и поворачиваюсь на оглушающий сигнал. «Это и есть мой конец», – проносится в голове, и все, что я делаю – зажмуриваю глаза. – Ты, мать твою, совсем рехнулась?! – орет кто-то в дюйме от моего лица. – А я думала, что после смерти должна последовать тишина… – продолжаю, наверное, стоять, не открывая глаз. – После какой, на хрен, смерти?! – крепкие руки хватают меня за плечи и встряхивают. – Моей. Наконец, решаюсь поднять веки и тут же встречаюсь со взглядом, чернее выжженного до сажи поля, где уже ничто никогда не прорастет. – И, кажется, я угодила в ад. Здравствуй, Сатана. – С удовольствием приму участие в твоих эротических фантазиях, но сначала ответь: ты чокнутая на всю башню или тебя накрывает эпизодически? – Это врожденное, – стряхиваю руки Эзры, которые до сих пор впивались в мои плечи. – Какого хрена ты тут делаешь? – Это ты какого хрена вывалилась на дорогу перед моей машиной?! – он дергает меня за руку, указывая пальцем на глянцевый капот черной Шевроле, на котором могла распластаться вдоль и поперек моя маленькая тушка. – Наглая и смелая? Или максимально тупая? – продолжает кричать Эзра, склоняясь вплотную к моему лицу. – Здесь вообще-то пешеходный переход, кретин! – выдергиваю руку из его хватки. – И ты что-нибудь слышал о личном пространстве? Отодвинься от меня! От тебя разит перегаром. Не разит. Пахнет лишь жвачкой со вкусом вишни и каким-то необычным парфюмом, но разве это повод «опускать щит»? – Да пожалуйста! – Эзра буквально отскакивает к тачке и рывком открывает дверцу. – Катись, куда бы ты там ни катилась до этого. Идиотка. На последнем слове он хлопает дверцей и заводит Шевроле, а я стою, не двигаясь, и пытаюсь поверить в то, что чудом осталась цела. – Ты свалишь с дороги или так и будешь изображать статую панды? – орет из приоткрытого окна. Возможно, временное помутнение или желание еще больше разозлить этого самоуверенного хама толкает меня к пассажирскому сидению его тачки и заставляет руку дернуть дверь на себя. – Какого хрена?! Я же вроде бы тебя не задел. Так с чего вдруг твой крошечный мозг привел тебя сюда?! – рычит Эзра напротив меня, и я замечаю, как стремительно сгущается темнота в его глазах. – Вышла вон! – Все сказал? – безразлично разглядываю его искаженное злобой лицо и забрасываю гитару назад. – Так вот. Как ты успел заметить, ты вроде бы не задел меня. Значит, я вроде бы в порядке. Вроде бы. Визуально. И если ты не хочешь, чтобы я вызвала сюда врачей, копов, дорожную полицию, то отвезешь меня домой. Еще попрошу побольше радости на твоем лице. Можешь трогаться. – Хрен с два. Выметайся из моей тачки, симулянтка. Твои манипуляции со мной не прокатят. – Ой… Кажется помутнело перед глазами, – откидываюсь на спинку кресла и драматично прикрываю глаза, прикладывая ко лбу тыльную сторону ладони. – Это зашевелился мозг. Прекращай, Панда. Не трать мое время. – Ты сам тратишь свое время. Могли бы уже ехать, – кошусь на разъяренного Эзру, под щетиной которого отчетливо играют жевалки, а на татуированной шее проступают вены. – Давай, подумай еще. Я никуда не спешу. Меня отовсюду уволили, так что у меня у-у-уйма свободного времени. Могу сидеть здесь с тобой до посинения. – Отвезу тебя все-таки в больницу. Кажется, от наглости у тебя треснула черепная коробка. Эзра жмет педаль газа, а внутреннее ликование от выигрыша в этом условном споре едва не выливается на лицо улыбкой, которую я вовремя сдерживаю, позволив дернуться лишь уголкам губ. Мы трогаемся слишком резко, и мои руки моментально тянутся к ремню безопасности. – А пару минут назад помирать собиралась, – усмехается Эзра, бросая на меня косой взгляд. – Не по своей воле, хочу заметить, – пристегиваюсь и удобнее устраиваюсь в кресле. – Ты сама выскочила из-за угла. – А ты гнал сверх положенного ограничения по территории, где могут быть скопления детей, – дергаюсь в его сторону, чтобы сделать вдох и все-таки унюхать перегар. Но вместо этого в нос ударяет приятный запах парфюма и ментолового шампуня. – Не в совсем трезвом состоянии, – перебарываю себя, чтобы оторваться и перестать уже заметно обнюхивать его. Но любопытство берет верх. – Что это вообще за запах? Специально вылил на себя флакон туалетной воды, чтобы затушевать амбре от веселой ночи? – Какая тебе разница? – Для такого мерзавца и алкоголика ты слишком классно пахнешь. – А у тебя слишком развязный язык для такой милой мордашки. – Все-таки считаешь меня милой? – в этот раз вовремя скрыть улыбку не получается. Она мгновенно цепляет лицо и сменяется хитрым взглядом. – Не льсти себе, Панда. Не милее всех остальных выпускниц старшей школы. – Все еще заглядываешься на школьниц? Ужас какой. – Кажется, все-таки это мой ад, а не твой. Закрой, пожалуйста, рот и сиди молча. – «Пожалуйста»? Ночью ты не был так вежлив. – Думал, сработает, но ты по-прежнему продолжаешь болтать. Знал бы – не растрачивался. – Поздно, я уже оценила. Эзра закатывает глаза и тормозит перед пешеходным переходом. – Куда тебя везти? Курсы экстрасенсорики я не заканчивал. – Норт-Энд. Держись ближе к порту. А там покажу. – Серьезно? Ты там живешь? – Снимаю квартиру. – Еще б на Аляску забралась. – Извините, но не у всех есть бабки на бары в центре города и новые тачки из салона. – Туго с финансами? – Тебя это не касается, – резко обрубаю я, стараясь не смотреть в его сторону. – Так, может, дело в тебе? – Что?! – поворачиваюсь и сталкиваюсь с улыбающимся профилем мерзавца, который внимательно смотрит на дорогу. – Может, если бы ты держала язык за зубами, тебя бы не выперли с работы? – невозмутимо продолжает он, на этот раз предельно раздражая меня. Все должно было идти не так. – Может, в этот раз стоит заткнуться тебе и не лезть в чужие дела? Я не записывалась на сеанс к психологу. – Да тебя ни один психолог не выдержит. Не трать последние центы. – Ничего больше не слышу. Вытаскиваю из кармана наушники и всовываю их в уши, запуская на телефоне любимый плейлист. Эзра больше не говорит ни слова – вижу по его сомкнутым губам. Да, я смотрю, хоть и знаю, что уже пора отвернуться к окну, по которому дождь начал вырисовывать свои незамысловатые узоры. Но продолжаю ловить себя на том, что тайно поглядываю на мужчину слева. Сегодня он не такой, каким был ночью. Несколько часов назад я видела перед собой неопрятного мужлана, не знающего меру в алкоголе. Хама, не представляющего, что такое чувство такта. Наглеца, не подбирающего слова в адрес кого бы то ни было. И этот мужлан, хам, наглец сейчас везет меня домой. И выглядит опрятным, вкусно пахнет, частично, но сдерживает себя, чтобы не послать меня куда подальше, и даже подбирает слова. И молчит. И так же, как и я, делает вид, что не смотрит в мою сторону. А, может, и не смотрит. Может, это мое бурное воображение с чего-то разыгралось и рисует теперь идиотские картины. Такие же идиотские, как и рисунки на его теле, которые выглядывают из-под ворота и рукавов кожаной куртки. «Интересно, куда доведут эти рисунки?», – исследую взглядом его расписанные черными чернилами пальцы, сжимающие руль, запястья, руки, облаченные в черную кожу, плечи, шею, на которой видны части татуировок, линию подбородка, обрамленную ровной щетиной, но не скрывающей острые скулы, горбинку на носу. – «Красивый, как черт. От этого и такой мудак», – стоило подумать, как напрямую сталкиваюсь с такими же черными глазами, как линии под его черной курткой. – Куда дальше? – Эм… Сейчас направо. Через два дома повернешь еще раз направо и все – твоя миссия будет выполнена. – Неужели. Хмыкаю и убираю наушники обратно в карман. «Мудак. Определенно и бесповоротно». – Приехали, Панда. Извольте свалить на хрен из салона моего автомобиля, – поворачивается ко мне лицом и на секунду улыбается. – Хотел бы сказать, что приятно было тебя встретить, но это не так. – Взаимно, Эзра. Хватаюсь за ручку и уже собираюсь распахнуть дверь, как замечаю знакомый пикап красного цвета у своего дома, в котором сидит до боли знакомый силуэт до боли знакомого брюнета. Резко сгибаюсь пополам и прячу голову под приборной панелью Шевроле. – Черт! Трогайся! Трогайся!!!