– Ему лучше грузовое вызывать, – прищурился Васька, – мы ему стиральную машину с собой завернем, чтобы рыдать было на чем. – Вася, не надо… – договорить Нина не успела. – Ах, ты ж, сученок! – Пашка воинственно вскочил из-за стола, роняя табурет, и кинулся на Ваську. – Стоять!!! – заорала Нина, от страха подражая Антону, жалко, что в челюсть так же эффективно дать она не могла. – Стоять! Но драки не произошло. Васька быстрым жестом отодвинул Нину за спину, выступив на передовую, Пашка замахнулся, но бить не стал, продолжая с раздражением тяжело дышать. – Откуда взял наш адрес? – рявкнул Васька. – С чего это твой? – отбил соперник. – Его – его, – подтвердила Нина, сразу расставляя все акценты. – Где взял адрес? – проговаривая каждый слог, четко произнес Кабачок. – Добрые люди дали, – усмехнулся Пашка, с видом легкого превосходства посмотрев на Ваську: вот, мол, не хочу говорить, и ничего ты со мной не сделаешь, не имеешь права. – Паша, кто тебе дал мой адрес? – мягко, но настойчиво попросила и Нина. Противостоять бывшей жене Павел уже не мог и сознался: – Чинушам, что программу «Земский доктор» курируют, на лапу дал, они адрес и выложили. – Дорого взяли? – без тени иронии спросил Кабачок. – Свои деньги считай, – огрызнулся Пашка, тряхнув кудрями. – Паша, дорого они за такие сведения берут? – опять пришла на помощь Нина. – Не очень, по цене коньяка. – Поня-а-тно, – так знакомо протянул Кабачок, делая свои какие-то выводы. – Жена твоя откуда про Веселовку знает? Пашка вздрогнул, Нина сразу уловила испуг, даже панику. Но Павел быстро взял себя в руки: – Я ей ничего не говорил. Наверное, не только менты, но и аспиранточки любят по карманам шарить, – отрешенно добавил он, как человек, которому уже все равно. – Паша, надо помириться с Катей, она вчера очень переживала за тебя. Все наладится, – воркуя, пропела Нина. – Я сам решу с кем мне мириться! – взвизгнул Пашка. – Что ты со мной разговариваешь, как с психом?! Я пока дееспособен! – Ну, так решай, Паша, решайся на что-нибудь, если тебе так легче, – наконец вышла из равновесия и Нина, сбрасывая благородную доброту. – Только подальше от меня, я тебе не «любимая», я тебе никто. Понимаешь, никто?! – Нин, прости меня, – Пашка вдруг бухнулся на колени; некогда такое родное лицо, с одухотворенными тонкими чертами, стало жалким, потухшим. Он и сам, возможно, осознавал безнадежность этого отчаянного жеста, но продолжал стоять, глядя на нее снизу вверх. – Паша, встань, на полу дует, – прошептала хозяйка. – Нин, прости, я сопьюсь без тебя, сгину, на твоей совести будет… – Э-э-э, доцент, – опять закрыл собой Нину Васька, – каждый за свою жизнь сам отвечает, не надо с больной головы на здоровую валить. Пашка резко вскочил с колен. – Нинель, а помнишь, как мы на лодке катались, и я весло уронил, смешно было, да? А как пирожки пекли, а соседи пожарку вызвали, а как по вечерам кофе пили, а этот вон только чаи может гонять, – Пашка пренебрежительно махнул в сторону Васькиной кружки, – он в хорошем кофе небось и не понимает, а мы с тобой понимаем… – Вали отсюда, специалист, – перебил его Кабачок, воздух снова заискрил. – Вася, я прошу, – взмолилась Нина, безошибочно определяя, кто из драки выйдет победителем. Васька недовольно повел челюстью, но сдержался. – Нина, нам надо поговорить, – как победу, воспринял отступление соперника Пашка, – не при нем, позвони мне, нам многое нужно обсудить с глазу на глаз, позвони. – Я не позвоню, – все, что сейчас хотела Нина, это, чтобы он как можно быстрей уехал. И Пашка это наконец понял. Он, больше не глядя на Нину, небрежно кинул в карман телефон и направился к двери. – Если я узнаю, что ты замешан в травле, – мрачно произнес ему в спину Васька, – я тебя посажу, доцент, и тесть не поможет. – Ты о чем? – резко развернулся гость. – Не понял? Значит, умница, но я тебя предупредил. И Пашка испугался, стушевался, неловко попятился, теряясь под Васькиным пронзительным взглядом, бравада слетела. Что-то невнятно пробормотав, гость выбежал вон. – Вась, зачем ты его доставал? – с укором покачала головой Нина, когда они остались одни. – Я? – с наслаждением отхлебнул из кружки-бадьи Васька, откидываясь на спинку стула. – Ну, не я же? Детский сад какой-то. – Потому что он сволочь, Нина. – Да нет, он просто запутался и… – Да сволочь – сволочь, и ты тоже так думаешь. Ну, что тут скажешь? Он прав. А против правды, как известно, не попрешь. По комнате еще витал эстетский запах Пашкиного дорогого одеколона, смешанный с ядреным перегаром. Нина распахнула форточку, впуская свежий воздух раннего утра. Гость убрался, а напряжение осталось. И ничего Нина плохого не сделала, и бывшего настойчиво выпроваживала, а вот чем-то зацепила любимого, чем-то расстроила. Она видела это по грустным Васькиным глазам, нарочитому спокойствию. Неужели ревнует? Нет, ни к этому жалкому, помятому амбициями человеку, он ревновал ее к счастливому прошлому, к тем памятным моментам в ее жизни, которые прошли без него, и в которые ему уже не попасть. Надо что-то сказать, как-то дать ему понять, что… Нина повернула голову, беспокойно посмотрев на настенные часы. – По коням? – по-своему оценил ее жест Васька, торопливо поднимаясь из-за стола. – Успеем, – улыбнулась она, расстегивая две верхние пуговицы халатика и с хитринкой заглядывая в карие глаза. Уговаривать Ваську не пришлось, уже привычно взвалив любимую ношу на плечо, он понес ее в спальню… Немного взъерошенные и совершенно помирившиеся, они ехали к медпункту. Нина никак не могла привыкнуть к Ваське в форме, ну не поворачивался теперь язык иронично обозвать его Кабачком, видно все же придется достать из закромов залежавшееся «Казачок», а как по-другому? При исполнении все же. – Что меня злит, так это то, что круг подозреваемых не сужается, а только увеличивается, – честно признался Васька. – А кто у тебя подозреваемые? – Кроме девяти бабушек с именин? – подмигнул он. Нина хихикнула. – Здесь две основные версии. Первая – ты случайная жертва: симпатичная молодая специалистка, у всех на виду, вот и решили под тебя «закосить». Тут еще слух пошел, что ты вроде как к археологии отдаленное отношение имеешь, ну сама так и просишься для подставы. – Ну, я же не специально? – вздохнула Нина. – Не переживай, разберемся. И я вначале эту версию основной рассматривал. А в ней в круг подозреваемых просятся Рыжов со своей Люсей. Рыжов на землях поселения крышует черных копателей, они ему отстегивают, Люся сбывает краденое, а на тебя вешают. А в случае чего, может «благородно» подкатить с предложением отмазать молодую фельдшерицу за благосклонность. – Очень похоже, – выдохнула Нина. – В одну обойму идет и Алина. Была первой красоткой на селе, пыль в глаза дорогущим джипом бросала, а тут Дон Кихот в юбке пожаловал, и джип с хозяйкой потускнели. – Ну, это вряд ли, – с сомнением повела Нина плечами. – Я ж с ней пообщался, для дела само собой. Она азартна как все спортсмены, да еще и завистлива. – А близняшки? – напомнила Нина. – А эти тоже, по глупости могут в историю влипнуть, очень эмоциональные девочки. Вот их я и начал разрабатывать. Но тут в дело вмешались трусы. – А как ты догадался? – подпрыгнула от удивления Нина. – Я же тебе ничего не говорила. – А должна была, – с укором посмотрел на нее Кабачок. – Реакция тебя выдала. Думал – пополам меня за эти труселя распилишь, а ты, как мне показалось, прямо-таки обрадовалась, повеселела. К чему бы такая радость? Я позвонил твоему адвокату и в наглую расспросил, отчего тот поссорился с женой, он вспылил, мол, не мое собачье дело, но я объяснил ему, что возможно его клиентка страдает из-за него, попросил все вспомнить. Тут первые стринги и всплыли. А к подозреваемым добавилась неместная Лада, как и Алина, околачивающаяся у лагеря, а тут еще ее попытка нас рассорить. Вот прямо напрашивается на главную интриганку и засланную казачку. А теперь надо добавить депрессивного с неустойчивой психикой бывшего да его ревнивую жену, у которой искусствоведческое образование… – Васька задумчиво замолчал, но увидев, что Нина загрустила, тут же бодро улыбнулся. – Но круг этот не такой уж и большой, прощупать всех успею. Там Антоха подключился, и зацепки кое-какие имеются. Прорвемся. А начнем с бабушек.