– Ее осмотрели: сперва Дэйв, потом врач в больнице. Тоже жива-здорова. – Зейн видел, как Эмили глотает слезы. – Ты разговаривала с Ли? – Я сказала ему, чтобы не приезжал, у него слишком много дел, и он ничем не поможет. Надо позвонить маме с папой. – Потом. Зейн крепко обнял ее. – Господи, боже мой, Зейн, зачем он вернулся спустя столько лет? Неужто решил снова избить тебя? Если не хуже… Наверняка он что-то задумал. Он ведь убил Элайзу… Ты ведь знаешь, это он убил Элайзу. – Знаю. – Зейн погладил тетю по спине, пытаясь унять дрожь, и наконец просто прижался губами к макушке. – Не держи в себе, не надо. Эта сильная женщина – самая сильная на его памяти – сдалась и громко расплакалась. Он обнимал ее, гладил, покачивал, ничего не говоря. – Не знаю, что со мной происходит. Ты ведь жив, Дарби тоже – Ли сказал, у нее все хорошо. Надо будет съездить к ней… Этот ублюдок теперь под стражей. Избит стараниями нашей чудесной девочки и сидит за решеткой. Мы в безопасности. Все хорошо. Мою семью никто не тронет… – У тебя умерла сестра. – Знаешь, Зейн… – Эмили отстранилась, вытирая щеки руками. – Я даже ее лица не помню. Не видела Элайзу бог знает сколько лет. – Сядь. Принесу воды и салфетки. Зейн поставил на стол бутылку и коробку с салфетками. Эмили вытащила сразу несколько штук, высморкалась и промокнула лицо. – Мы никогда не дружили, – сказала она наконец. – Не ладили. Братья и сестры часто ссорятся. Господи, даже Гейб и Броуди периодически скандалят и дерутся. Но все-таки они дружат. А мы с Элайзой – никогда. – Вы слишком разные, – вставил Зейн. – У вас не было ничего общего. – Я не любила ее. Не припомню даже, испытывала ли хоть малейшую привязанность. И все же… так теперь мерзко на душе. – Бывает. Тебе стыдно из-за того, что ты ее не любила? Эмили вздохнула. – Сама не знаю. Если честно, наверное, нет. – Она наклонилась погладить собаку, преданно сидящую у ног. – Мне жаль, что я не любила сестру. Жаль, что она умерла, жаль, что она сама в итоге выбрала такую участь. Жаль родителей, которые будут плакать, потому что любили ее… Зейн взял Эмили за руку. – Мы будем рядом. – Да, мы исполним свой долг. Ты с Бритт разговаривал? – Да, у нее все хорошо. Даже… Я, наверное, не должен рассказывать, все-таки это ее новости, но надо чем-то тебя порадовать. Она беременна. У тебя будет еще один внук. – Господи. – Слезы полились с новой силой, и Эмили затрясла головой. – Здорово. Правда. Жизнь не просто продолжается, она становится еще лучше. Эмили обхватила его лицо руками. – Все будет замечательно! Зейн тоже считал, что надо жить дальше. Однако сперва предстояло совершить одно непростое дело. * * * Когда он приехал в больницу Эшвилла, возле отделения неотложки его уже поджидал Ли. – Я хотел позвонить тебе, сказать, чтобы ты не приезжал, но понял – бесполезно. – Разумеется, – кивнул Зейн. – Я пущу тебя к нему, правда, только после допроса. Сейчас он в палате. Его планируют продержать здесь еще несколько часов, понаблюдать за состоянием, потом перевезут в Роли. – Времени достаточно. – Наверное. Ли взял его под локоть. – Давай-ка пройдемся. Снаружи спокойнее, чем внутри. Не знаю, скажет ли он хоть слово… Зейн сунул руку в карман и нащупал бейсбольный мячик. – Он уже требовал адвоката? – Пока нет. Но ему всю челюсть обмотали проволокой, с ней особо не поговоришь. Нос вправили, сделали рентген. Кажется, ему здорово отбили яйца. – Надо будет купить Дарби цветы. И побольше. Ли улыбнулся, потом вздохнул. – Ну, я рад, что ему досталось. Давай прогуляемся, я расскажу тебе, что выяснил. – Он убил Элайзу. Это очевидно. – Я тоже так думаю, однако надо узнать результаты вскрытия. В общем, он работал в магазине медтехники и пару дней назад якобы заболел. Соседи видели его последний раз в субботу, а вот Элайза не показывалась с четверга. Говорят, она выходила во двор в четверг днем, перед тем как вернулся муж. С тех пор ее не видели. – Значит, в четверг он ее и убил. – Похоже, так, но дождемся заключения экспертов. Я звонил детективу из Роли. Судя по всему, начальник Грэма не доложил, что тот не вышел вчера на смену. В воскресенье и понедельник у него были выходные. Зейн кивнул. – Значит, в субботу после работы он сбежал. Не спеша, добрался сюда объездными путями, за бензин и жилье расплачивался наличными. – Его маршрут отслеживают. Мы выяснили, что он остановился на две ночи в мотеле неподалеку. Конфисковали планшет, небольшую сумму наличными, записную книжку. Еще нашли пачку денег в автомобиле, который он оставил возле твоего дома. Ли почесал подбородок. – В записной книжке много интересного, включая список имен. Как и обещала Бритт. – Список должников? – Можно и так сказать. Множество подробностей: в чем именно провинились эти люди, что про них известно, где живут, чем занимаются. Разные идеи о том, что с ними можно сделать. – Меня он планировал забить до смерти. А тебя? Ли прошелся взад-вперед. – Эмили и мальчикам я говорить не стану. Не надо им знать. Он собирался поджечь дом, когда мы будем внутри. – Господи, Ли… Он спятил! – Зейн вскинул руки, вспоминая о своей профессии. – Кто бы ни взялся за его дело, он будет строить защиту на этом факте, пытаясь выставить Грэма безумцем. На мой взгляд, не получится. Сказаться больным, выиграть время, разбить окно, чтобы выманить меня из дома, снять наличные, тщательно продумать план – готов поклясться, он расписал каждый свой шаг. В суде сумасшедшим его не признают. Зейн задумался и, помолчав, добавил: – Он оставил вещи в отеле, потому что не закончил. Хотел вернуться за ними после того, как разберется со мной и с Дарби. «Это было бы только начало», – подумал он, не замечая звука сирен подъехавшей «Скорой помощи». – Грэм всегда был тем еще ублюдком. Он планировал убить и Бритт, и Эмили с детьми. И Дэйва… всех, кто есть в списке. Мы перед ним провинились, надо было отомстить нам и жить дальше. – Возможно, но теперь у него ничего не выйдет. Псих он или нет, Бигелоу отправится за решетку до конца дней и больше никогда не выйдет на свободу. – Позволь присутствовать во время допроса. Я буду молчать, – быстро добавил Зейн. – Сразу уйду, если он потребует. Ты ведь хочешь, чтобы он признался? Тогда впусти меня. Ли медленно ходил взад-вперед, ведя с собой внутренние споры. – Вот как мы поступим. Ты будешь присутствовать, но не скажешь ни слова, пока я не закончу. Если Грэм захочет, чтобы ты ушел, – ты встанешь и уйдешь. Сорвешь мне допрос – и у нас с тобой будет очень долгий и обстоятельный разговор. – Можешь не предупреждать. Спасибо, Ли. – Тогда идем. Посмотрим, готов ли он говорить – если вообще способен. За прошедшие годы отделение неотложной помощи изрядно изменилось, да и Зейн на сей раз входил сюда на своих ногах, целый и невредимый. Однако все равно накатили дурные воспоминания, полные боли и страха. Рука опять заныла, в горле пересохло.