– Чего? – не понял Васька. – А меня они оставили плакать, сидя на стиральной машине в ванной – речитативом протараторил кудрявый и попытался подняться, неумело хватаясь за перила, но снова плюхнулся на порог. – Поступили жестоко. Обломали крылья, – вдруг загорланил он во все горло. – И оставили плакать, забывая про совесть. Что же это такое, где же правда, люди? Я один в поле воин. Справедлив и…[1], – энергия вышла в крик, гость обмяк и снова уронил голову на колени. – И спокоен, – мрачно закончила за кудрявого Нина. – И кто это? – скрестил руки на груди Васька. – Петр Налич, – выдала Нина. – Кто?! – поперхнулся Васька. – Песня Налича, мне очень нравилась, – прошептала она, – а Пашка ее терпеть не мог, говорил, что она глупая. – Понятно, – Васька рывком поднял на плечо безжизненное тело. – Вася, ты куда его? Не надо! – перепугалась Нина. – Он же пьяный. – Вот и поспит с Колобищем на веранде, проветрится как раз. Я бы его и на стиральную машину уложил, как он просил, да здоровый зараза, не поместится. Открывай, занесу. – Осторожно, – подхватывая пакеты, побежала за Кабачком Нина. – Да ничего с твоим бывшим не случится, – огрызнулся Васька. – Спину сорвешь, он тяжелый, – с укором произнесла она. – Не дождется, одеяло принеси, чтобы не застудился «бедненький». Колобок, учуяв резкий запах, улизнул в дом, а пара продолжала стоять над храпящим гостем. – Надо его жене позвонить, а то будет беспокоиться, – выдала Нина. – Вась, позвони, а? – Только ради тебя. Он обшарил Пашкины карманы и извлек мобильник. К счастью, тот оказался не запароленным. – Света, Женя, Катя, – на распев прочитал он, – и которая из них жена? А вот – «Любимая». Будем звонить любимой. В сумке у Нины надрывно зазвонил телефон. – Алло? – ответила она на вызов. – Вот и поговорили, – мрачно произнес ей из динамика Васька. Нина с досадой прикусила губу. – Как его жену зовут, не помнишь? – Н-нет, – напрягла Нина память, – но Света, это двоюродная сестра, Женя – это парень. – Тогда звоним Кате. – Да, ее Катя звали, – вспомнилось Нине, – как Екатерину Великую, он еще сказал, что у нее царственное имя. – Царица, говоришь? Сейчас побеседуем с этой царицей, – Васька снова позвонил. – Просто скажи, что ты друг, и он у тебя ночует, ладно? – засуетилась вокруг него Нина. – Разберемся, «Любимая», – окинул он ее ироничным взглядом. «Разозлился, – досадливо отметила Нина, – но чем я-то виновата?» Васька нажал на вызов. – Павел! Наконец-то! – закричал в трубку взволнованный женский голос. – Паша, ты где?! – Паша спит, – сухо прервал ее Васька. – Как спит? Он где? Это больница? – Ваш муж напился и отсыпается, – поспешил развеять страшные подозрения Васька. – Завтра вызовем такси и отправим его домой. – Скажите адрес, я за ним сама приеду, – уже ровным холодным тоном произнесла Катя. – Это далеко, всю ночь прокатаетесь. – Вы кто? – сухо спросила она. – Я Василий. – Не знаю такого друга. Вы ее мужчина? Нина замерла от такой прозорливости другой женщины. – Да, я ее мужчина, – спокойно ответил Кабачок. – Что же вы мужчина за своей женщиной не следите, – опять заорали в трубку, – она к моему мужу ручонки свои протягивает, а вы даже ухом не ведете, спать его укладываете, что за мужики пошли, тряпки сплошные… – Откуда вы знаете, про Веселовку? – неожиданно спросил Васька. На том конце резко замолчали, казалось, Катя даже перестала дышать. Тишина. – Что вы молчите? Я сказал – далеко, и вы сразу смекнули, где он. Откуда у вашего мужа наш адрес? – Сами у него спросите, – связь оборвалась. Нина и Васька посмотрели друг на друга. – Я не давала ему адрес, честное слово, да он-то и звонил всего один раз, я его вежливо послала. – А надо было невежливо, – Васька излишне суетливо поднял пакеты с покупками с пола и пошел в дом. – Вась, ну чего ты обижаешься? Я здесь при чем, я же его не приглашала? – разозлилась и Нина. – Я не обижаюсь, я как в той песне «справедлив и спокоен», – ершисто вскинул голову Васька. – Тогда целуй, – встала она у него на пути, подставляя губы. – Зацелую, Нин, я тебя разным кудлатым не отдам, я за тебя бороться буду. – Не надо за меня бороться, – улыбнулась Нина, – я никуда от тебя уходить не собираюсь. Они обнялись, ласкаясь как два котенка, наслаждаясь бархатом прикосновений. – А где у вас т-туалет? – оборвал идиллию заплетающийся голос. Глава XVII. Прошлое и настоящее Утро оказалось тяжелым и наэлектризованным. Оба мужа, бывший и будущий, с мрачными лицами сидели за столом, между ними порхала Нина, стараясь сгладить напряжение. Пашка мучался похмельем, время от времени морщась очевидно от подкатывающих приступов мигрени. – Вот лекарство, выпей, полегчает, – сердобольно поставила Нина перед ним стакан с каплями. – У тебя деньги на такси есть, или тебе дать? – Есть у него деньги, – недовольно за гостя ответил Васька. – А, шмонать по карманам – любимое занятие ментов, – Пашка махнул подбородком в сторону открытой двери, где в проеме виднелась развешенная Ниной отутюженная Васькина форма. – Сиди дома, с женой, никто по карманам шмонать и не будет, – не остался в долгу и Кабачок. – Где хочу, там и сижу, – с вызовом вскинул брови Пашка, прожигая соперника ненавидящим взглядом. – Про неприкосновенность чужого жилища в Конституции не читал, нет? – с небрежным спокойствием отхлебнул из кружки чай Кабачок. – Паша, у меня вот есть номер районного таксиста, – влезла между ними Нина, – быстрее приедет, а то городского пока дождешься, – она всячески пыталась выпроводить нежеланного гостя.