– Чур, я внизу, – Тиллиер хлопнулся на ближайшую кровать. – А матрасик-то мягкий! Хоракт и Дертин не двинулись с места. – Пусть Риордан скажет, куда кому ложиться, – предложил Хоракт. Пока Арбитр Прочного круга распределял места, Кавалер стоял рядом в молчании и рассматривал новичков. Этим же самым занимались остальные курсанты. Ни одного комментария, ни хорошего, ни плохого не прозвучало. – Ну что, устроились? – спросил Кавалер, когда все заняли свои кровати. – Теперь давайте я растолкую вам наши порядки. Мое боевое прозвище Кавалер, и я старший по комнате. Именно я назначаю дежурных, и мой приказ не обсуждается. Тот, кто ослушается, может сразу идти к экзекуторскому столу и спускать рубашку. Для тех, кто еще не знает, куда попал, сообщаю: армия Овергора состоит из пятидесяти человек. Тридцать воинов в звании гриеров: собственно поединщики, и две резервные десятки запаса. Правда сейчас явный недокомплект – в строю осталось всего двадцать три бойца, а первая десятка так и не собрана до конца. Кроме основного списка в армию входят двадцать каммеров. Это будем мы, когда присягнем королю Вертрону. Теперь с вашим зачислением двадцатка курсантов набрана полностью. Здесь у нас шестеро парней из Венбада, я и мой приятель – коренные жители Овергора, трое парней из Зомердага, а остальные пять, как и вы – обычная деревенщина. Распорядок дня: в шесть утра подъем, в половине седьмого завтрак, потом построение, дальше занятия до одиннадцати часов. После занятий короткий перекус – обычно вареное мясо с ломтями хлеба. Затем снова занятия до двух часов и плотный обед. С трех до четырех часов послеобеденный отдых. С четырех до шести – тренировки по индивидуальной программе. В шесть медосмотр, в семь ужин. После ужина личное время. Отбой в десять вечера. Есть вопросы? – Да, – нетерпеливо махнул рукой Тиллиер, который весь подобрался и напрягся еще со слова «деревенщина». – Пара вопросов. Четыре приема еды за день – это неплохо. А ночью вы случайно не жрете? И где ты заработал такое шикарное прозвище? Смышленое лицо Хоракта приобрело выражение: «Ну, вот, началось». Кавалер ухмыльнулся: – Нагрузки такие, что четыре приема пищи будут в самый раз. За несколько месяцев тут все обрастают мускулами и дубленой шкурой. Так что через какое-то время мамаша может вас не узнать, когда приедет посмотреть на сыночка. Теперь насчет прозвища. Его дают инструкторы по оружию и только они. В школе мы обращаемся друг к другу по боевым прозваниям, имена здесь не в ходу. Ясно? – А как же нам быть? – поинтересовался Хоракт. Ухмылка Кавалера стала еще шире: – Пока не заработаете себе прозвище, к вам будут обращаться «Эй!» или «Эй, ты!». Привыкайте. В том смысле, что если услышали такой окрик, то нужно оборачиваться. Наверняка подзывают кого-то из вашей четверки, потому что только вы здесь пока безымянные. Тиллиер вскочил с кровати как ужаленный: – Я не безымянный! Мои имя мне дали родители, а отец Гольдриг освятил его. И я не собираюсь от него отказываться. Так что докричаться до меня «Эй, ты» будет сложновато. А подзывают к себе коз, Кавалер. Мы хоть и из деревни, но спускать оскорблений не собираемся. Его слова оказались искрой, упавшей на сухую солому. Все до последнего курсанты повскакивали с постелей и окружили новичков. Шестнадцать крепких шей, шестнадцать упрямо сжатых ртов. Непонятно только с какими целями: то ли посмотреть на заварушку, то ли в ней участвовать. Риордан подумал, что он тут самый маленький, а еще пришла мысль: им четверым против такой толпы не сдюжить. Но весь Прочный круг тоже оказался на ногах, плечом к плечу против целой казармы. Красивое лицо Кавалера исказила гневная гримаса, но он не успел ничего ответить наглому выскочке, как позади него прогремел зычный окрик: – Кавалер! Ты объяснил им правила, а я растолкую кое-что насчет уважения. Раздвинув могучими плечами остальных курсантов, вперед протолкался парень с комплекцией быка. Он был ниже Дертина, но не уступал ему в обхвате рук и ширине торса и от того казался даже более массивным. – Мое боевое прозвище Крушитель, – заявил он. – Это ты пререкался с Кавалером? Он протянул руку, намереваясь схватить Тиллиера за воротник, но вдруг охнул, сложился пополам и рухнул на пол. Вся толпа подалась назад, не понимая, что произошло. Крушитель нечленораздельно мычал от боли сквозь сомкнутые зубы, а перед Тиллиером стоял невысокий Риордан, и его согнутая в локте рука торчала вперед словно железный штырь. – Прямо под дых, – весело прокомментировал Тиллиер. – Этот кулак тверже алмаза, уж я-то знаю, поскольку довелось испытать на себе. И еще – его имя Риордан, и я советую всем это запомнить, потому что на «эй, ты» он тоже не отзывается. Кавалер побелел, как полотно: – Ты что натворил? За драку исключение из школы! И никакого другого наказания не предусмотрено. – Тогда тебя надо исключать тоже, поскольку ты ничего не объяснил нам об этом правиле, – спокойно возразил Риордан. – А как здесь разрешаются конфликты? – Только поединком. В свободное от занятий время. – Я вызываю тебя, недоросль, – прохрипел с пола Крушитель. Кавалер отрицательно покачал головой. – Придется подождать, пока ему не определят специальность. – Не нужно ждать. Моя специальность – меченосец, – быстро сказал Риордан. Крушитель, охая, сел на колени. – Тогда завтра, после медосмотра, – буркнул он. – Посмотрим, что сможет меч в твоих руках против двуручного топора. Когда все разошлись по местам, Хоракт возбужденно прошептал: – Тиллиер, тут не место затевать свары. Помнишь, что говорил тебе Дертин? Влипнешь сам и подведешь весь наш Прочный круг. Забияка хотел что-то возразить, но Риордан остановил его движением руки: – Тихо, к нам опять гости. К их кроватям подошли шестеро парней, которые, несмотря на разную внешность, все равно были похожи друг на друга, как братья – мускулистые плечи и шея, выпуклая грудь, крепкий торс. Если бы в их ряд поставили Хоракта, он вполне мог быть стать седьмым, потому что был сложен таким же образом. Парень, что стоял чуть впереди, коснулся руки Риордана сжатым кулаком: – Меня зовут Жало, а это мои земляки из Венбада. В отсутствие гроендагцев в школе стали верховодить столичные парни. Кастелян им потакает, поскольку они сынки богатеев. Именно они затеяли эту канитель с прозвищами. Но я всегда говорил землякам – жесткие ребята из Вейнринга не те люди, которые позволят собой помыкать. Наше уважение. – Венбад может гордиться таким сыном, как Биккарт, – ответил Риордан. – Постараемся не подвести его. Следом за выходцами из Венбада их навестили призывники из дальних деревень. Эту делегацию возглавлял невысокий, может быть, всего лишь на полголовы выше Риордана, крепкий паренек со слегка приплюснутой головой и квадратной нижней челюстью. Его боевое прозвище было Варан, и оно подходило ему как нельзя лучше. – Крушитель просто дуболом, но Кавалер умный и хитрый, поэтому вам стоит его опасаться, – предупредил он. – Будьте всегда начеку, кастелян, экзекутор и слуги с ним заодно. Скиндар, доктор и инструкторы по оружию на стороне Биккарта, но в наши разборки они лезть не будут. – А вы как? Вы на чьей стороне? – без обиняков спросил Риордан. – Мы сами по себе, – так же откровенно ответил Варан. – Нам не по душе спесь столичных парней, но враждовать с ними себе дороже. – Понятно. Как Крушитель в бою? Варан задумчиво пожевал губами, отчего стал еще больше похож на ящера. – Рассчитывает на свою мощь. Она у него немаленькая. Может нанести травму и наверняка будет стремиться это сделать. Так что берегись его, Риордан. Когда все разошлись по местам, Арбитр Прочного круга подвел итог: – Трое из Зомердага не подошли познакомиться. Значит, их пятеро против нас четверых. И они более умелые, поскольку уже находятся в школе какое-то время. Остальные вроде на нашей стороне, но будут держать нейтралитет. Так, слушайте меня внимательно. Варан прав, с нами обязательно попробуют рассчитаться. На открытый конфликт они не пойдут, да им и незачем. Будет подстава по дисциплинарной или учебной части. Нужно держать ухо востро и вообще сплотиться. – Да, заварил ты, Тиллиер, кашу, – угрюмо бросил Хоракт. Дертин ничего не сказал, но похоже, что был согласен с крепышом. Риордан встал на защиту заводилы: – Нам все равно пришлось бы с ними сцепиться или принять их правила. Так что Тиллиер не слишком провинился. – Но теперь из-за меня тебе придется драться с Крушителем, – тихо сказал Тиллиер. – За счет чего ты надеешься его одолеть? Риордан задумчиво пожал плечами. – Что-нибудь придумаю, время еще есть. А вы держите уши открытыми, постарайтесь разузнать побольше о его приемах в бою, мне это пригодится. И вот еще что – не трепитесь по поводу Прочного круга. Наше общество тайное, и оно должно остаться тайной. Когда Кавалер скомандовал отбой, Риордан думал, что долго не заснет от переживаний, но тяжелый дневной переход взял свое, и он провалился в страну грез, едва положил голову на подушку. Его сны были калейдоскопом ярких образом, в которых звенела сталь, звучали предбитвенные кличи, а под утро ему пригрезилась Эльга, и поэтому пробуждение было приятным, хотя и волнующим. После общей побудки и плескания под рукомойником Кавалер строем повел их в большую общую столовую на первом этаже. Ее обстановка оказалась намного роскошней той залы, где они ужинали вчера. На стенах висели портреты первых людей королевства и всей царствующей семьи. Наибольшее впечатление на Риордана произвел не благородный образ короля Вертрона, а изображение визира Накнийра – советника, министра и душителя. В его лице слились воедино воля, проницательность и непреклонная жестокость. Казалось, что Накнийр с картины наблюдает за всеми людьми в столовой, и поменьшей мере половина из них, по его мнению, достойна самого сурового приговора. На скатерти из оксамитовой парчи слуги расставили еду и напитки: вареные яйца, несколько видов сыров, блюда с тушеным мясом и подносы с нарезанными овощами. Перед каждым из курсантов появилась тарелка с кашей, приправленной жирной мясной подливкой. Столы в обеденной зале были составлены в виде трезубца. В его основании расположились Мастер войны, Скиндар, кастелян, а также еще человек десять, которых Риордан пока не знал. А чуть позже он наконец-то смог лицезреть тех, кого мечтал увидеть с детства. Тех, кому они подражали с младшим братом, когда фехтовали игрушечными мечами за сараем. Он за обе щеки уплетал наваристую кашу, уставившись в свою тарелку, но вдруг почувствовал, как сидевший рядом Хоракт толкает его под локоть, и услышал его восторженный шепот: – Смотри, Риордан, смотри! В столовую Воинской школу входили поединщики королевства Овергор. Каждого из них окружала аура неодолимой физической силы, аура мощи, соединенной с превосходством. Риордан буквально всей кожей ощущал эту бьющую через край энергию. На ком-то красовался роскошный мундир с шитьем, как на Виннигаре, кто-то был одет гораздо скромнее – в обычный камзол, почти неотличимый от одежды горожанина, но они все равно выделялись бы в любой толпе, не смешиваясь с ней. Все поединщики были крепкого, а некоторые даже могучего телосложения, их тренированные мускулы не могли скрыть никакие рубашки или накидки, а ореол мощи и вовсе превращал их фигуры в силуэты исполинов. Риордан невольно подумал: как такие герои могут кому-либо уступить в бою? Или выходит, что противник еще более грозен? Следом мелькнула паническая мысль: я не смогу, я не справлюсь, разве возможно противостоять этим сверхлюдям или стать хотя бы равным им? Его упадническое настроение усугубили слова Хоракта: – Да-а-а, вблизи они выглядят еще более внушительно, чем на картинках. – Мне кажется, что прежде чем трахнуть смерть, им приходится каждый раз за ней долго бегать, – поддакнул Тиллиер. – Она должна быть в ужасе от этих парней. – Мужики здоровые, спору нет, – заявил Дертин. – Но могу биться об заклад, что я на руках из них половину точно переборю. Слова силача отрезвили Риордана. Он еще раз взглянул на героев Овергора и почувствовал, как первое впечатление блекнет, а мираж рассеивается. Да, крепкие ребята, широкоплечие и жилистые. Да, гордая осанка, лица с печатью свирепости, величественные жесты, будто у знатных вельмож. Но их Дертин и вправду не уступит ни одному из поединщиков по комплекции. Риордан облегченно вздохнул и бросил на товарища взгляд, полный благодарности. Дертин говорил нечасто, но его слова всегда оказывались очень кстати. Под конец завтрака перед каждым из новобранцев поставили кубки с настоями. Риордан заметил, что у некоторых курсантов напитки были разных цветов – у кого-то красный, у кого-то ярко-желтый. Рекрутам из Вейнринга достались настои, напоминающие выжимку из свежескошенной луговой травы. Сидевший напротив Варан успокаивающе кивнул: – Пейте до дна микстуры Пайрама. Мы тоже начинали с зеленых, а потом доктор поменял состав, для каждого свой. – И что с него будет? – уточнил Хоракт. – Силы прибавляется и жрать потом хочется жутко. Но чувствуешь себя так, будто можешь вскарабкаться на крепостную стену. Причем без рук. – А что насчет баб? Охоты тоже добавляется? – заинтересовался Тиллиер. – Это, приятель, тебе придется выяснить на собственной шкуре. Когда завтрак подошел к концу, Тиллиер развязно зевнул, хлопнул себя ладонями по ляжкам и заявил, что собирается прогуляться до уборной. Только он начал приподниматься с места, как Риордан с силой дернул товарища за руку, отчего тот снова плюхнулся на свой стул. – Ты чего? – с обидой спросил Тиллиер.