Он взял бутерброд, откусил кусочек и понял, что еда не просится наружу. – Эмили и бабушке с дедушкой мы должны сказать, что ты болеешь. У тебя грипп, и ты на карантине. Тебе надо отдыхать, папа тебя лечит. А в горах мы скажем, что ты упал с велосипеда. Он так за ужином объявил. Мне пришлось есть вместе с ними, иначе он опять разозлился бы. Потом я ушла к себе, и меня вырвало. Зейн, откусив от бутерброда, нащупал в темноте руку сестры. – Как я тебя понимаю… – Когда вернемся домой, скажем, что ты упал на лыжах. И папа тебя лечит. – Еще бы, – горько вырвалось у Зейна. – Лечит… – Он тебя снова побьет, если мы не будем слушаться. Так же, если не сильнее. Зейн, я не хочу, чтобы он тебя бил. Ты пытался остановить его, чтобы он не трогал маму и меня. Ты думал, он меня ударит. Я тоже так думала… Зейн почувствовал, как сестра пересела, и в тусклом свете фонарика, который она положила на кровать, увидел, что она глядит в окно. – Когда-нибудь он и меня изобьет… – Нет-нет, что ты! – Внутри вместо боли нарастала ярость. – Ты не дашь ему повода. И я тоже. – Ему не нужен повод. Это очевидно. – Бритт говорила совершенно по-взрослому, хоть и шмыгала носом. – Мне кажется, они нас не любят. Нельзя бить тех, кого любишь, и заставлять их врать. Или молча смотреть и ничего не делать. Мне кажется, они нас совсем не любят. Зейн и сам прекрасно это знал – понял в тот момент, когда мать вошла и посмотрела на него безо всякого выражения. – Мы с тобой друг друга любим. Пока Бритт сидела рядом и следила за тем, чтобы он поел, Зейн понял, что не может сбежать и бросить ее одну. Он должен быть рядом. Должен стать сильнее. Набраться сил и дать отпор. Чтобы защитить не мать, а сестру. Глава 2 В канун Рождества Эмили Уокер предстояло немало дел. Она всегда составляла списки и пыталась следовать расписанию, однако всякий раз ужасно выбивалась из графика. Всякий, мать его, раз! Чем еще плохи списки? Тем, что в них вечно добавляются новые строчки, внося полный хаос в расписание. Например, сегодня, помимо того чтобы навести в доме порядок, приготовить любимые папины отбивные и картофель с гребешками на ужин, выделить хоть минутку на уход за собой и съездить в Эшвилл забрать родителей из аэропорта, пришлось заскочить на рынок за курицей. Бедного Зейна угораздило простудиться, поэтому Эмили решила сварить ему бульон. Потом суп надо отвезти на другой берег озера к сестре. А еще – обменяться любезностями с Элайзой. И это после того, как та решила, что рождественский ужин должен состояться в их старом доме! Мол, ничего страшного. Эмили торопливо переодевалась. Маску для лица, увы, пришлось отменить. Элайза, как выяснилось, уже позвонила в службу доставки и оговорила новое место проведения торжества. «Место проведения торжества», чтоб его! Кто вообще заказывает доставку на семейный ужин? Элайза, мать ее, Уокер Бигелоу – вот кто! Теперь с ней придется любезничать. Не ляпнуть в адрес сестры ни одного лишнего слова, пока в доме родители. Доварить суп, который все еще кипел на плите, и отнести больному племяннику. Заодно можно протащить контрабандой последний роман про Темную башню, потому что Кинг наряду со многими другими авторами не попал в список одобренной литературы для детей Грэма и Элайзы. Знали бы они, что это сыграет против них. Зейн научился хранить секреты. «Возможно, даже слишком хорошо», – думала Эмили, накладывая на лицо макияж. Она проводила с детьми не так много времени, как хотелось бы, но всякий раз ее не покидало чувство… некоей фальши. Будто в их доме что-то не так. А может, разыгралось воображение… Она надела сапоги. Вдруг Эмили просто ищет повод лишний раз упрекнуть сестру. В детстве они не были близки: противоположности не всегда притягиваются, и девятилетняя разница в возрасте пошла им не на пользу. С годами сестры не стали ближе. Под нарочитой вежливостью скрывались подводные камни – активная взаимная неприязнь. Если бы не родители и не племянники, Эмили была бы рада до конца дней вовсе не разговаривать с сестрой. – Это ужасно, – бормотала она, спускаясь по лестнице. – Нехорошо так думать. Самое страшное, что недобрые мысли в адрес сестры могли быть вызваны банальной завистью. Элайза была красивее – и намного. Не то чтобы Эмили считалась дурнушкой (хоть и редко находила время поухаживать за собой), но Элайза выглядела намного роскошнее и фигуристее. Вдобавок, учитывая разницу в возрасте, она всегда и во всем становилась первой. Она блистала на школьных спектаклях, возглавляла команду чирлидерш, стала королевой бала на выпускном. Кому бабушка с дедушкой подарили новенький блестящий «БМВ»-кабриолет? Разумеется, Элайзе! А еще она ухватила себе шикарного мужа – хирурга с внешностью кинозвезды. Помолвка прошла в шикарном загородном клубе, за ней последовал пафосный девичник и экстравагантная пышная свадьба. «Выглядела она великолепно, этого не отнять», – думала Эмили, выключая плиту под супом. Словно королева в роскошном белом платье. На сестру Эмили в тот день не обижалась. Она была рада за Элайзу – даже несмотря на то, что саму ее заставили надеть вульгарно-розовое платье с гигантскими плечами. Потом обиды начали копиться с новой силой. – Не думай об этом, – велела она себе, надевая пальто, шапку и перчатки. – Праздники, в конце концов. Бедняга Зейн болеет. Она взяла сумку – где припрятала роман про Темную башню, – и подхватила кастрюльку, чтобы отнести в машину. Пикап она отмыла и натерла воском – слава богу, вычеркнув хоть несколько пунктов из вчерашнего списка. Приборную панель больше не украшали липкие листочки с заметками. Еще Эмили лично проверила все арендованные домики, поэтому когда родители спросят (а они спросят), она сумеет отчитаться, что семейное предприятие «Уокер Лейквью бунгало» в надежных руках. Ей нравилось заниматься гостиничным бизнесом после того, как родители ушли на покой. Правда, ее капельку возмущало (опять-таки), что каждый квартал приходится выписывать сестре чек. Та ни разу не ударила палец о палец, но родня есть родня – Элайза получала свою долю от семейного дохода. По крайней мере, старый дом достался Эмили. Она огляделась, поставив кастрюлю с супом на пол под пассажирское кресло. Дом ей нравился – деревянные и каменные стены, круглое крыльцо, виды на озеро и горы… Она прожила в нем всю жизнь и собиралась остаться до самой смерти. Детей у нее не было и вряд ли уже появятся, поэтому Эмили планировала в будущем отписать дом Зейну и Бритт. Возможно, кто-нибудь из них здесь поселится. Или дом продадут, а может, сдадут в аренду. Она к тому времени умрет, и ей будет без разницы. Вот такие веселые рождественские мысли… Посмеиваясь над собой, Эмили залезла в пикап, думая о том, как красиво будет выглядеть дом в сумерках, когда зажгутся разноцветные гирлянды и в окне засверкает елка. Так бывало каждое Рождество в ее памяти. В доме запахнет сосной и клюквой, а еще теплым печеньем из печи. Выехав на дорогу к озеру, Эмили сдула с глаз челку. Стрижке не нашлось места в рождественском списке, ее пришлось отложить до лучшей поры. Проезжая вдоль озера, она включила радио, прибавила громкость и принялась подпевать Спрингстину. За окном неслись бунгало, причалы и жилые коттеджи. Вдалеке росли заснеженные горы, теряясь макушками в бледно-голубом зимнем небе. Дорога вилась из стороны в сторону, то поднимаясь, то ныряя вниз. Эмили знала каждый ее сантиметр. Она свернула в город и проехала по Мейн-стрит, чтобы полюбоваться украшенными к Рождеству магазинами и гигантской звездой, вывешенной над отелем «Лейквью». По дороге она увидела Сайруса Паффера – тот с большой сумкой наперевес шагал к своему фургону. С Сайрусом они когда-то были женаты. Брак продлился целых шесть месяцев (господи, с той поры миновало уже десять лет!), но они решили, что им лучше быть друзьями, чем супругами. Развод получился самым тихим и мирным на свете. Эмили остановилась рядом и выглянула в окно, чтобы поздороваться. – Ходишь по магазинам в последний момент? – Нет. Хотя да. Вроде того… – Сайрус улыбнулся. Он был симпатичным парнем с ярко-рыжими волосами и веселым нравом. – Марлен захотелось мороженого, причем обязательно с мятной шоколадной крошкой. – Разве ты не идеальный муж? Со второй попытки ему повезло найти свою половинку. Эмили сама их познакомила и даже была подружкой на свадьбе. – Стараюсь. – Сайрус ухмыльнулся еще шире. – Хорошо ей не захотелось добавить сверху соленых огурчиков. – О господи! – Эмили обхватила его голову обеими руками. – Господи, Сай! Ты скоро станешь папочкой! – Вчера узнали. Она не хочет никому не говорить, только родителям. Но против тебя возражать не станет. – Буду молчать. Господи, как я за вас рада… – Она потянула его на себя в окно, крепко целуя. – Лучший подарок на Рождество. Сай, обязательно передай ей от меня самые сердечные поздравления. Захочет поболтать – я всегда на связи. – Конечно. Боже, Эмили, я так счастлив, сейчас лопну. Надо поскорей доставить мамочке мороженое. – Скажи, что я обязательно устрою вечеринку по случаю родов.