Настя отскочила от Виктора, вместо сестры перед ним на мгновение оказалась Таня, которая, судя по растерянному взгляду, его знать не знала. Словно не видела Виктора, словно не танцевала с ним на этой самой танцплощадке, словно они не познакомились на ночной истринской улице… Для нее ничего этого не было. Но для него-то было! – Подожди. – Виктор ухватил Таню за рукав. – Чего надо? – зло обернулась она. – Не лезь туда. Без тебя разберутся. Виктор вдруг вспомнил, что в романе Александра Ивановича она – одна из главных героинь – мельком фигурировала как раз в момент начавшейся на танцплощадке драки. А затем писатель словно о ней забыл и больше ни разу не упоминал ее имя. – Убери пашоны! – вырвалась Таня и уставилась на него, словно стараясь вспомнить. – А ты – кто? Ответить у Виктора не получилось: получив откуда-то сбоку мощнейший удар по скуле, он потерял равновесие и грохнулся бы на пол, не подхвати его чьи-то руки. – Иди в задницу, урод! – закричали у Виктора над самым ухом, и Тереха, нависший над ним и собравшийся ударить вновь, отпрянул. Боли Виктор не чувствовал, хотя щека, кажется, была сильно разодрана. – Кастетом ударил! – Виктору помогли подняться. Ни Терехи, ни Тани рядом уже не было. Обернувшись на неведомого помощника, он узнал Машеньку. – Сестренка? А я как раз тебя разыскивал. – Ко всему прочему, он еще неслабо прикусил язык. – Правда? – слегка удивилась она. – А как же. После вчерашнего поце… – Виктор запнулся и прижал ладонь к ране. После какого вчерашнего? Существовавшего лишь в его воображении да на рисунке на чудесной страничке, который стер Антон? – Витя, тебе в больницу надо. – Маша заботливо погладила его по плечу. – Сначала мне разобраться кое с кем надо. – Отвернувшись, он сплюнул на пол набравшуюся во рту кровь. – Адмирал, держи гада! Он Шуру порезал! Виктор знал, что это кричит Андрей. Он рванулся в ту сторону, но Маша повисла у него на руке: – Не оставляй меня. – Сестренка, там Настиного жениха ножом пырнули. – Он немного грубовато от нее отстранился, но тут же кто-то еще более грубый схватил его за запястье и вывернул, вынудив наклониться. – Беспорядок нарушаешь, шельмец! – Ван Ваныч, отпустите его! Он вообще ни при чем! – вступилась за дальнего родственника Маша. Хватка тут же ослабла, у Виктора появилась возможность разогнуться, что он и сделал. Где-то он уже видел этого дружинника, продолжавшего держать его за запястье. – Его Тереха кастетом ударил. Сзади, ни за что ни про что! – Где этот придурок? – Не знаю. – Вы лучше Петляева поймайте, который только что ножом размахивал, – сказал Виктор. – А с Терехой я сам разберусь. – Я тебе, шельмец, так разберусь! – рявкнул дружинник. Но тут Виктор резко высвободился из его хватки и юркнул в толпу – по направлению к дыре в заборе. Сразу покинуть танцплощадку не получилось – у самой дыры он наткнулся на Колюню и Власа. – Куда лезешь, чмошник? Только после нас, – сунул ему под нос кулак Влас и, больше не обращая внимания на Виктора, обратился к Колюне: – За Петлей москаль-каратист побежал. Петле помочь надо. – Ага, – кивнул Колюня и вслед за Власом пролез в дыру. Виктор сделал то же самое, но теперь ему стало уже не до Терехи. В рукописи с рыжеволосым жестоко разобрался Лексий. В то самое время, когда Адмирал, догнавший Серегу Петляева на берегу реки, не без труда справился и с ним, и с Власом. Про Колюню же в той ситуации не упоминалось. И каким бы ни был ловким Адмирал, выдюжить одному против троих могло оказаться не под силу. Отбросив сомнения, Виктор бросился за Власом и Колюней в темноту истринского парка. По сравнению с корефанами Петляева у него было преимущество: он знал, где именно Адмирал встретится с татуированным. Поэтому Виктор рванул наперерез, сразу к обрыву. Абсолютно не вовремя всплыло воспоминание даже не юности, а детства. Вспомнилось, как бабушка дала ему металлический рубль, чтобы он оставил его в залог, когда придет в Истринский дом культуры записываться в библиотеку. До библиотеки в тот день он не дошел – прежде решил попрыгать с этого самого обрыва по-над рекой. Попрыгал. В итоге мало того, что о какой-то камень разбил себе в кровь локоть, так еще и металлический рубль потерял – выскочил из кармана. На следующий день бабушка вновь отправила его записываться в библиотеку, но на всякий случай рубль дала бумажный… Теперь Виктор собирался спрыгнуть с обрыва в том самом месте. Он спрыгнул, но уже в полете понял, что ошибся, взяв немного левее по отношению к пологому склону. Здесь склон был крутоват, и, хотя Виктору повезло удачно приземлиться, он покатился вниз, боясь, как бы не напороться на какой-нибудь сучок. Повезло, не напоролся, сумев ухватиться за подвернувшийся под руки кустик. В следующее мгновение сверху зашумело, в него кто-то мощно врезался, и вместе с этим «кем-то» он покатился дальше вниз. Совсем недавно, после нападения Шурика, он примерно так же катился по склону к реке, но тогда его остановило дерево. Теперь, наверное к счастью, движение прекратила ложбинка, на дне которой оказалось неприятно сыро. Помимо прочего чье-то тело придавило Виктора сверху, да так, что он лишился возможности двигаться. Не успел подумать, лишь бы этим телом не оказался кто-нибудь из корефанов Петли, как услышал всхлип и шепот: – Витенька, я очень сильно боком ушиблась. – Маша? – Я сейчас встану, ой… Виктор, как мог, помог девушке выбраться из ложбинки и выкарабкался за ней сам. – Как ты, сестренка? – В темноте даже с такого близкого расстояния он не мог разглядеть выражение ее лица. Протянув руку, коснулся пальцами ее мокрой щеки – только бы это была не кровь, а вода, пусть даже грязь. – Ушиблась… – Может, ребро сломала? – Нет, не должна была ничего сломать. – Но зачем ты за мной побежала, зачем? – Ты ничего не понимаешь, Витя… Неподалеку со стороны реки послышались вскрики. – Господи, там Адмирала убивают! – Виктор вскочил. – Машенька, ты оставайся здесь и никуда не уходи. Прошу! Я скоро вернусь, хорошо? Ответа он не услышал, уже бежал по мокрому песчаному берегу к месту разборки москаля-каратиста с истринской шпаной. Вот здесь он не ошибся и выскочил на островок как раз вовремя. Только что Адмирал в очередной раз врезал Петле по морде, и тот повалился в воду. На помощь своему главарю подоспел Влас с дубиной в руках, но и тут каратист оказался проворнее. Не прошло и полминуты, как Влас, избиваемый Адмиралом, лелеял надежду лишь на то, что ему придут на помощь корефаны. Отставший во время погони Колюня как раз собирался это сделать, но тут с криком «Адмирал, я за тебя!» в драку вмешался Виктор. Виктор не просто вмешался, чтобы помочь совсем незнакомому ему Адмиралу, не просто принялся мутузить долговязого Колюню, он мстил. Мстил за многое: и за порой случавшиеся с ним в детские годы унижения перед такой же вот шпаной, которая брала не качеством, а количеством, и за порезанного Шурика, и за то, что Машенька очень сильно боком ушиблась… Он мстил в том числе и за поплавочек своей бамбуковой трехколенки, который сломал, скорее всего, именно Колюня, мстил он и за свою развороченную кастетом щеку, хотя за это должен был бы по полной получить не Колюня, а Тереха. Но рыжеволосому должно достаться от Лексия… – Замереть всем! Иначе я перережу горло этой су… * * * Открыв глаза, Виктор обнаружил себя сидящим на диване в своей собственной квартире, а напротив, за столом – Никиту, вытирающего со лба пот. – Дружище, неужели мы в юности дрались так же жестоко? – спросил Никита. Не ответив, Виктор потянул руку к чудесной страничке, которую приятель с готовностью ему передал. Страничка была чистой. – Там, на берегу появилась Машенька? – Не знаю, как ее зовут, – развел руками Никита. – Отчаянная. Она сначала тебе на танцплощадке помогала, потом за тобой побежала, с обрыва прыгнула… – Ты все это здесь увидел. – Виктор кивнул на чудесную страничку. – Да, словно на маленьком экране телевизора. – А потом? – В то время, пока ты бил долговязого, сзади парень с ножом появился. К тебе подкрался и уже размахнулся, но тут эта девчонка на него налетела, словно бешеная. Сбила с ног, вместе с ним же упала, а он ужом извернулся и нож ей к горлу приставил. Дальше я ждать не стал, стер рисунок. – Правильно, – с облегчением вздохнул Виктор. – Спасибо тебе. – Ты лучше на свою щеку посмотри. – Сильно разодрал? – Не особо, но шрам останется. Иди кровищу смой, а потом рану пластырем заклеим. Имеется пластырь-то? – Бактерицидный. – Годится. Зафиксировав бактерицидный пластырь на ране, которая оказалась не очень глубокой, они вновь вернулись в комнату. – У меня, между прочим, с собой есть. – Никита достал из сумки бутылку с мутноватой жидкостью. Глядя на нее, Виктор поморщился: