– Погоди, Лаврентий, – выставив перед собой ладонь, хозяин кабинета прервал сбивчивый доклад. Раскрыв пачку «Герцеговины Флор», неторопливо выудил папиросу и зашуршал спичечным коробком, закуривая. – Ты сказал, полтора часа? Почему раньше не доложил? – Ждал, пока по фототелеграфу передадут снимки, товарищ Сталин! – с готовностью ответил народный комиссар, раскрывая папку и выкладывая на зеленое сукно нетолстую пачку черно-белых распечаток. – Так вам проще будет понять, что произошло и с чем мы имеем дело. Да и мне тоже нужно было убедиться, что это не случайная ошибка и сведения верны. – Объясняй, – кивнул Сталин, окутываясь ароматным дымом. Поворошив снимки, веером разложил их перед собой. – Вот это что за корабль? – Большой десантный корабль «Новочеркасск», сокращенно БДК. Может перевозить до полутора сотен морских пехотинцев и десять средних танков типа наших тридцатьчетверок или аналогичное по суммарному весу количество более легких бронемашин. Сейчас на борту рота морпехов, девять гусеничных боевых машин пехоты, три колесных бронетранспортера и четыре гаубичных артсамохода с пушкой калибра в сто двадцать два миллиметра, тоже на гусеничном ходу. Вся бронетехника плавающая, может десантироваться прямо в море при волнении до четырех баллов. Но и сам корабль способен подходить вплотную к берегу и высаживать десант непосредственно на пляж. Вот фотографии, качество не очень хорошее, из соображений секретности снимать пришлось прямо в трюме. – Что такое «боевая машина пехоты»? – осведомился Сталин, рассматривая один из фотоснимков, подписанный «БМП-2». Бронемашина выглядела необычно и… угрожающе, что ли: приземистый корпус с остро срезанным, колунообразным носом, шесть опорных катков, напоминающих ходовую легкого Т-70, приплюснутая башня с длинной и тонкой пушкой, над башней – какая-то непонятная горизонтальная труба. Папироса мешала, и Вождь, раздраженно поморщившись, решительно затушил ее в пепельнице. Потом покурит, не до того сейчас. – Насколько понял, легкий плавающий десантный танк, – подсматривая в листок в своей папке, ответил Лаврентий Павлович. – Вес – около четырнадцати тонн, вооружение – 30-мм скорострельная автоматическая пушка и противотанковый ракетный комплекс, броня защищает от любых пуль и осколков, экипаж – три человека, десант – семь бойцов в полной экипировке. Пока других данных нет. – А это, видимо, бронетранспортер БТР-80? Ого, какие огромные колеса, такой, наверное, по любому бездорожью пройдет, даже по нашему! – Так точно. Рассказать подробнее? – Не нужно, Лаврентий, сам прочитаю, грамотный, – ухмыльнулся в усы Сталин. – Ты мне потом свою шпаргалку оставишь, я и прочитаю. Там ведь про все подробно написано, и про этот бронетранспортер, и про гаубичные самоходки тоже, верно? – Именно так, – кивнул народный комиссар, протягивая заполненный машинописным текстом лист бумаги. – Вот основные технические характеристики бронетехники. Внизу страницы – информация про собственное вооружение корабля. Но там ничего особенного. Носовая и кормовая двуствольные автоматические пушки калибром в пятьдесят семь миллиметров и реактивная установка вроде нашей «Катюши», это для поддержки высаживающегося десанта. Если немецкие пикировщики навалятся, без прикрытия не отобьется, потопят. – Значит, мы этот замечательный корабль без прикрытия в бой посылать и не станем, – хмыкнул Иосиф Виссарионович, искоса взглянув на раскрытую папиросную пачку и решая, не стоит ли закурить. Решил повременить, уж больно интересную информацию принес Лаврентий. – Найдется, кому его с воздуха защитить. Давай дальше, вот про этот корабль расскажи. Это что, какой-то крейсер? – Не совсем, в будущем его называют сторожевой корабль или фрегат. Но по сути – ракетный корабль, несущий мощнейшее вооружение с дальностью в сотни или даже тысячи километров, так называемые «крылатые ракеты». Может наносить удары как по вражеским кораблям или подлодкам, так и по наземным целям. Вот он как раз отлично защищен от любых вражеских ударов, как с моря, так и с воздуха. После, гм, переноса, – услышав незнакомое слово, Сталин изогнул бровь, но уточнять ничего не стал, поскольку понял, о чем речь, – корабли атаковали два немецких торпедных катера, выпустив по ним четыре торпеды. Торпеды уничтожили с помощью реактивного бомбомета, а «шнелльботы» просто расстреляли из скорострельных много ствольных автоматов, причем один из них в прямом смысле перерубили пополам – там просто сумасшедшая скорострельность, чуть ли не пять тысяч выстрелов в минуту. – А от воздушного нападения? – заинтересовался Вождь. – На борту двадцать четыре зенитных ракеты. Ну, и эти шестистволки, видимо, тоже могут вести огонь по самолетам – с таким-то темпом огня! Кстати, у них даже своя авиация имеется, противолодочный и разведывательный вертолет, вот он, на одном из снимков. – Понятно. – Иосиф Виссарионович выглядел донельзя довольным. – Вертолет – это, как я понимаю, автожир с вертикальным взлетом-посадкой? Хм, сразу два винта? Интересно. – Так точно. Хотя более подробной информации пока не имеется. – Какой полезный гость из будущего к нам прибыл! – хмыкнул Сталин, с видимым удовольствием все-таки закурив. – Очень полезный, а то наш доблестный Краснознаменный Черноморский флот как-то не особо успешно себя проявляет. А вот эти «крылатые ракеты» – про них что известно? До Берлина, допустим, долетят? – Пока информации тоже нет, товарищ Шохин упомянул, что все данные по ним – крайне секретные даже в том времени. По крайней мере, передавать сведения по радио он отказался категорически. Кстати, отдельно он сообщил, что доставил из будущего новую информацию особой государственной важности, которую передаст лично вам и которая не связана с данным, гм, инцидентом! – Правильно сделал, молодец. Вот только звание подкачало, всего-то капитан. Нужно будет поработать над этим вопросом, Лаврентий, достойный товарищ. – Поработаем, товарищ Сталин, – ничуть не удивившись, кивнул наркомвнудел, сделав пометку в блокноте. – Да и награду он за тот прорыв заслужил. Вместе с «морпехом» и остальными, разумеется. – Согласен. – Иосиф Виссарионович сделал вид, что не заметил фразы «доставил из будущего новую информацию», решив отложить на потом выяснение, что имелось в виду. Но пометку в памяти сделал: получается, Шохин побывал в далеком будущем? В родном времени «морпеха»? Очень интересно, нужно будет с ним об этом поговорить. Только поговорить наедине, без лишних ушей, пусть даже самых доверенных. Одно дело, когда о будущем рассказывает тот, кто там родился и вырос, и совершенно иное – его, Сталина, современник. А Вождя интересовало именно мнение человека, случайно «провалившегося» почти на восемьдесят лет вперед; причем человека, которому он, весьма вероятно, сможет доверять. Первые впечатления, незашоренный взгляд на события, объективный анализ обстановки, личное мнение о происходящем в стране, в которую, по не до конца пока понятным для него причинам, превратился его Советский Союз, величайшая на планете Держава, которую он строил едва ли не с нуля… Снова взяв в руку фотографию СКР, Иосиф Виссарионович несколько секунд рассматривал понравившийся ему корабль, затем вслух прочитал название: – «Адмирал Григорович». Это который? Тот, что последним морским министром Империи был? – Он, – кивнул Берия. – Смещен в семнадцатом приказом Гучкова. Умер во Франции в тридцатом, куда уехал на лечение шестью годами раньше. Перед этим несколько лет работал в Морском архиве. Перед Советской властью чист, настоящий патриот своей страны. – Понятно. Достойный человек, повезло. А то б назвали потомки корабль именем какого-нибудь, гм, другого адмирала, белогвардейского, разбирайся тут, как поступить, – ухмыльнулся Вождь. – А что за маленький кораблик? – морщась от попадающего в глаза табачного дыма, Сталин повертел в руках последний снимок. – Малый ракетный корабль «Грайворон» класса «река-море», – с готовностью ответил Берия. – Самое удивительное, несмотря на размеры, тоже несет на борту восемь крылатых ракет! И имеет достаточно серьезную защиту от вражеского нападения, практически такую же, как и на фрегате, – стомиллиметровую артустановку, двенадцатиствольный автомат и пусковую для зенитных ракет. – Маленький, да удаленький, – кивнул Иосиф Виссарионович. – Выходит, у нас как минимум шестнадцать этих самых крылатых ракет? Очень хорошо, мы найдем им достойное применение. Думаю, фашистам понравится наше новое оружие, да. Помолчав и затушив в пепельнице папиросу, Иосиф Виссарионович продолжил: – Значит, так, Лаврентий. Все материалы оставь мне, я с ними еще поработаю. За Шохиным – немедленно выслать самолет. Делай, что хочешь, пусть его хоть одна эскадрилья прикрывает, хоть три, хоть целый истребительный авиаполк, но на этот раз он должен благополучно долететь до Москвы! Вместе с документами! – Так точно. А что насчет «морпеха»? – Этот десантный корабль… он ведь к нему приписан, я правильно понимаю? – Да, это его корабль, – подтвердил народный комиссар, еще не совсем понимая, к чему клонит собеседник. – Вот и не нужно товарища старшего лейтенанта зря отвлекать, ему, я так полагаю, есть чем со своими бойцами заняться. Объяснить, так сказать, на личном примере, что всем им вскоре предстоит с фашистами сражаться. Он нам и так очень сильно помог. – То есть… вы считаете, что мы должны отправить наших гостей в бой?! – опешил Лаврентий Павлович. – А что ты предлагаешь? – делано удивился Вождь. – Держать их в тылу? Может, вовсе арестовать? Наш «морпех» отлично воевал и не раз доказал, что он не только прекрасно подготовленный командир, разведчик-диверсант, но и патриот своей Родины, как бы она ни называлась. Помнишь наш первый разговор? Тот, когда я сказал, что мы ему звание не присваивали и он должен сперва доказать, что достоин считаться советским командиром? Так вот, он доказал, и не раз! Вот пускай и остальные докажут, что тоже достойны сражаться плечом к плечу с нашими героическими красноармейцами и краснофлотцами! А там и посмотрим, как дальше поступить. Хотя окончательного решения я пока не принял – если каждый из бойцов знает хотя бы часть того, что и «морпех», это может нам серьезно навредить – допрашивать пленных фашисты умеют, а гарантии, что никто из них не попадет в их руки, у нас нет. Все, Лаврентий, пока достаточно. Мне нужно немного успокоиться и подумать. Займись самолетом, к утру твой сотрудник вместе с грузом должен быть в Москве. Любой ценой… и на этот раз отвечаешь лично! – Так точно, – кивнул наркомвнудел. – Самолет уже должен быть готов, я отдал распоряжение еще перед визитом к вам. В Геленджик полетит группа надежных сотрудников НКВД и проверенных технических специалистов, которые займутся нашими… потомками и тем, что они с собой принесли. Прикрытие обеспечим. Вот только насчет Шохина… Иосиф Виссарионович, считаю нецелесообразным выдергивать его прямо сейчас! Кто-то ведь должен встретить моих людей и ученых, познакомить их с командирами кораблей, экипажами, обеспечить взаимодействие и первое время проконтролировать. И капитан госбезопасности для этого подходит идеально – с одной стороны, он из нашего времени, с другой – достаточно хорошо разбирается в местных, так сказать, реалиях и лично знает всех основных фигурантов. День-два на все это точно уйдет. Плюс лететь придется с дозаправкой в Сталинграде, так хоть и дольше, но безопаснее. Поколебавшись, Сталин неохотно, поскольку уже настроился на скорую встречу с Шохиным, кивнул: – Хорошо, наверное, ты прав, сейчас он там и в самом деле нужнее. Но не больше двух суток, Лаврентий! Свободен. После ухода народного комиссара Иосиф Виссарионович распорядился принести чаю и занялся неторопливым набиванием трубки, размышляя. А подумать было о чем! Итак, путешествия во времени, как ни поразительно подобное звучит, оказались реальностью, больше в этом не осталось ни малейших сомнений. Если появление у некоего старшего лейтенанта Алексеева потрясающих знаний о грядущих событиях, многие из которых уже нашли свое подтверждение, еще можно было объяснить неким природным феноменом – в конце концов, встречались ведь в истории всякие провидцы и предсказатели? – то случившееся сегодня являлось сугубо научным фактом. И с этим нужно было считаться и, гм, пользоваться. Еще бы понимать, каким именно образом подобные путешествия возможны, хотя бы приблизительно! Ведь если «морпех»… Иосиф Виссарионович поморщился: все, достаточно его так называть! Человек столько раз героизм проявил, с фашистами не щадя себя бился, ценнейшую информацию передал, а его всё какой-то кличкой называют, словно ни имени, ни фамилии не имеется! Так вот, если старший лейтенант Алексеев сперва попал в прошлое, затем вернулся в свое время, а сейчас снова перенесся в сорок третий год, да еще и не в одиночку, получается, этим процессом можно управлять! И хочется надеяться, что капитан Шохин, коль уж тоже стал «путешественником во времени», сумеет ответить на этот вопрос… Глава 10. Боевое задание Геленджик – Малая земля, 19–22 февраля 1943 года В саму Геленджикскую бухту зашел только БДК – фрегат с «Грайвороном» из соображений секретности и собственной безопасности остались на дальнем рейде, где могли самостоятельно постоять за себя, реши немцы атаковать корабли с моря или воздуха. «Новочеркасск» же, аккуратно подрабатывая машинами, величественно прошел мимо высокого и обрывистого Толстого мыса, на вершине которого располагались маяк и наблюдательный пост, пришвартовавшись у дальнего от города причала. Шохин тут же убыл на приехавшей за ним автомашине в город, насколько понимал Степан, связываться со своим начальством, скорее всего, напрямую с Лаврентием Павловичем. Видимо, угадал: спустя буквально полчаса причал и прилегающую местность плотно оцепили бойцы стрелкового полка войск НКВД, следом за которыми прибыла зенитная батарея, расположившаяся неподалеку. Глядя, как зенитчики споро обустраивают позиции для своих 37-мм скорострелок, старлей лишь хмыкнул – красиво работают, молодцы. Можно только представить, как их накрутили и с какого верха пришел приказ обеспечить безопасность корабля! Но дело нужное, поскольку самостоятельно отбиться от немецких пикировщиков будет, скорее всего, непросто. Да и от немецкого авиаразведчика такую громадину не скроешь, на фотках однозначно станет понятно, что ничего подобного в составе ЧФ не имеется. Хотя насчет бомберов старлей мог и ошибаться, поскольку ни разу не артиллерист: бортовые 57-мм спарки АК-725, способные работать со скорострельностью до сотни выстрелов в минуту на ствол, и наводимые СУО «Барс» и РЛС «Рубка», скорее всего, в несколько раз более эффективны, чем батарея тридцатисемимиллиметровок 61-К образца 1939 года. А вот касательно ПЗРК как раз особой уверенности не было, иди знай, как «Стрелы» и «Иглами» по поршневым самолетам отработают. Да и не настолько много их на борту, быстро закончатся. Хотя, с другой стороны, Степан помнил, что впервые переносные зенитные комплексы против как раз таки поршневых и турбовинтовых самолетов применили еще во Вьетнаме. И применили достаточно успешно, благополучно ссадив с небес множество американских самолетов самых разных типов… Вернувшийся Сергей на вопрос Алексеева лишь отмахнулся, мол, после поговорим, тут же двинув к капитану. Не прошло и получаса, как десантный корабль снова пришел в движение, отваливая от причала и следуя к небольшому пляжику (понятное дело, к этому времени тоже оцепленному молчаливыми автоматчиками), куда и выгрузил по одной из единиц имеющейся на борту бронетехники, которую тут же задрапировали брезентовыми чехлами до состояния абсолютной неузнаваемости. После чего БДК вернулся на прежнее место, а броня своим ходом ушла в направлении ближайшей железнодорожной станции. Откуда ее, как догадывался старший лейтенант, отправят в подмосковную Кубинку, на легендарный НИАБТ – научно-испытательный полигон автобронетанковой техники РККА, где проходили испытания все новые советские или союзнические танки, и изучалась захваченная у противника трофейная техника. Вместе с боевыми машинами отправили и несколько образцов стрелкового и противотанкового вооружения – парочку «калашей» под 5,45 и 7,62-мм патроны, пулеметы РПК и ПКМ и противотанковые гранатометы разных моделей. О том, что именно передавалось предкам, Степан знал не понаслышке, поскольку лично присутствовал при передаче, под роспись передавая оружие и боеприпасы к нему мрачному и неразговорчивому лейтенанту ГБ. Управляли броней, понятное дело, штатные экипажи – доверять местным мехводам незнакомую секретную технику никто не собирался, поскольку вовсе не факт, что справятся, не запоров движок или не угробив ходовую. Да и в Кубинке понадобятся люди, знакомые с машинами, что называется, до последнего винтика – кто-то ведь должен будет рассказать и показать специалистам возможности боевой техники. Затем старлея перехватил Шохин, однако долгого разговора не вышло – контрразведчик заметно торопился: – Значит, так, Степа, слушай и запоминай. Из столицы самолетом прислали группу моих товарищей и каких-то научных спецов. Будут изучать корабли, работать с комсоставом и обеспечивать секретность. Я пока при них, в качестве, так сказать, координатора и посредника. А через денек-другой улетаю в Москву. Когда вернусь, не знаю, но вернусь однозначно, обещаю. Тебя попусту трогать не будут, мне дали твердые гарантии на самом верху. – А не попусту, значит, будут? – не удержался Алексеев, тут же мысленно себя обругав: да когда ж он за языком-то следить научится?! Видимо, уже никогда… Смерив морпеха мрачным взглядом, Сергей только тяжело вздохнул: – Когда-нибудь я тебя все-таки пристрелю. Но не сейчас, а после победы, понятно. Да не тронут тебя, не переживай. Будь при бойцах, готовьтесь, насколько понял, не исключен вариант, что вас все-таки задействуют… ну, ты понял. Ротного я предупредил, он без тебя ничего самостоятельно предпринимать не станет, поскольку в местных реалиях не разбирается. И еще, помнишь, в районе Варениковской я тебе кое-что называл и наизусть заучить просил? – Помню. – Прикрыв глаза, Алексеев вызвал в памяти буквенно-цифровую комбинацию, прошептав ее в ухо особисту. – Все верно? – Молодец, – кивнул Шохин. – Теперь поменяй местами два последних символа. Ежели совсем припрет, смело используй. Но исключительно в самом крайнем случае, это – прямой выход на главное управление. Кому следует – поймут, а если нет – посылай всех как умеешь и требуй того, кто в курсе. И ссылайся на меня. Это понятно? – Понятно, – без тени улыбки кивнул Степан. – Возвращайся, Серег, когда ты рядом, мне как-то спокойнее воюется. – Вернусь, понятно. Но ты, ежели что, даже не вздумай погибнуть, не прощу, так и знай! – Даже в планах не имел, – фыркнул морпех, впрочем, без особого веселья в голосе. – Тем более во всей этой хитрой временно-перемещающей механике так до конца и не разобрался, потому вовсе не уверен, что если вдруг сдуру ласты склею, то смогу вернуться домой. Кстати, насчет этой самой механики: ты спасательный круг-то куда подевал? – Круг? – откровенно вильнул взглядом товарищ. – Ну, скажем так, он, гм, в надежном месте. И не нужно на меня глазами сверкать, так лучше будет! Да, вот еще что: насчет зимней одежки я договорился, сегодня привезут теплое исподнее и бушлаты с ватниками на выбор, так что утеплитесь. Все новое, со склада. Ну, все, убежал, меня самолет ждет. До встречи, товарищ старший лейтенант! – И вам не кашлять, товарищ капитан, – буркнул морской пехотинец, провожая Шохина взглядом. – Перестраховщик, блин! Вот притащишь спаскруг в столицу, а она – бац! – и в мое время перенесется. Москва, в смысле. Во прикол будет, если Владимир Владимирович в Кремле с самим товарищем Сталиным неожиданно встретится… реально ведь жесть! Хоть и жутко любопытно, конечно, о чем они говорить станут и к чему в конечном итоге придут. Но за теплую одежку – однозначно спасибо, сам он об этом как-то не подумал, а Серега молодцом, сообразил… Ну, а что до спассредства? Откровенно говоря, Степан все больше и больше сомневался, что происходящее объясняется именно им. Одно дело, когда в прошлое или будущее перебрасывает пару человек, находящихся в непосредственном контакте с артефактом, и совсем другое – три огромных боевых корабля. Допустим, БДК и на самом деле попал в сорок третий из-за того, что круг находился на борту. Но как в этом случае быть с «Адмиралом Григоровичем» и «Грайвороном»? Они-то тогда каким боком тут оказались? Портал протормозил, не успев вовремя закрыться? Угу, вот такая вот ненадежная вся эта хрономеханика, что допускает подобные ошибки… даже не смешно. Нет, ребята, очень на то похоже, корабли ДОЛЖНЫ были провалиться в прошлое, что, собственно, и произошло. А вот для чего? Большой вопрос, ответа на который у морпеха однозначно не имелось… * * * Два дня прошло спокойно. Немцы не беспокоили, лишь однажды попытавшись отбомбиться по городу и стоящим у причалов кораблям. Как обстояли дела в Геленджике, Степан не знал, но вот с атакой на «Новочеркасск» птенцы пухлого наркомана-Рейхсмаршала[17] обломались по полной. Алексеев же убедился, что оказался прав: 57-мм спарки отработали на отлично, расстреляв противника еще на подлете. Из двенадцати бомбардировщиков штаффеля семь завалили операторы АК-725, еще троих приземлили (точнее, приводнили) артиллеристы береговой батареи, двое последних же ушли, вывалив бомбы в море. Правда, и снарядов на это ушло… много, одним словом, поскольку наводчиков никто не готовил воевать с винтовыми бомбардировщиками восьмидесятилетней давности и учиться приходилось опытным путем. А вот взлетевшие с ближайшего полевого аэродрома истребители прикрытия откровенно опоздали, прилетев к шапочному разбору. Впрочем, и они записали на свой счет с полдесятка фрицев из числа тех, что работали по городу. А следующей ночью пришел долгожданный (по крайней мере, с точки зрения засидевшегося без дела старлея) приказ: БДК должен был принять на борт боеприпасы, продовольствие и медикаменты и под прикрытием эсминца и нескольких «МОшек» отправиться к Мысхако. Обратным рейсом «Новочеркасск» забирал максимально возможное количество раненых, освобождая койки в санбатах Малой земли… – Вот такие дела, товарищи. – Командир корабля, капитан второго ранга Павловский оглядел присутствующих в кают-компании офицеров. – Согласно данным разведки, сегодня-завтра… гитлеровцы, – судя по крохотной паузе, называть противника именно так ему все еще было непривычно, – начнут наступление на плацдарм. Поскольку грузоподъемность БДК даже с учетом находящейся на борту техники не идет ни в какое сравнение с местными плавсредствами, нас просят о помощи. Того, что мы сможем перебросить одной ходкой, защитникам Малой земли хватит надолго. Обратно пойдем с ранеными, необходимо эвакуировать как можно больше людей. Это позволит медикам принимать новых бойцов, которых, как я понимаю, скоро будет много. Собственно, не вопрос, места хватит. Взглянув на поднявшего руку Алексеева, кап-два вопросительно мотнул головой: