— А вот этот вопрос ниже пейджера, господин Силантьев. Ха-ха! Кто же вам скажет… Ну, не обижайтесь, не обижайтесь. Я дал ему слово, что это останется тайной. — Кому вы дали слово? — Ему, — со значением повторил высокий. — Исполнителю. — Стоит ли давать слово таким людям? — Силантьев указал подбородком в сторону горевшей «Украины». — Стоит, не стоит… А я дал. — И что же он? — Кто? — Исполнитель. — Ах, этот… Ничего. Представьте себе, ничего особенного, — спокойно сказал высокий и приставил к глазам бинокль. — По-моему, человек слова. Ему сказали, он сделал. — Заплатили, — уточнил Силантьев. — И заплатили… Я вижу, вы им заинтересовались. Ну-ну, не скрывайте, господин Силантьев. Ничего зазорного в этом нет. Все мы люди, все мы человеки. — Он вдруг отвел бинокль, обернулся к спутнику, заговорил с жаром: — А вы знаете, как мне пришло в голову проделать ЭТО именно с гостиницей «Украина»? После того как по телевизору показали расстрел «Белого дома» танками. Тогда, в девяносто третьем… Классно показали! Со всеми подробностями. И как на мосту стояли, и как били по зданию, и что народ при этом делал… Вы помните? Силантьев отрицательно покачал головой. — А народ наш, я специально это подчеркиваю — «наш», не чужой там какой-нибудь, стоял рядом с этими танками. Стояли люди с собачками, с зонтиками, некоторые были даже с детьми. С детьми, господин Силантьев! Высокий сделал паузу, заговорил спокойнее. Было видно, что все это волнует его. По-настоящему волнует. — Я продолжаю, раз уж начал… Я подумал, а ведь ОН прав… — Кто? — ОН. Тот самый, которого мы с вами поставили над собой. Царем, президентом, диктатором, правителем… Неважно! Слово может быть любым. Главное — суть! А суть его в том, что ОН может сделать с нами все, что захочет. И именно поэтому выглядит в наших глазах человеком. Настоящим. С большой буквы. — К чему вы это все говорите? — Не волнуйтесь, я не оправдываюсь. Чего уж тут оправдываться! Вон, горит мой храм, как свечка пылает… Ладно, чего-то я разболтался. — Раз начали — продолжайте. — Не буду! — заупрямился высокий, в его голосе послышались твердые нотки. — И так наболтал лишнего… Силантьев промолчал, затем сказал осторожно: — Значит, человеком хотите себя почувствовать? — Хочу, — живо откликнулся высокий; казалось, он только и ждал этого вопроса. — Обязательно хочу! Это моя страсть. Страстишка. — Он вдруг помрачнел, сжал с силой кулаки. — Гады! Десятый год я должен крутиться, играя в их игру!.. Гады! Ненавижу!.. Вот, получайте! И он, хищно оскалившись, стал жадно наблюдать за пожаром. Силантьев хотел что-то сказать, но не успел. Высокий вновь обернулся к нему. — Что, не верите, господин Силантьев? И скажете, что и страсти затаенной у вас нет?.. — Ну почему же… — Вот то-то! — Высокий не слушал собеседника, ему нужно было выговориться. — У всех она есть. И всем ее хочется удовлетворить. Ее — страстишку свою… Но! — Он поднял вверх палец. — Удовлетворить чужими руками, вот что главное, господин Силантьев. И тогда появляется он. Благодетель наш. — Кто? — машинально спросил Силантьев, хотя уже понял, о ком идет речь. — Исполнитель. А тем временем в окнах «Белого дома» застыли сотни людей. За толстыми стеклами не было видно их эмоций, и со стороны казалось, что все эти люди наблюдают за происходящим спокойно и даже равнодушно. Кто знает, может, так оно и было… Прошло уже восемнадцать минут с того самого момента, как начался странный пожар на последнем этаже гостиницы «Украина», а «скорых» и пожарных машин все еще не было видно. Силантьев быстро взглянул на часы. — Мне пора, — сказал он. — Пока, — вяло отозвался высокий. — А я еще постою, поглазею на все это… Иван! — крикнул он одному из охранников. — Принеси-ка видеокамеру! Силантьев направился к своей машине. Но вдруг остановился. Словно нехотя развернулся. — А где его найти? — Кого? — Вашего шарлатана… Исполнителя. Высокий усмехнулся. — Он сам вас найдет. Только дайте знак. — Считайте, что я уже дал. Всего хорошего! — Силантьев помахал рукой, закрыл дверцу, и его машина, плавно развернувшись, помчалась прочь. Высокий, оторвавшись от наблюдения, некоторое время смотрел вслед. — «А ты азартен, Парамоша… — тихо и внятно произнес он, вспомнив изречение классика. — Это тебя и погубит!..» Охранник Иван тем временем достал из кофра видеокамеру, настроил и спросил громко: — Снимать? — Давай! — приказал высокий. — Возьми максимальную крупность. И если кто-нибудь прыгнет, веди его панорамой до самой земли. Понял? Глава 1 ИСТОРИЯ НАЧИНАЕТСЯ Частный детектив Рита Гессен. — Что больше всего не любят мужчины? — Катастрофа. — Мелочи, которые мешают жить. — Первый порыв. — Подруга Лена Дейнека. — Свадебное платье? — Рассказ об аварии. — Странный оператор. — Умысел или случайность? — Снова интуиция Риты. — Олег Калинин. 1 Частный детектив Рита Гессен придавала слишком большое значение мелочам. В детстве эта неистребимая черта ее характера приносила ей немало неудобств и неприятностей. Вовсе не желая кого-то обидеть, она незаметно для себя самой говорила такую правду, которая для сверстников была нестерпимой. И удивлялась, нарываясь на неприятности. Когда Рита стала, что называется, девушкой на выданье, у нее начались нешуточные проблемы, связанные с потенциальными женихами. Привлеченные ее яркой внешностью, достаточной, чтобы свести с ума любого, молодые люди самое большее после месяца общения с ней бежали от Риты, как черт от ладана, и не объясняли причин своего стремительного отступления. Были они разными и по характеру, и по внешности, и по социальному статусу, и всех объединяло одно: никто из них не выдерживал больше месяца Как-то Рита не стерпела и пожаловалась подруге, Лене Дейнеке. — Не понимаю! — в сердцах воскликнула она с порога, едва только появившись в дверях квартиры подруги. — Может, ты мне объяснишь? — Чай будешь? — осторожно произнесла Лена вместо ответа. — Наливай! Сидя на кухне, Рита жаловалась подруге на непонятное поведение своих ухажеров. — Одно и то же! — говорила она. — Непонятно за что — мордой об стол! Постоянно!