— Ни малейшего! — Он улыбнулся и зловещим голосом прошептал: — Я — полицейский, с хорошим чутьём, прятаться от меня бесполезно. Буду преследовать до тех пор, пока не согласишься. — Зачем же мучить себя и других? Я согласна… Глава 6 Они лежали, прижавшись друг к другу, настолько близко, что каждый слышал удары сердца другого. — Я счастлив, что ты мне не отказала. — А разве могло быть по-другому? — Нет, я знал, что ты станешь моей уже в нашу первую встречу. — Ты помнишь, как это случилось? Эрих смежил веки, прокручивая в голове, что происходило почти два года назад. — Всё, до мельчайших подробностей… — Ты был таким денди. Лощённый, одет по последней моде, как будто тебя не коснулась война. — Белла рассмеялась. — Сверкающий краской новенький «Мерседес» за спиной. Широкие брюки из твида, чёрный тренчкот вместо пиджака, шляпа, часы «Брегет» в золотом корпусе на цепочке… — Она повернулась на бок, желая видеть его глаза. — Ты не мог не произвести впечатление. Сколько же бедных сердец вы разбили, мсье, приходя на свидание в подобном виде? — Я старался именно для заносчивой певички, рассчитывал сразить её наповал! — Шредер громко рассмеялся. — Это ты тогда меня впервые заметила, а я видел тебя уже трижды, но форма жандарма видимо действовала удручающе. Ты упорно не смотрела в мою сторону… — Разве? Ты впервые говоришь мне об этом. — Ну, теперь я могу открыть тебе многие тайны. — Он продолжал улыбаться, переживая в памяти её первую реакцию на их встречу. — Ты была в лисьей горжетке, небрежно наброшенной поверх серого пальто, и в торчащем из-под него синем платье… Этот наряд совершенно не сочетался с велосипедом — разве что для поездки в велотакси, — припаркованном недалеко от входа. — Эрих сорвался на смех, сдержав стон от кольнувшей боли. — Но зато по-женски. У итальянок принято так «ходить» в рестораны? — Ах ты… — Белла шутливо замахнулась рукой. — Я спешила домой. Рождество всё-таки… Он не дал ей договорить, поймав и прижав к губам вскинутую ладошку. — Ты казалась такой беззащитно ранимой, что я не только машину, но и сердце готов был предоставить в твоё полное распоряжение. Вот так — сразу и навсегда! — Мне стоило лишь заглянуть в твои глаза — и голова пошла кругом, — вторила ему Изабелла. — Потом ты уговорил меня провести вечер вместе и привёз любоваться огнями Эйфелевой башни. Мы пили шампанское, не обращая внимания на праздных прохожих… — И целовались… — Не лги, не сразу… — Нет, после второй бутылки. — Шредер улыбался её недовольному фырканью, жалея, что не в состоянии сейчас показать ту нежность, что распирает грудь от одного лишь воспоминания о их первой близости. — Я закусывал соком винограда, оставшимся на твоих губах, кислинку украденного из отцовского винного погребка «Вдова Клико», и мне было очень сладко. Тогда я решил, что непременно женюсь на тебе. — Так вот какова твоя любовь с первого взгляда! Скорее, с первого поцелуя? Ты был моим первым… — И безмерно благодарен тебе за это. Ты во всём была, есть и будешь для меня первой, единственной… наклонись. — Эрих ткнулся носом в ложбинку между её ключиц, вдыхая аромат нежной кожи. Она дотянулось губами до его уха и, куснув за мочку, прошептала вопрос: — Всегда? — Навсегда! Люблю больше жизни… — ответил он прежде, чем впиться поцелуем в пухлые губы. Но оказалось, что «навсегда» — понятие слишком непредсказуемое… Глава 7 Через несколько лет — Мисс Штейншнейдер, вы не могли бы подъехать сегодня в наш офис? Я подвернул ногу, лечу компрессами. Знаю, что по субботам вы ходите пешком, но мы находимся слишком далеко от вашего дома. Сделайте сегодня исключение. Пришла достоверная информация по вашей сестре. А завтра утром я улетаю в Вашингтон, и надолго. — Вы нашли её? — Бейла опустилась на стул — ноги отказывались служить; голос дрожал, проталкиваемый сквозь горло воздух с трудом ворочал онемевший язык. — Да, да, конечно! Сегодня, сейчас. Когда вам будет удобно? — В течение дня. Я буду ждать вас. — Конечно же, я… — Она промочила горло глотком остывшего кофе. — Скажите только, мне предстоит лететь во Францию или другую страну Европы?Может быть, стоит заказать билеты прямо сейчас, я готова… — Нет, не нужно, — перебил её детектив, вот уже три года занимающийся поиском Элен Штейншнейдер. — Мы столько времени потратили напрасно, разыскивая её там, где давно уже нет. Ваша сестра проживает в Америке, можно сказать, под боком. Подъезжайте и узнаете всё в подробностях. Бейла во второй раз набрала номер няни, в надежде, что, может быть, сейчас Луиза возьмёт трубку. Обижаться на неё не было причин: шабат давал девушке железную гарантию на спокойный отдых в субботу. Наконец она взяла трубку. Работодатель последних двух лет жизни в Нью-Йорке облегчённо вздохнула. — Ты дома? — Да, а что случилось? — Заспанный голос Луизы говорил, что та легла спать далеко за полночь. — Мисс Штейншнейдер, произошло что-то страшное? — С чего ты взяла? — Вы звоните в субботу, что само по себе уже странно. — Мне нужна твоя помощь. Ты не могла бы прямо сейчас пару часов посидеть с Даниэлем? Мне необходимо встретиться с детективом — это очень важно. — Вы куда-то идёте? — Нет, еду! Последние слова хозяйки говорили о высокой степени важности встречи. Луиза окончательно проснулась и бодро ответила: — Конечно, если уж вы готовы звонить и даже куда-то ехать, значит, как минимум впереди конец света, какое тут спать. Уже через сорок минут Бейла сидела в такси, разглядывая улицы Нью-Йорка через разводы покрытого тонким налётом окна. Недавно выпавший снег не сделал город чище, а наоборот добавил в серые краски асфальта холмики грязи, перемешанные с редкими островками белого. — Словно кожа мустанга… — Простите, что? — чернокожий таксист разглядывал в зеркале заднего вида взволнованную женщину. — Вам плохо? — Нет, наоборот — хорошо, это вырвалось. Совсем как жизнь человеческая. Воспоминания… не очень приятные и приятные в то же время. — Ааа, — протянул водитель, не поняв ровным счётом ничего. Когда-то эти слова ей сказала одна очень мудрая женщина на пароходе… Глава 8 Бейла помнила всё, как будто это происходило не шесть лет назад, а позавчера. Именно там, на палубе третьего класса железного, наполовину ржавого монстра — спасителя множества жизней, она ощутила себя живой и нужной. После двух лет настойчивых поисков убийцы отца, после жестоко растоптанных чувств, после бегства от мужчины, любила которого больше жизни. Именно в том морском побеге к свободе она узнала, что ждёт ребёнка. Узнала случайно, как часто это бывает с молоденькими мамочками, от более опытной женщины. Совершенно вымотанная не прекращающейся качкой, дурно пахнущей теснотой и частыми спазмами рвоты. Измученный организм не желал мириться с неудобствами долгого путешествия. Она похудела, осунулась, но совершенно не обращала на это внимания, как и на неопрятность одежды, одолженной в одной из деревень, где укрывалась в ожидании перехода в Швейцарию. Всего три месяца назад она была почти счастлива и мечтала о будущей семейной жизни с любимым человеком, а теперь этого же человека люто ненавидела. За разрушение иллюзий, желаний, преданную мечту, растоптанную любовь; и вот на пепелище из всего перечисленного пробился росток чего-то нового, намного сильнее всего уничтоженного — новая жизнь, от которой поначалу она захотела избавиться. — Всевышний создал небеса и землю за шесть дней. К дню седьмому дело Творения оказалось завершенным, и в этот день Всевышний ничего не создавал. Так освятился этот день и превратился в день покоя, шабат. Мадам Ребекка — как обращались все к полной женщине почтенного возраста, — зажгла толстую субботнюю свечу. Она делала это на протяжении всего плавания, предпочтя положить в объёмный саквояж связку восковых палочек вместо лишней пары нарядов. — Шабат шалом!