Дака открыла один глаз. Может, стоит напомнить сестре, как было на самом деле? Ну, было, может, два раза, самое большее – три. И она тогда была ещё маленькая. Лет шести, самое большее – восьми. Но, как это бывает со старшими сёстрами, иногда они правы, даже если старше всего на семь минут. Дака открыла оба глаза, развела руки и полетела прямиком в свою кровать. Она совершила посадку животом на своё постельное бельё с личинками и зарылась лицом в подушку-паука. Гроб-лодка закачалась. Сильвания удовлетворённо отвернулась со своим журналом к стене. – Сильвания? – Ты уже спишь? – Да? – Хорошо. – Я тоже. – Да. – Бой ноап[5]. – И тебе доброй ночи. Щелкунчик Дирк ван Комбаст этой ночью плохо спал. Он стоял перед зеркалом в ванной и тонкими пальцами разглаживал своё загорелое лицо. Ему было уже почти сорок лет, но большинство людей считали его гораздо моложе. Только сегодня они наверняка не ошибутся. Под глазами у мужчины лежали тёмные круги, а виноваты были в этом его новые соседи. Не то чтобы они шумели ночью. Всё гораздо хуже: они были какие-то подозрительные! Он стиснул белые зубы, растянул вверх уголки губ и произнёс, обращаясь к зеркалу: – Чудесного вам дня! Моя фамилия ван Комбаст, Дирк ван Комбаст. Невероятно приятно с вами наконец познакомиться. Ах, вы ещё не знакомы с линейкой наших продуктов? Ну, моя милая, тогда самое время о ней узнать! Дирк ван Комбаст приблизил к зеркалу лицо и выковырнул длинным ногтем из зубов застрявшие остатки мягкого сыра с травами, который он каждое утро намазывал на хлеб. Втирая в свои короткие светлые волосы гель ультрасильной фиксации, он раздумывал, не вставить ли ему сегодня вместо небесно-голубых линз кошачье-зелёные. Они бы лучше подошли к его новой рубашке поло. Дирк ван Комбаст жил в Липовом тупике в доме № 21. Он был агентом фармакологической компании и разъезжал со своим чемоданчиком с пробниками от одной врачебной консультации к другой. Врачи его любили. А женщины-врачи любили его ещё больше. Но сильнее всего его любили медсёстры. С ухо-горло-носом Дирк ван Комбаст играл в сквош, с другим своим коллегой раз в неделю ходил плавать, раз в месяц в одиночку отправлялся к парикмахеру и дважды в год на чистку зубов. Но друзей у него не было. Так получилось, что никто по-настоящему не знал Дирка ван Комбаста. И уж тем более не знал его тайну. Едва он побрызгался своим любимым ароматом (пачули с женьшенем), как в дверь позвонили. Причём не один, а сразу три раза подряд. Дирк ван Комбаст сердито отставил флакон на просторную столешницу раковины, потом перепроверил в зеркале свою улыбку Щелкунчика, которую привычно водрузил на лицо – никогда ведь не знаешь, кто стоит за порогом. Он широко распахнул входную дверь и одарил четверых стоящих перед ним своей агентской улыбкой: – Хорошего вам дня! Меня зовут Дирк ван Комбаст. Чем могу быть вам полезен? Стройный мужчина в чёрной накидке и с гротескно завитыми длинными усами схватил Дирка ван Комбаста за руку, потянул его к себе и другой рукой легонько щёлкнул по голове. – Привет! Мы ваши новые соседи. – Эльвира Тепез. – Изящная рыжеволосая женщина оттеснила усача и протянула Дирку ван Комбасту руку. – Наши дочери: Сильвания и Дакария. Сильвания улыбнулась и сделала книксен. Дака посмотрела на Дирка ван Комбаста сквозь длинные пряди чёрной чёлки и слегка оскалилась. Дирк ван Комбаст схватился за голову. Казавшийся лёгким щелчок на деле был довольно сильным – и совершенно необъяснимым. Что это взбрело в башку этому господину? Так вот какие они – новые соседи, из-за которых он половину ночи глаз не сомкнул! – Ах, как мило. Новые соседи! – Он скользил по Эльвире Тепез взглядом знатока, пока господин Тепез не загородил собой жену. – Мы рады и надеемся на долгое, доброе и сердечное знакомство. – Господин Тепез протянул Дирку ван Комбасту бутылку. – Что это? – Карповка. Лучшая трансильванская водка. – Нет, я имею в виду вот это. – Дирк ван Комбаст показал на зелёно-жёлтый бублик на дне бутылки. – Это местный ингредиент. – Господин Тепез сиял улыбкой. – Лжегусеница. Она придаёт карповке своеобразный вкус. Давайте прямо сейчас по стаканчику за знакомство? – Э-э-э… я не пью в первой половине дня. И во второй, собственно, тоже не пью. – Ну, тогда, может, вечером, а? – А лучше приходите к нам на кофе, – вставила госпожа Тепез. – Спасибо, очень любезно с вашей стороны. – Дирк ван Комбаст снова обрёл свою профессиональную улыбку. – Откуда, вы сказали, вы приехали? – Из Трансильвании, – ответил господин Тепез. – Из Семиградья, – уточнила госпожа Тепез. – Вообще-то оттуда только мой муж. Я родилась в Германии. – Интересно. – Дирк ван Комбаст оглядывал обеих девочек. – А вы обе уже настоящие дамы. Почти такие же красавицы, как мама. Одна из них, с полудлинными рыжеватыми волосами, захихикала, прикрыв рот ладонью. – Это чепуха, – проворчала Дака, скрестив руки на груди. – Я уверен, что мы подружимся. Моя дверь всегда открыта для вас, – сказал Дирк ван Комбаст, кремово-сладко улыбаясь госпоже Тепез. – Так, ну теперь нам надо идти. – Господин Тепез поднял сумку, в которой побрякивало ещё несколько бутылок. – Вы ведь не единственный наш сосед. – Чёрные глаза господина Тепеза сверкнули, но кошачье-зелёные линзы Дирка ван Комбаста стойко выдержали этот взгляд. Эльвира Тепез успела остановить руку своего мужа в тот самый момент, когда он занёс её для прощального щелбана Дирку ван Комбасту. Они обошли все близлежащие дома в Липовом тупике, однако большинства соседей либо уже не было дома, либо они просто не открыли. На лице господина Тепеза отразилось разочарование. – Вот чего я не понимаю: в Бистрине уже бы вся деревня гуляла, и половина бутылок карповки была бы пуста. – Соседи в Германии – это нечто совсем иное, чем в Бистрине, – сказала госпожа Тепез, когда они возвращались домой. – Твои щелбаны, кстати, здесь не идут на ура, – вставила Сильвания. – Так полагается приветствовать знакомых по правилам приличия, – ворчал господин Тепез. – В Трансильвании. Но не здесь. Господин Тепез покачал головой: – Если бы я не был женат на человеческой женщине и не знал бы людей, я бы сказал, что у всех них извращённые представления о правилах поведения. Сильвания застонала, Дака захихикала, а госпожа Тепез шлёпнула мужа по руке. И они вошли к себе в дом. Тепезы не заметили, как по соседству медленно и бесшумно закрылось окно. Вниз по эскалатору Сильвания натянула поглубже на лоб шляпу с полями от солнца. Кожа её блестела как стеатит. Госпожа Тепез не выпускала дочерей из дому, пока они не обмажутся как следует кремом от загара – светозащитный фактор 100 – с головы до пят. И пока не произнесут наизусть семь радикальных правил жизни полувампиров среди людей, которые им установила мать. 1. Не летать при свете дня. 2. Не есть ничего живого (и не перекусывать мухами, жуками и червяками). 3. Как следует защищаться от солнца (защитный крем, шляпа, солнечные очки и далее по списку). 4. Пиявки, комары, клещи и блохи, содержащиеся в качестве домашних животных, остаются дома. 5. Держаться подальше от зеркал, зеркальных фотоаппаратов и от чеснока. 6. Не применять сверхъестественных сил (таких, как гипноз, прослушивание или телепортация).