Глава 38 Ирэйна Я свернулась калачиком в своей постели и ждала Алена. Лежа под одеялом, я не могла согреться, Ален вошел и лег рядом. Положив мою голову себе на грудь, он крепко обнял меня. — Я знал про побег и про Плеринга, но самого его не мог вспомнить, пока сегодня Торин не показал мне, — начал говорить Ален. — Ты ничего не помнила, поэтому я не хотел вмешивать тебя, боялся, что когда буду говорить о виконте, ты воспримешь это как обвинение, и обидишься на меня. Не хочу больше ранить тебя. — Понимаю, — тихо сказала я. — Мы с Торином подозревали, что к побегу может быть причастна Элина, — немного помолчав, Ален решительно заговорил: — Десять лет назад у нас с ней была короткая интрижка, она стала вести себя вызывающе, демонстрировала нашу связь, хотя тогда еще была замужем. Я прервал наши отношения, и забыл о ней. Потом неоднократно она делала попытки возобновить их, но я не обращал внимания до того момента, пока не узнал о побеге. Ален замолчал, тело его было напряжено. Я легонько потерлась щекой о его грудь: — Продолжение мне известно. Он облегченно выдохнул и проговорил: — Сейчас Торин приглядывает за ней. После твоего допроса, то есть разговора с виконтом, подозрения о ее причастности подтвердились. Я хихикнула на оговорку мужа. Он нежно поцеловал меня куда-то в висок и спросил: — Есть хоть что-то, с чем ты не можешь справиться? — Если начну перечислять, то до утра не управлюсь, — засмеялась я. — Ирочка, милая, я прошу тебя быть осторожной, — в голосе Алена слышалась тревога. — Я не могу напрямую поговорить с Элиной, иначе дело получит огласку. После того, что услышали от виконта, мне кажется, она может задумать еще какую-нибудь гадость. — Хорошо, — проронила я, засыпая. Ален Ален лежал и слушал ровное дыхание уснувшей жены. Этой ночью они впервые не занялись любовью с тех пор, как помирились. Но ощущение невероятного блаженства, которое охватывало его каждый раз в моменты страсти, и сейчас не покидало. Он четко помнил страх, который испытал, когда не увидел жену у колонны. Но этот страх не помешал ему вспомнить о комнате, добежать до другой панели, чтобы не наткнуться на того, кто похитил жену, и тихо проникнуть в помещение. «Неужели Вы думали, что я променяю своего мужа-красавца на Вас, субтильную прыщеватую особь мужского пола?» — донесся до него насмешливый голос жены, и он встал, как вкопанный. То, что услышал далее, его повергло в шок. Он немного очухался, когда различил писклявые взвизгивания виконта. Ален осторожно выглянул из-за скульптуры, стоявшей на тумбе и прикрывающей панель, через которую он вошел в комнату. Он увидел вытянувшегося Плеринга, который прижал свои руки к груди и испуганно косился на его жену. Ирэйна смотрела на виконта снизу вверх, обе ее руки находились в районе его паха. Картина была настолько невероятной, что Ален, засмотревшись и заслушавшись, не мог оторвать глаз. Пока наблюдал, с какой ловкостью и изобретательностью его жене удалось все выведать у Плеринга за столь незначительный промежуток времени, он смог испытать целый калейдоскоп чувств, начиная от восторга и восхищения и заканчивая уважением и гордостью за жену. Он без обиды признался себе, что не смог бы сделать это быстрее и лучше Ирэйны. И только, когда она почти рухнула ему на грудь, понял, чего ей это стоило. Прежде чем прийти к жене, Ален, предполагая, какая угроза может исходить от Элины, поручил Ренке установить слежку за ней, сообщать ему обо всех мужчинах, с которыми общалась графиня. По полученным сведениям ему будет легче определить, кто может представлять опасность для Ирэйны. Он также поручил выследить виконта Плеринга, чтобы завтра получить его письменные показания о попытке побега. Уже готовясь ко сну, Генри не переставал думать о прошедшем бале. Он признался себе в том, что Ирэйна сумела привлечь его внимание своим необычным поведением еще на приеме. Ее внешность будила в нем мужские желания, но он гасил в себе зов плоти. Она была замужем и, кажется, привязана к мужу. Ему неприятно было наблюдать за попытками отца потанцевать с леди Ирэйной. Ей удавалось избегать этого, но долго так продолжаться не могло. Генри решил вмешаться, пригласив Ирэйну на танец, тем самым он давал понять отцу, что его поползновения теперь неуместны. Ирэйна сначала настороженно отнеслась к нему, но, увидев, что он просто хочет поговорить, расслабилась, даже улыбнулась. Разговор с графиней во время танца ошеломил и озадачил его, она искренне отвечала на его вопросы. Ирэйна сказала, что на нее произвела впечатление его манера изъясняться, но и ее ответы нельзя было назвать ординарными. Ему необходимо было проверить одну догадку. Чем больше он думал об этом, тем больше волновался, он понимал, что, если его предположение неверно, то рухнет надежда, которая зародилась в нем с момента встречи с этой женщиной. Принц с нетерпением ждал завтрашнего бала. Ирэйна Открытие этого бала ничем не отличалось от предыдущего. Я танцевала с Аленом, король косился в мою сторону, но попыток пригласить меня на танец не делал. А вот принц слишком пристально наблюдал за мной и, выждав некоторое время, пригласил снова на местный вальс. — Рад снова видеть Вас, леди Ирэйна, — улыбнулся принц. — Взаимно, Ваше Высочество, — ответила я. — Надеюсь, Вы не в обиде, что я пригласил Вас на танец? — спросил он. — Ответьте мне, пожалуйста, Ваше Высочество, если бы Вы вчера этого не сделали, это бы сделал Ваш отец? — я решила уточнить правильность моих догадок. — Да, пока он думает, что я имею виды на Вас, то оставит Вас в покое, если, конечно, Вы сами не передумаете, — честно ответил принц. — А Вы имеете на меня виды? — начиная раздражаться, спросила я. — Я просто хочу поговорить с Вами, мне надо кое-что выяснить. — Для Вас, может быть, это и просто. Но вместе с королем все будут считать, что Вы имеете на меня виды, а значит, я изменяю мужу. Меня это не устраивает, — я уже злилась. — Во избежание ненужных домыслов я вчера танцевал с несколькими замужними дамами, а также, рискуя своей свободой, с незамужними девицами. Сегодня, кстати, поступлю также, — насмешливо произнес принц, а потом серьезно добавил: — А отцу лучше думать, что я имею на Вас виды. — То есть получается, что Вы меня спасли, и я должна благодарить Вас? — Необязательно, — улыбнулся он, о чем-то думая. — О чем же Вы хотели поговорить? — спросила, заметив, что принц немного волнуется. — Где вы получили образование? — вопрос был настолько неожиданным, что я растерялась и задумалась — Почему Вы молчите? — нетерпеливо спросил Генри. — Довольно странный вопрос, — тянула я время, не решаясь сказать правду. — А почему, собственно, Вас это интересует? — Прошу Вас, леди Ирэйна, не уходите от ответа, — не на шутку встревожился он, — для меня это очень важно. Я опять задумалась, по сути, принц прикрыл меня собой от своего похотливого папеньки и ничего не требует взамен, кроме ответа на неудобный для меня вопрос, но он-то не может знать, что вопрос неудобный. Решила рискнуть и сказать правду: — Я не помню, где получила образование, на прогулке упала с лошади и ударилась головой, потеряла сознание. Пришла в себя почти через три дня и, оказалось, что я не помню ничего, из того, что было раньше. Я ожидала чего угодно, только не радостной улыбки на лице своего партнера по танцам. — А Вам знаком термин «перерождение»? — продолжая жизнерадостно улыбаться, спросил он. — Нет, а что он означает? — По теории местных лекарей, происходит не просто потеря памяти, в том же теле появляется как бы другой человек, со своим характером, с новыми привычками, отсюда и такое название термина. — В теле появляется другой человек, — медленно повторила я, — а куда девается старый? — По-моему, этим вопросом не задаются, а может, считают, что человек тот же, просто очень изменился, как будто родился заново. — Вы полагаете, это произошло со мной? — осторожно спросила я. — Возможно, во всяком случае, они уверены, что именно это произошло со мной, — произнес с усмешкой принц, напряженно наблюдая за моей реакцией. — Мне рассказали, что я затеял очередной скандал, полез драться, но поскользнулся и, падая, ударился затылком о край стола, — продолжал говорить принц, — потерял сознание. Очнувшись через три дня, я ничего не помнил из прошлого. А мое поведение, как оказалось, кардинальным образом отличалось от прежнего. Генри больше ничего не говорил, давая мне возможность осмыслить услышанное. Неужели он хочет сказать, что он тоже, как и я с Земли? Что тоже вселился в чужое тело? Я молчала, боясь обмануться. И вдруг услышала на родном языке: — Я русский, а ты? — Я тоже, — не сразу, а, только проглотив вставший вдруг поперек горла комок, ответила ему. — Танец закончился, я должен проводить Вас, — произнес он уже на местном языке, глядя на меня смеющимися глазами, — надеюсь, нам теперь будет о чем поговорить? — Конечно. Не скрывая радостных улыбок, мы подошли к креслу, принц, как обычно, поблагодарил и ушел. Я не сразу заметила хмурое лицо мужа, но, увидев, что он не перестает сердиться, подошла и тихонько спросила: — Ты знаешь, что такое перерождение? От удивления брови мужа приподнялись, и он быстро спросил: — Но откуда ты знаешь? Я не ответила, просто смотрела на него. Он бросил быстрый взгляд в сторону принца, а потом на меня и, догадавшись, спросил: — Почему он тебе рассказал? — А почему ты мне не рассказал? — О перерождении рассказал Бернет, но он и сам об этом толком не знал, что-то слышал от королевских лекарей. После потери памяти появляется другой человек, будто рождаясь в том же теле, — смущенно говорил Ален, — а ты спросила Торина о разводе, и я испугался, что с этим перерождением придумаешь, как со мной развестись. Я не мог допустить этого. Он был так трогателен, что я не могла на него сердиться. — Мне тоже кое-что надо рассказать о себе, — призналась я. — Что бы ты ни рассказала, помни, что это ничего не изменит, ты — моя жена, — взволнованно произнес Ален, сжимая мои ладони. — Я помню, милый, — пытаясь успокоить его, сказала ему на ушко, едва коснувшись губами щеки. Этой ночью Ален был особенно неистовым. Он безудержно целовал меня, будто клеймил, все время исступленно повторяя: «Ты — моя жена». Потом я лежала на его груди, он нежно перебирал мои волосы, мы молчали. Долго не решалась заговорить, а муж не торопил меня. Я знала, что он не обидится, если ничего не буду рассказывать, но чувствовала, что эта недосказанность всегда будет стоять между нами и, в конце концов, может разрушить наше доверие, а мне меньше всего этого хотелось.