— Как бегемот! — отмахнулся от нее Калинин. — Хорошо, если вам не нравится эта версия, предлагайте любую другую. Безумие в версиях поощряется. Чем больше похоже на бред сивой кобылы, тем лучше. Начинайте. Стрельцов и Леночка с беспокойством переглянулись. — Что начинать? — осторожно спросила Леночка. — Бредить? — Да, да! — закричал Калинин. — Выдвигайте такие версии, чтобы я мог запросто позвонить в Кащенко и упрятать вас обоих надолго. Начинайте! Они снова переглянулись, а потом Леночка так же осторожно спросила: — А зачем нам это нужно? — Делу это нужно, делу, — объяснил им Калинин. — И вообще, приказы начальства не обсуждаются, а выполняются. Понятно? — Более-менее, — пожала плечами Леночка. Стрельцов решился первым. — Ну, хорошо, — сказал он. — Кто-то решил устранить соперника по бизнесу. Узнал, что именно в этот день тот будет на троллейбусе проезжать по определенному маршруту. Заранее договорился с водителем бензовоза и оплатил его семье похороны, а также приличную компенсацию за потерю кормильца семьи. Нашел специалиста по космическим промышленностям и договорился с ним о том, чтобы… — Достаточно, — прервал его Калинин — Разумеется, все так и было. Нет, это недостаточно сумасшедшая идея. Кто может задвинуть покрепче? — Я, — сказала Леночка. — Правда, не знаю, насколько смогу вас удовлетворить. — Вперед! — подбодрил ее Калинин. — И с песней! — Итак, — начала она. — Все было совсем не так, как рассказал нам Юра. Он забыл об операторе. — Так! — возбужденно воскликнул Калинин. — Продолжай, пожалуйста! — Нет ничего проще, — пожала плечами девушка. — Итак, оператор. Это он подговорил водителя бензовоза. Вообще-то он корреспондент иностранной телекомпании и хочет сделать себе имя. Они думают, что в России для этого есть все условия, а когда видят, что это не так, сами их создают. — Происки Запада, понятно, — кивнул Калинин. — Нет, друзья, в психи вы не годитесь. Любой оппозиционер-коммунист вас переплюнет. Практически. Еще есть варианты? — А давайте мы вас послушаем? — предложила Леночка. — Интересно посмотреть, насколько псих твой руководитель. — А давайте, — легко согласился Калинин. — Итак… Неожиданно он замолчал. — Что? — спросила его Леночка. Олег растерянно смотрел на нее. — Ничего в голову не приходит, — признался он. — Что же вы от нас хотите? — резонно спросила у него Леночка. — У меня вопрос, — молвил вдруг Стрельцов. — Давай! — обрадовался передышке Калинин. — А что это за оператор? — спросил небрежно Стрельцов. — Возраст, рост, вес цвет волос? Кто еще мог его видеть, кроме вашего свидетеля? Или я что-то не то спрашиваю? — Замечательно! — обрадовался Олег — Вот ты этим и займись вплотную. Свидетеля зовут Маргарита Гессен. Она подруга Елены Дейнеки. Знаешь такую? — Кажется, да, — сказал Стрельцов. — Это подруга вашего друга Ивана, да? — У тебя просто поразительная память, — усмехнулся Калинин. — Вот и займись ею. Можешь через Лену Дейнеку. Но об Иване ты ничего не знаешь, помни. — Я и так ничего не знаю, — возразил ему Стрельцов. — Ну так тем более, — кивнул ему Олег. — С Богом. — Женщина — частный детектив? — недоверчиво переспросила Леночка. — Это подозрительно. — Ничего страшного, — успокоил ее Олег. — Не страшнее, чем женщина — лейтенант Службы безопасности. 2 Иван не мог нарадоваться: за неделю его квартира приобрела благоустроенный вид. Теперь в ней можно было более-менее прилично отдохнуть. Когда из милиции его привезли сюда, Алексей Михайлович ужаснулся, увидев разор и запущение. — Кошмар! — кричал он. — Как можно здесь жить?! Батарея бутылей красноречиво притулилась в углу. — Разве ж можно так пить?! — продолжал возмущаться Алексей Михайлович. — Разве ж можно так относиться к себе? Это же варварство! Человек с лицом крысы ничего не говорил, по своему обыкновению, и только с интересом оглядывался вокруг себя. — Ужас… — сокрушался Алексей Михайлович. — Так себя довести! — Ладно, дядя, не причитай, — сказал ему Иван. — Будешь платить — ремонт сделаю. А так — чего зря нервы трепать и мне и себе? А жить здесь неуютно, согласен. — «Неуютно»?! — снова завопил Алексей Михайлович. — Да тут невозможно жить! И только тут молчаливая крыса раскрыла рот. — Даже подозрительно, — сказал человечек, — что такая личность, как вы, господин Шмелев, может довести себя до такого скотства. — Вот еще новости, — сказал Иван. — А я-то, грешный, думал, что вы немой. А вообще-то вы правы, это подозрительно. На самом деле я все это придумал, чтобы не платить больших денег за алименты. Приходится притворяться. — Остроумно, — кивнул старик. — Только я все равно не понимаю, как такой человек, как вы, может так опуститься. — Я другого не понимаю, — сказал Иван. — Я никого не просил вытаскивать меня из милиции. Если вы собираетесь воспитывать, то должен вам сообщить, что это даже жене не удавалось. Так что напрасно стараетесь. Старик устало вздохнул. — Нет у вас никакой жены, — сказал он, — и никогда не было. Вам, кажется, сказали, что здесь серьезные люди. Мы проверили ваше досье. — Чего-чего вы проверили?! — поразился Иван, хотя что-то в этом роде он и предполагал. — Досье, — повторил старик и кивнул Алексею Михайловичу. — Будь добр, Леша, оставь нас. Тот вскинул голову, поспешно кивнул и так же торопливо вышел из квартиры на лестничную площадку. Старик подошел вплотную к Ивану, так, что тому пришлось немного попятиться. От него пахло дорогим изысканным одеколоном, и Иван кожей почувствовал, как нехорошо разит от него самого. — Вот что, Ваня, — тихо, но достаточно внятно проговорил человек с лицом крысы. — Меня зовут Андрей Егорович. За глаза меня обычно называют Стариком, и только наиболее приближенные — в глаза. Пока что, Ваня, можешь называть меня Андреем Егоровичем. Посмотрим, как ты поведешь себя дальше. — Честно сказать, — усмехнулся Иван, — я, очевидно, еще не один раз подумаю, принимать ли мне ваше предложение или погодить немного. Не скажу, чтобы все это мне очень нравилось. В наше время серьезные люди обычно означают опасных людей. — Ты боишься опасности? — изогнул бровь Старик. — Это новость для меня. Иван мотнул головой. — Не опасности, — возразил он. — Тюрьмы. Старик тихо рассмеялся. — Это пусть тебя не волнует, — сказал он. — Вытащили ж мы тебя уже один раз. Я тебе другое скажу: странное у меня к тебе отношение. И нравишься ты мне, и не нравишься одновременно. Таким вот образом. Почему-то я тебе не доверяю. Уж очень ты, Ваня, лакомый кусочек. — Это, Андрей Егорович, твои проблемы, — сказал ему Иван. — Хочешь — принимай меня на работу, а не хочешь — я, повторяю, не просил меня освобождать. Я, конечно, понимаю, что еще вполне можно меня снова, так сказать, в кутузку, но вы же сами тут мне в два голоса говорили, что вы серьезные люди. Так что я, можно сказать, спокоен, серьезные люди за слова свои отвечают. — Хочешь жить в нормальной квартире? — неожиданно сменил Старик тему разговора. — Хочу, — признался Иван. — Нормальную квартиру хочу, баб красивых хочу, водку «Абсолют» хочу, а не эту дрянь… — О водке и думать забудь, — обрезал Старик. — Понял меня? Начисто забудь! Водка — не защита. Ты меня понял, спрашиваю?! Казалось, он разъярен.