И почему Он не положит конец этому кошмару? а я такой как есть НИКТО не помешает мне во всем этом НИКТО». Мила не знала, что и думать. Быть может, ответ на ее вопрос содержится в конце послания. Имя. «РОНАЛЬД» Она должна тут же проверить свое предположение. 18 Набухшее небо медленно освобождало от снега свои сизые тучи. Мила минут сорок прождала такси на улице. Узнав, куда они направляются, таксист уперся. Сказал, слишком далеко, а в такое ненастье обратно придется гнать порожняком. Только когда Мила пообещала заплатить по двойному тарифу, он согласился. Шоссе уже укрывал слой снега толщиной несколько сантиметров; выходит, зря машины старались – разбрасывали реагенты. Ехать можно только на шипованной резине, а это скорости не способствует. Салон такси чем-то пропах, и Мила, приглядевшись, обнаружила остатки кебаба с луком на сиденье рядом с водителем. Запах смешивался с хвойным дезодорантом, поставленным прямо на решетку радиатора. Не слишком приятная обстановка для пассажиров. Пока ехали через город, Мила приводила в порядок мысли. Она почти не сомневалась в правильности своей версии, и постепенно, по мере приближения к цели, ее уверенность крепла. Она подумала было позвонить Гавиле за подтверждением, но телефон почти разрядился, поэтому она отложила звонок на потом, когда найдет то, что ищет. Они проехали зону развязок. Полицейский патруль возле поста заворачивал всех назад. – Сильный снегопад, опасно, – повторяли всем полицейские. Несколько грузовиков выстроились на обочине в надежде продолжить путь наутро. Таксист объехал заграждение по боковой улице. До приюта можно было доехать и не по автостраде. Должно быть, в прошлом туда вела единственная дорога, и водитель, к счастью, ее знал. Мила вышла перед воротами и даже не подумала попросить таксиста подождать ее, а сразу расплатилась. Она была уверена, что не ошибается, а раз так, сюда очень скоро вновь понаедет полиция. – Может, подождать вас, если не слишком долго? – сам предложил водитель, когда увидел, в каком запустении находится это место. – Нет, спасибо, поезжайте. Таксист не стал настаивать, лишь пожал плечам, развернулся и уехал, оставив в воздухе запах кебаба с луком. Мила перелезла через ограду и прошла подъездную аллею, утопая в снегу, смешанном с грязью. Она знала, что по приказу Роша охрана снята и фургон опергруппы уже уехал. В бывшем приюте ничто уже не вызывало интереса у следствия. «До этой ночи», – подумала она. Главный вход, взломанный в тот раз спецназовцами, был вновь заперт. Мила повернула к дому приходского священника, гадая, не придется ли будить отца Тимоти. Может, и придется, но выбора нет. Она довольно долго стучала, пока не зажглось окно на втором этаже и оттуда не выглянул священник. – Кто здесь? – Я из полиции, святой отец. Мы недавно виделись, помните? Священник прищурился, пытаясь разглядеть ее за густой пеленой снегопада. – Помню, конечно. А чего вы хотите? Я думал, вы тут закончили. – Да, извините. Но мне надо еще кое-что проверить в той прачечной. Вы дадите мне ключи? – Хорошо, сейчас спущусь. Мила уже начала недоумевать, чего он там копается так долго, но тут раздался скрежет запора. Священник был в ветхой шерстяной кофте, протертой на локтях, и лицо его, как всегда, озаряла добрая улыбка. – Вы вся дрожите. – Ничего, святой отец, не волнуйтесь. – Зайдите в дом, обогрейтесь немного, пока я ключи ищу. После вашего визита в доме все вверх дном. Мила вошла за ним в тепло дома, ощутив невероятное блаженство. – Я уж собрался ложиться. – Извините. – Да ничего. Может, чаю выпьете? Я всегда пью чай перед сном, тогда и уснуть легче. – Нет, спасибо. Я тороплюсь назад. – Выпейте, согреетесь. Все готово, только налить. А я пойду за ключами. Он вышел из прихожей, а Мила направилась в кухоньку, куда указал священник. Чайник и вправду стоял на столе. Аромат вместе с паром распространялся по тесному помещению, и Мила не устояла. Налила в чашку, положила много сахара. Ей вспомнился мерзкий холодный чай, которым их с Борисом угощал Фельдер в доме посреди свалки. Откуда, интересно, он воду набирает? Отец Тимоти вернулся с большой связкой ключей и стал перебирать их, ища нужный. – Ну что, получше стало? – улыбнулся священник, довольный тем, что уговорил ее. Мила улыбнулась в ответ: – Да, получше. – Вот, вроде бы этот от главного входа. Может, с вами пойти? – Нет, спасибо, – отказалась она и прочла явное облегчение на лице священника. – Но об одном одолжении я все-таки попрошу. – Конечно, говорите. Она протянула ему карточку: – Если через час я не вернусь, позвоните по этому номеру и вызовите подмогу. Отец Тимоти побледнел: – Я думал, там уже не опасно. – Это простая предосторожность. Я не думаю, что со мной что-то случится. Просто я не слишком хорошо ориентируюсь в здании, могу заблудиться. К тому же там света нет. И, проговорив это, она только теперь осознала, что это значит. О чем она раньше думала? Света нет, генератор для галогеновых ламп наверняка увезли вместе с остальным оборудованием. – Черт побери! – вырвалось у нее. – А фонарика у вас нет? – Нет, к сожалению. Но вы можете освещать себе путь мобильным телефоном, если у вас он есть. Про это она тоже не подумала. – Спасибо за совет. – Да не за что. Мила вновь вышла в холодную ночь и услышала, как за спиной священник запирает один за другим замки на двери. Она поднялась по идущей вверх дорожке к главному входу приюта. Вставила ключ в замочную скважину и услышала эхо от оборотов ключа, разносившееся по всему вестибюлю. Потом толкнула тяжелую дверь и закрыла ее за собой.