И вот там Степан откровенно попал, несколько часов кряду проходя углубленное обследование, начиная от банальных анализов крови и мочи и заканчивая ЭКГ, рентгеном и даже компьютерной томографией. При этом он догадывался, что даты на бланках и врачебных описаниях окажутся где-то месячной давности. Но все неприятное (приятное, впрочем, тоже), как известно, имеет тенденцию рано или поздно заканчиваться. И настал момент, когда старый отцовский товарищ, в жизни оказавшийся вовсе никаким не легкомысленным «Вовчиком», а целым доктором наук Владимиром Владимировичем Бабенковым, хлопнул об стол в своем кабинете тощей папкой с его историей болезни, ныне уже закрытой в связи с выпиской пациента: – Ну, вот и все, товарищ старший лейтенант. Поздравляю с, так сказать, выздоровлением. Все, о чем просил товарищ майор, – главврач шутливо кивнул в сторону сидящего на соседнем стуле отца, – я сделал. Не знаю и знать не хочу, зачем вам все это нужно, но не помочь старому другу и родной армии никак не мог. Что же до результатов обследования… Между прочим, простой пулевой царапиной на боку вы не отделались, там однозначная трещина на ребре имелась. Поверхностная, но тем не менее. Правда, зажила самостоятельно, насчет этого можно не переживать – организм молодой, здоровый, так что обошлось без последствий. А вот насчет контузий… Голову однозначно поберегите, на КТ уже есть небольшие, но изменения. – Володь, да кончай ты сына кошмарить! – подал голос Алексеев-старший. – У меня тех контузий сколько, напомнить? А у других наших ребят, что через твои руки прошли? Жить будет? Будет. Вот и хорошо. Дальше сам разберется, не маленький уже. – Добро, – кивнул главный врач. – Историю болезни ты, как понимаю, изымаешь? – Не я, Володя, а начальник особого отдела части, причем абсолютно официально. Он в приемной дожидается. Так что не волнуйся, тут все чин по чину. Да и не станет никто твою больничку на этот счет проверять, гарантию даю. Полиция тоже не при делах, поскольку это сугубо внутреннее армейское дело. Вот только для чего все это вообще было нужно, извини, рассказать права не имею. Возможно, как-нибудь потом. – Да брось, Валер, – поморщился Бабенков. – Глупости все это. Так что не нужно мне ничего объяснять, твоего слова достаточно. Раскрыв створки стоящего в углу кабинета шкафа, Владимир Владимирович достал бутылку коньяка, гулко пристукнув донцем о столешницу: – Давай, что ли, ребят наших помянем? Тех, что из-за речки в цинках вернулись? Не против? – Не против, – закаменев лицом, кивнул Валерий Сергеевич. – Сынок, ты выйди пока, а? Товарищу майору скажешь, пусть минут с десять обождет. Нам это, нужно кое-какие документы дооформить. – Так точно. – Поднявшись на ноги, Степан покинул кабинет. Дожидающийся в приемной – секретаршу главврач предусмотрительно отпустил до завтра – Королев вопросительно дернул головой: мол, ну что там? Сидящий на соседнем стуле Шохин оказался более сдержанным, лишь незаметно подмигнул, на миг оторвавшись от крошечного экранчика кнопочного мобильника, на котором выписывала геометрически выверенные вензеля классическая «змейка». – Через десять минут все документы будут готовы. Получите официально, в рамках проводимого расследования. Больше никаких следов моего пребывания в больнице не останется. – Отлично, – удовлетворенно кивнул особист. – Присаживайся, старлей. Значит, так: сейчас возвращаемся в расположение, оформляешь документы и убываешь в отпуск. Как вернешься – решим, как жить дальше. А мы с товарищем подполковником за это время постараемся все сомнительные моменты утрясти. – Да и нам со старлеем тоже будет чем этот месяц заниматься, – не отрываясь от игры, сообщил Шохин. – Ну, и с тобой, внучек, мы, понятное дело, тоже надолго прощаться не станем, поскольку и твоя помощь тоже понадобится. Тем более… Капитан госбезопасности замолчал – в кармане особиста запищал смартфон. Взглянув на экран, Королев изменился в лице и, ничего не объясняя, торопливо вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Вернулся он буквально через полминуты: – В общем, так, товарищи офицеры. Информация секретная, но скрывать ее от вас смысла не вижу. Только что по Южному военному округу и Черноморскому флоту объявлена внезапная проверка боеготовности. С пятнадцати ноль ноль, – контрразведчик продемонстрировал запястье с наручными часами, стрелки которых показывали половину второго, – флот и береговые части ЮВО приводятся в боевую готовность «ПОЛНАЯ». Все отпуска и увольнительные, соответственно, отменяются. С тоской взглянув на Степана, майор докончил: – Ох, как же не вовремя-то! И что мне теперь с тобой делать-то, старлей?! – Так понятно чего, – хмыкнул Шохин, сворачивая игру и пряча в карман джинсов мобильник. – Ему – Родине служить, как присягой и велено, а тебе – выполнять свои непосредственные обязанности. А со всем прочим и после маневров разберешься. Нет, я, конечно, в ваших армейских делах не большой спец, но сильно подозреваю, что сейчас никто особого внимания на внезапное возвращение в строй товарища старшего лейтенанта не обратит. Да и опытный взводный, принимавший участие в реальных боевых действиях, на маневрах точно лишним не станет – пусть покажет, чему его фрицы с румынами научили. А бойцам своим он оговоренную легенду озвучит, тем более документальное подтверждение теперь имеется. – Да не положено так! – практически простонал Королев. – Не положено, значит, внучек? – дернул щекой капитан госбезопасности, внезапно изменившись в лице. – А ежели никакие это не маневры, а самая настоящая война? Ежели через пару часов по вашей части крылатыми ракетами долбанут? А потом и по городам тоже? Тогда тоже станешь говорить, мол, не положено?! Голос Шохина окреп, и теперь он… нет, вовсе не кричал – скорее, говорил громким шепотом, буквально выплевывая короткие, злые фразы: – Летом сорок первого нам тоже много чего не положено было! И провоцировать не моги, и сам на ответные провокации не поддавайся. Напомнить, чем все закончилось? Ну, и чего замолчал, Алешенька, ответить нечего? Историю-то ты, полагаю, учил, но то история, а я тебе могу рассказать, как все на самом деле происходило. И как мы тогда кровушкой умылись, что аж до сих пор аукается. Повторения хочешь? – Дед, да ты чего… – растерянно пробормотал особист. – Ну, не война ж, учения просто… – А ты что, в Генштабе заседаешь, чтоб наверняка знать, война или нет?! Или тебе лично Верховный главнокомандующий только что звонил? Эх, жаль, мы не в моем времени, я б тебе сейчас за эту нерешительность такое устроил! И не поглядел бы, что родственник, верно говорю! На войне родственников не имеется, только боевые товарищи или подчиненные. Так что вперед, забрал документы, и поехали в расположение! Выполнять! – Т… так точно, – ошарашенно пробормотал окончательно сломавшийся Королев, подрываясь с места и скрываясь в кабинете главврача. – Вот так – и никак иначе, – не глядя на морпеха, раздраженно выдохнул Сергей. – Расслабились вы тут, вот что я скажу! Давно по сусалам не навешивали, да так, чтоб юшка во все стороны брызнула, потому и расслабились! Оружие имеете, какое нам и не снилось, а в остальном… – Ну, не настолько уж все плохо, – высказался Степан в защиту родной армии. – Да и военная доктрина у нас теперь другая – как раз таки не доводить до пускания этой самой юшки. Так что если ЭТИ все ж таки решатся, думаю, умываться как раз им и придется! Кстати, не знал, что товарища майора Алексеем зовут, он не представился. – Было бы неплохо, – не стал спорить Шохин, постепенно остывая. – Хоть окончательно и не уверен, но тебе всяко видней. А насчет Лешки? Не дело это, старшего по званию за спиной обсуждать, но я тебе вот чего скажу – задатки у него имеются, поскольку весь в меня. Просто опыта да решительности маловато, ну да это дело наживное, поправим. Если, понятно, я тут еще немного подзадержусь. – А, ты что, куда-то собрался? – не сдержавшись, фыркнул Алексеев. – Имеются варианты? Неужели разобрался, как портал обратно в прошлое открывать? – Не разобрался, – пожал плечами контрразведчик, никак не отреагировав на непонятное слово. – Но спасательный круг с собой захватил, чтобы рядом на всякий пожарный находился. Мне так спокойнее. – Круг?! – опешил Степан, даже не сразу догадавшись, о чем идет речь. – И где он сейчас? – В багажнике, понятно, не сюда ж его тащить? Ответить старлей не успел – из кабинета буквально вывалились Королев с отцом, на ходу достававшим из кармана ключи от автомобиля. И дальнейшие события понеслись с такой скоростью, что он тут же благополучно позабыл про лежащее в багажнике спассредство, вспомнив о нем лишь тогда, когда уже поздно было что-либо менять. Да, скорее всего, и не нужно… * * * С идеей внезапного возвращения старшего лейтенанта Алексеева к своим прямым обязанностям комбат хоть и нехотя, но согласился. Не столько благодаря позиции особиста, сколько прекрасно понимая, что в суматохе внезапной проверки боеготовности сойдет с рук практически все, что угодно. Любые масштабные маневры – та же самая война в миниатюре, только без применения по условному противнику боевых средств и не сопровождающаяся безвозвратными потерями среди личного состава. И даже пробурчал нечто вроде: «Ну и хрен с тобой, старлей, глядишь, так даже и лучше. Нормально себя покажешь – никто про твою сомнительную «самоволку» и не вспомнит. Но если снова облажаешься, бэтээр утопишь или еще чего учинишь – не обессудь, про армию придется забыть. Только с бойцами разберись, чтоб лишнего не болтали, версию с потерей памяти и больницей никто не отменял». Заверив, что никаких утоплений штатной бронетехники с прочими «учинениями» не планируется, Степан рванул в расположение роты, с удовольствием окунувшись в привычные заботы. Морпехи никакого особого удивления внезапным возвращением командира не высказали, вполне удовлетворившись кратким «в больничку попал, потом расскажу». Да и времени на оное удивление тупо не имелось, поскольку спустя два часа пришел родной БДК, и началась погрузка техники и личного состава. Как водится, с веселыми матерками и прочей неразберихой. В семнадцать ноль ноль вышли в море, взяв курс на Новороссийск. На этот раз двигались не в одиночку, а в сопровождении сторожевого корабля (ну, или фрегата, по-новому) «Адмирал Григорович» и малого ракетного корабля «Грайворон», самого нового МРК проекта «Буян-М», спущенного на воду весной 2020 года. Последнее Степана откровенно удивило: судя по всему, маневры планировались достаточно масштабными, с отработкой не только высадки десанта на неподготовленное побережье, но и чего-то куда более серьезного: уж для «Калибров-НК» на Таманском полуострове целей точно не имелось, масштаб маловат. Не по береговой же обороне условного противника им прямой, блин, наводкой пулять? А УКСК[6] с крылатыми ракетами, что у первого, что у второго имеются, по восемь штук на борт. Итого – шестнадцать КР на двоих, нехилая силища – несколько лет назад «Григорович», помнится, по сирийским «бармалеям» всего-то двумя-тремя ракетами отрабатывал, а тут целых полтора десятка. Похоже, командование решило одним выстрелом убить двух зайцев – и морпехов на вшивость проверить, а то вдруг расслабились за прошедший с прошлых учений месяц, и морячкам какую-то хитрую задачку подкинуть. Причем ИХ цели определенно будут располагаться куда как дальше от зоны высадки морпехов, километров эдак на несколько сотен или даже тысяч дальше! Вот и гадай, что на самом деле происходит и отработка каких именно задач поставлена доблестным мореманам Краснознаменного ЧФ! Особенно если ракетные корабли внезапно изменят курс и пойдут в обход Крыма, угу. Тут уж впору будет всерьез задуматься, так ли ошибался Шохин, когда стращал потомка началом возможной войны… Впрочем, всерьез предаваться подобным размышлениям командиру взвода Алексееву было некогда, других хлопот хватало. Степан вовсе не собирался снова ударить лицом в грязь – или, скорее, в воду, – поэтому мотался по всему БДК как заведенный. И только спустя добрых пару часов после выхода из базы выбрался подышать свежим морским воздухом на палубу. Где внезапно и столкнулся с Шохиным, невесть каким образом оказавшимся на борту десантного корабля. Последний вопрос был, скорее, риторическим: рядом с контрразведчиком обнаружился и мрачный майор Королев, успевший переобмундироваться в штатный «пиксель» со всей положенной экипировкой, разве что без оружия. Капитан госбезопасности тоже сменил джинсы и видавшую лучшие времена футболку на стираный-перестираный камуфляж, как подозревал морпех, выданный ему Виктором Егоровичем из своих запасов, поскольку где б он еще исхитрился раздобыть старый добрый советский «Бутан» (он же «Дубок») образца аж восемьдесят четвертого года? По крайней мере, у бати подобного точно не имелось. Обут боевой товарищ оказался в не менее уставшие берцы не первого срока носки, видимо, тоже безвозмездно, то бишь даром, как в старом мультике говорилось, презентованные хозяйственным старшим прапорщиком. С другой стороны, чему удивляться? Кроссовки с «комком» смотрелись бы слишком экстравагантно (чай, не Афган восьмидесятых), а свои щегольские сапоги Сергей благополучно утопил где-то в районе новороссийского побережья. Дед с внуком стояли возле леерного ограждения, о чем-то негромко разговаривая. У ног Шохина располагался здоровенный брезентовый баул с плечевыми лямками, который Степан мельком видел в той комнатке, где поисковики складировали снарягу, когда искал спальный мешок. О том, что находится внутри, Алексеев понятия не имел, хоть и догадывался. И эта догадка ему отчего-то не шибко нравилась – настолько, что даже под ложечкой как-то вовсе уж тоскливо засосало, как уже бывало раньше. Похоже, молчавшая с самого момента возвращения в свое время чуйка сработала – отпуск у нее, видать, закончился, вот и вернулась, так сказать, к исполнению. Опешивший от неожиданной встречи морпех быстро взял себя в руки, доложившись: – Здравия желаю, товарищи офицеры! Не знал, что вы тоже в маневрах участвуете! – Участвуем… – буркнул Королев, похоже, не слишком обрадовавшись неожиданной встрече. Присутствие на борту БДК героического предка, насколько понимал морпех, его тоже не шибко радовало. – Товарищ старший лейтенант, занимайтесь своими обязанностями. Мы с товарищем капитаном еще не закончили разговор. – Отставить, – негромко произнес Шохин, наклоняясь к баулу. – Держи, старлей. И ежели что, ты знаешь, что делать. Не из таких передряг выбирались. Степан молча – даже будь он писателем, все равно не сумел бы описать поистине непередаваемое выражение лица Королева! – забрал у Сергея кобуру с трофейным «люгером». – Дед… – ошарашенно пробормотал особист. – Ты чего творишь?! Откуда это? Ты что, пронес на борт боевое оружие?! Да это же трибунал! – До трибунала еще дожить нужно! – отрезал капитан госбезопасности, деловито цепляя на поясной ремень кобуру с ТТ. Следом вполне ожидаемо появилась и планшетка. – Внучек, ты ж говорил, что поверил мне, так? Вот и не вмешивайся. Если ошибусь, вместе посмеемся. А если нет? Тогда все твои сомнения не будут иметь ни малейшего значения, поскольку война, как говорится, все спишет. Так что не мешай, душевно прошу. Контрразведчик перевел неожиданно налившийся свинцом взгляд на Алексеева: – Старшо́й, ты ничего не чувствуешь? – Чувствую… – сдавленно пробормотал морпех, глядя поверх плеча Шохина. – И даже, блин, вижу… Шохин с Королевым синхронно обернулись, уставившись на непонятную мутную пелену, поднявшуюся буквально в кабельтове по курсу корабля. Более всего это напоминало полосу густого тумана, появившегося буквально из ниоткуда: пару минут назад, когда старший лейтенант только подходил к товарищам, ничего подобного не было и в помине. Да и какой туман над теплым штилевым морем во второй половине ясного и солнечного дня?! Откуда ему взяться? Цвет густеющего с каждой секундой марева тоже не слишком соответствовал привычному природному явлению – не молочно-белый, а, скорее, интенсивно-серый, с какими-то проскальзывавшими внутри всполохами, отдаленно схожими с заревом далекой грозы. Словно готовая вот-вот разразиться ливнем грозовая туча внезапно опустилась на море, растянувшись над водой вертикальной стеной. Не слишком высокой, поскольку метрах в пятидесяти над ней виднелось издевательски голубое, без единого облачка, августовское небо, но достаточно протяженной, шириной никак не меньше полукилометра. «Даже если сейчас скомандуют «полный назад», все равно сбросить ход уже никак не успеть, – отстраненно подумал Степан, не в силах оторвать взгляда от неумолимо приближающейся призрачной преграды, за несколько мгновений успевшей еще сильнее потемнеть и словно бы уплотниться. – В любом случае прямиком в нее воткнемся. И я, кажется, догадываюсь, что будет по ту сторону. Но почему на этот раз ТАК, почему не только мы с Серегой? Может, и на самом деле спасательный круг с немецкой пулей, который Шохин наверняка в своем бауле на борт притащил, тут вовсе ни при чем? И все дело, допустим, исключительно во мне самом? С другой стороны, в момент переносов, что первого, что второго, ни я, ни особист за сам круг не держались, он просто постоянно оказывался где-то рядом. Если так, то, получается, он не только отдельных людей может во времени перебрасывать, но и крупные материальные объекты? Боевые корабли, к примеру? Вот так ни хрена ж себе у него пропускная способность!» – Думаешь, это оно? – глухим голосом осведомился Шохин, тронув морпеха за рукав камуфляжной куртки. – Оно самое, – не стал спорить Алексеев. – Сам ведь сказал, что почувствовал что-то? Вот и я тоже того… почувствовал. – Ну, так и чего стоишь?! – возмутился контрразведчик, мгновенно, как он умел, переключаясь в командно-боевой режим. – Дуй к бойцам, решай с ротным вопросы, а мы с товарищем майором к командиру корабля рванем, разъясним, так сказать, текущую обстановку. – Какие вопросы? – откровенно протупил старлей. – А ты их в бой так безоружными и поведешь, с холостыми патронами в магазинах? – взъярился тот, криком приводя Степана в чувство. – Или им от фашистов одними штык-ножами да матом отбиваться придется? – Почему от фашистов? – подал голос заметно побледневший Королев. – Откуда им тут взяться, фашистам-то? – Тут – неоткуда, они нас вон там ждут, – не оглядываясь, Шохин мотнул головой в сторону завесы, приобретшей глубокий темно-серый, словно мокрый асфальт, цвет. – Как сквозь эту хрень проскочим, так и встретимся. И хорошо, ежели не сразу, ежели в себя прийти и что к чему выяснить успеем. Майор не ответил. Плавно задранный кверху массивный нос идущего пятнадцатиузловым ходом «Новочеркасска», вполне ожидаемо не встретив ни малейшего сопротивления, погрузился в преграждавшую путь туманную пелену. Прежде чем накатывающаяся вдоль палубы, словно бы поглощающая корабль, темная стена добралась до замерших людей, Степан успел отстраненно отметить, что интенсивность внутренних вспышек-всполохов определенно усилилась. А затем загадочный «туман» накрыл его с головой. Против ожидания оказавшись вовсе не холодным и влажным, а, наоборот, жарким и сухим, ощутимо пахнущим… ну, озоном, что ли? Или какой-то другой химией, отчего-то ассоциирующейся с электричеством. Алексеев поднял перед собой руку – и с ужасом осознал, что не видит ладони. И Шохина с Королевым тоже не видит, равно как и палубы под ногами. Собственно, вообще ничего не видит, только эту переливающуюся изнутри муть, внезапно лишившуюся цвета и объема. А долей секунды спустя – даже не испугался как следует, не говоря уж о том, чтобы хоть что-то понять, – перед глазами беззвучно полыхнуло. Или не перед глазами, а непосредственно в голове? И в тот же миг все закончилось. Несмотря на ставшие ватными ноги и накатившее сильнейшее головокружение, Степан даже не упал, инстинктивно вцепившись в чуть подрагивающий в такт работе судовых машин леер бортового ограждения, внезапно оказавшийся достаточно горячим. Не обжигающим, а именно интенсивно-горячим, словно положил руку на трубу водяного отопления. Мелькнула краем сознания глупая мысль, все ли на борту БДК так же нагрелось, или это касается исключительно наружных частей? Если первое, то находящиеся внутри морпехи с прочими морячками однозначно обалдеют, ощутив, как температура всего металлического вокруг них ни с того ни с сего подскочила градусов под пятьдесят! Особенно если этим самым «металлическим» окажется автомат в руках. Главное, чтобы не стали оружие в сторону отбрасывать, спасая казенные сапоги, как в том старом армейском анекдоте[7], а то ведь и поломать могут… Обернувшись, старлей успел заметить, как появляется из клубящегося марева носовая 57-мм скорострельная спарка-автомат и массивная надстройка; как туманная пелена скользит к корме, пропуская десантный корабль сквозь себя. Идущих кильватерным строем кораблей, фрегата и МРК видно не было, их пока скрывала преградившая путь аномалия. Впрочем, Степан нисколько не сомневался, что командиры ведомых кораблей тоже не станут экстренно менять курс, пытаясь избежать контакта со странным «туманом», наверняка сочтя происходящее обычным природным явлением. Значит, буквально через пару минут их попаданческая корабельная группа увеличится еще на две боевые единицы. Да и с чего б им в сторону-то отворачивать? Ну, туман, ну, какой-то не совсем обычный. Мало ли что? На борту «Новочеркасска», к слову, о том, что на самом деле происходит, знают лишь трое, один из которых, судя по выражению лица, все еще сомневается, а среди экипажей остальных кораблей подобных «знатоков» так и вовсе не имеется…