— Какие дети? — граф вплотную подошел к дворецкому. Тот растерялся, он привык так называть бастардов, потому что графиня никогда не называла их по-другому. Мортин не знал, как сказать об этом графу, но потом, будто бросаясь с обрыва, выпалил: — Бастарды. Ален молча сверлил глазами дворецкого, который, не дыша, смотрел сквозь него, затем зловещим голосом задал вопрос: — Какими же аргументами ей удалось убедить тебя предоставить комнату в замке для занятий с…, - Ален замолчал, не решаясь повторить за Мортином, и, подумав, произнес: — с ними, не поставив меня в известность? — Ее Сиятельство сказала, что эти дети — кровь Монсервилей, и они достойны лучшего, — неожиданно спокойным твердым голосом ответил Мортин. Граф стоял, оглушенный ответом дворецкого. Что имела в виду его жена? То, что сказала — чтит и бережет кровь его рода, или хочет напомнить о легкомысленном поведении мужа в молодые годы? Он не знал, как к этому относиться. — И как часто они занимаются? — спросил Ален, только чтобы прервать затянувшееся молчание. — Почти ежедневно, Ее Сиятельство иногда тоже присутствует на занятиях, она убедила лекаря, что это способствует восстановлению памяти. — Проводи меня к этой классной комнате, — сказал Ален и направился к двери. Выходя из кабинета, они столкнулись с Торином. — Ален, я хотел поговорить с тобой, но если ты занят, то я зайду позже, — промолвил Торин, с любопытством глядя на озадаченное лицо друга. — Пойдем со мной, проверим кое-что, — сказал Ален, — мне будет интересно выслушать твое мнение. Они подошли к комнате, расположенной недалеко от библиотеки, и остановились, Мортин приоткрыл дверь. — Мне странно это слышать, — донесся до них голос Ирэйны, — то есть, усвоив азы математики, вы решили, что этого достаточно? — Но зачем терять время, если нам это не потребуется? — раздался мальчишеский голос. Ален с Торином, стараясь не шуметь, зашли в комнату. Шкафы, стоящие неподалеку от двери перекрывали обзор, осторожно выглядывая из-за них, друзья увидели стол, по одну сторону которого сидели два мальчика, а по другую — Ирэйна и девочка. Ален вспомнил лица этих детей, но имена выветрились из памяти графа, и его это нисколько не смущало. В обществе не принято было выделять бастардов из общей массы слуг, он попытался вспомнить их матерей, но пока Алену это не удалось. Мальчишки были очень похожи на него, те же темно-карие глаза, черные слегка вьющиеся волосы. А с девочкой он сходства не обнаружил, видимо, была похожа на свою мать. Профессор сидел во главе стола и с улыбкой наблюдал за своими учениками. — Вилсон, Герта, вы согласны с Артуром? Мальчик постарше, смутившись, кивнул головой, девочка повторила его жест. — С позволения профессора я постараюсь переубедить вас, — произнесла Ирэйна и вопросительно взглянула на Креминга. Тот кивнул, еще шире улыбнулся и приготовился слушать. — Начнем с тебя, Вилсон, — обратилась к старшему Ирэйна, ненадолго сжав его ладонь. — Ты ведь определился с тем, чем хочешь заниматься, когда станешь взрослым? — Да, я говорил Вам — хочу строить корабли. — Отлично! Природа наградила тебя талантом — ты замечательно рисуешь, более того, ты умеешь делать чертежи, изображая предметы в разных проекциях. Но для того, чтобы построить корабль недостаточно его просто нарисовать, необходимо произвести расчеты элементов корабля на прочность, жесткость и устойчивость. Более того, методам и способам таких расчетов тебя могут научить специалисты, непосредственно занимающиеся строительством кораблей, с некоторыми из них ты уже познакомился на верфи. Профессор сможет обучить тебя только некоторым базовым дисциплинам. Ален с Торином переглянулись, у обоих были ошалелые лица, затем они уставились на Ирэйну и продолжали слушать, стараясь не пропустить ни одного слова. — Теперь ты, Артур, — Ирэйна внимательно посмотрела на мальчика помладше, протянула руку и сжала его ладонь, — наверное, сейчас еще рано говорить об этом, но я хочу узнать, чем ты хотел бы заняться, когда вырастешь? Мальчик молчал, смущенно разглядывая стол. — Что тебе нравится делать? — перефразировала вопрос Ирэйна. — Мне нравится сражаться, — ответил Артур. — То есть ты хочешь стать воином, хорошо. Только почему ты решил, что тебе пригодится только умение складывать и вычитать? — Так я же смогу узнать, сколько врагов убил, а как на мечах сражаться меня Горн учит, науки здесь не помогут. — А если ты будешь командиром какого-нибудь воинского подразделения? — продолжала спрашивать Ирэйна. Дети непонимающе смотрели на нее. — Если у тебя в подчинении будет несколько человек или несколько десятков воинов, — поправилась она. — Ты должен будешь разработать план военных операций, просчитать замыслы неприятеля, учесть все возможные варианты боевых действий, сроки их проведения и многое другое. Разве ты сможешь это сделать, не изучая точные науки? — Леди Ира, а Вы откуда все это знаете? — спросил Артур. — Разве Вы этому учились? — У меня муж — полководец, — ответила Ирэйна и засмеялась. Ален почувствовал на себе взгляд Торина и обернулся к нему, в глазах друга стоял вопрос. Ален пожал плечами и тяжело вздохнул, он, действительно, не мог объяснить, откуда у его жены такие необычные знания. — Герта, — повернулась Ирэйна к девочке, — ты делаешь замечательные эскизы одежды. Работая с выкройками, ты убедилась в необходимости точных расчетов. Допустим, когда ты вырастешь, у тебя будет своя мастерская, где ты и твои работники будете шить красивую одежду. Тебе потребуются умение управлять людьми, умение вести расчеты с заказчиками и поставщиками, знание конъюнктуры рынка. Кстати, умению изучить спрос и предложения, работе с поставщиками ты можешь поучиться у нашего управляющего Людвига, он отлично ведет дела. Только подрасти сначала. Дети заулыбались. После небольшой паузы Ирэйна весело спросила у них: — Что вы решили? Я смогла вас убедить? — Миледи, мы поняли, что нужно заниматься, но потом, позже мы с Артуром не сможем продолжать учебу, потому что нужны будут деньги, да и Герте не на что покупать мастерскую, — ответил за всех Вилсон. — Я думаю, что деньги найдутся. Во-первых, вы — из рода Монсервилей, во-вторых, деньги, потраченные на ваше обучение — это вложение в будущее нашей семьи, и они обязательно окупятся, в-третьих, я буду помогать вам, потому что вы нужны нам: мне и Ажану. — А графу? — тихо спросила Герта. — Мой муж — вне всяких сомнений, умный человек. Разве он достиг бы такого положения, если бы не был таким? Вы же понимаете, что дело тут не только в титуле, хотя он играет большую роль. Просто граф не имел возможности заниматься лично такими вопросами раньше, и я не могу дать гарантии, что он будет это делать в дальнейшем, но, полагаю, вам достаточно и того, что решать проблемы подобного рода будет графиня? — Ирэйна попыталась смягчить ситуацию шутливым тоном. — Кстати, Вилсон, ты закончил писать картину? Мне не терпится ее увидеть, хочу украсить детскую еще одним пейзажем. Вилсон почему-то очень смутился, покраснел и ответил, стараясь не смотреть на Ирэйну: — Еще не закончил, осталось немного, и это — не пейзаж. — Ты нас заинтриговал, будем с нетерпением ждать, правда, ребята? — обратилась она к Артуру и Герте. Те согласно закивали. — Леди Ира, — обратился профессор, — теперь, когда все прояснилось, я хотел бы продолжить занятия. Сразу став серьезной, Ирэйна приготовилась слушать, дети последовали ее примеру, и теперь все их внимание было приковано к профессору Кремингу. Ален, стараясь быть незамеченным, покинул комнату, Торин так же тихо последовал за ним. Они молча дошли до кабинета Алена, налили себе вина и уселись в кресла напротив друг друга. Граф пытался проанализировать то, что услышал в классной комнате, но перед глазами стоял профиль жены, выбившаяся из прически прядь светлых волос, ласкающая шею, ее нежная улыбка, обращенная детям, ее грудь, обтянутая закрытым платьем, когда она протягивала руку, чтобы сжать ладони мальчишек. А еще ее негромкий смех, он завораживал, Ален не помнил, чтобы она смеялась так раньше. Молчание затянулось, наконец, Торин произнес: — Тебе все еще интересно выслушать мое мнение? — Да, — неуверенно сказал Ален. — Прежде я хочу кое-что прояснить, — он взглянул на друга, дождался его кивка и продолжил: — Ты знал, что твоя жена организовала обучение твоих… отпрысков? Ален отрицательно покачал головой, не глядя на друга. — Ты знал, что она относится к ним как к членам своей семьи? — Конечно, нет! — возмутился Ален, вскочил с кресла и начал метаться по кабинету, — Я не понимаю, как такое вообще могло прийти ей в голову. Может, она хочет унизить меня? — Тем, что заботится о твоих детях? — Но это же бастарды! Я их не признавал своими детьми! — продолжал горячиться Ален. — Кажется, твою жену это мало волнует, она относится к ним по-матерински, а малыша Ажана просто обожает. — Обожает? Да она отказывалась видеть его после рождения, он ее, знаете ли, раздражал! — с болью в голосе кричал Ален. — Она писала, что я и мой ребенок испортили ей жизнь, лишили ее будущего! Торин видел, что Ален не лжет, он начал понимать, как сильно ранила Ирэйна своего мужа. — Ты считаешь, что сейчас она притворяется, что все это игра? — немного придя в себя после откровений друга, спросил Торин. — Но зачем? Чего она добивается? — Я не понимаю, — устало ответил Ален, — может, хочет отвлечь от подозрений и снова попытаться сбежать? — Ты знаешь, к кому она пыталась сбежать? — Некто виконт Плеринг, — немного поколебавшись, ответил Ален и, видя недоуменный взгляд Торина, продолжил: — Я знаю только имя, Мортин говорил, что Ирэйна получила письмо от него, а через месяц пробовала сбежать. Как ни пытался, я не могу его вспомнить. — Какими же качествами должен обладать тот, кого она предпочла тебе? Ален молчал, потому что заданный Торином вопрос мучал его уже давно, и вряд ли он мог ответить на него. Граф плеснул себе еще вина и снова уселся в кресло, но теперь встал Торин и стал передвигаться из угла в угол. — Значит, после того, как твоя жена очнулась, выяснилось, что она потеряла память, после этого ее поведение резко изменилось, — Торин попытался систематизировать информацию. — Лекарь может объяснить такие изменения? — Он прибудет завтра. — А у жены ты не пытался это выяснить?