Лицо Скиндара стало строгим. Он зачем-то посмотрел по сторонам, вздохнул тяжко и произнес только одно слово: – Да. После чего повернулся и, не давая больше никаких пояснений, переваливаясь с ноги на ногу, зашагал к карете, которая увозила в Школу всех его друзей и рвала последние нити между ним и прошлым. – Господин капрал! – окрикнул Скиндара Риордан. – Чего еще? – Передайте парням, что Прочный круг распущен. – Само собой. Бывай, Риордан. Может, еще и свидимся, – в его голосе прозвучало сомнение, которое пугало больше угрозы. Следуя советам Скиндара, Риордан сменил свой шикарный, шитый золотом, мундир, на простую одежду горожанина, состоящую из серого кафтана, широкого кушака с медной бляхой и такого же серого берета с пером пустельги. Все время, пока он искал дорогу и бродил по вечерней столице, его не покидало ощущение, что за ним неотвязно наблюдают чьи-то глаза и даже следуют люди. Риордан дважды останавливался у лотошников, покупая пирожки с ливером, незаметно оглядывался, но не приметил ни одной подозрительной фигуры. Положительно, слова Скиндара пробудили в нем чувство преследования. Риордану захотелось как можно быстрее обзавестись кинжалом. В Железном квартале он долго выбирал себе оружие, поскольку от него, вполне возможно, будет зависеть его жизнь. Несмотря на все ухищрения, татуировка не осталась незамеченной, продавец в оружейной лавке просто не сводил с нее своего взгляда. – Скажи-ка, парень, ты случайно не из Воинской школы? Нам запрещено продавать оружие курсантам. Сам понимаешь, пырнут друг друга, а мы в ответе. – Нет, – синюю щеку Риордана перепахало желваками. – А то я слышал, что там появился новичок из Вейнринга. Разделывает всех под орех, хотя пацан пацаном, примерно твоего возраста. И такой же комплекции. Риорданом зовут, но болтают, что скоро его нарекут Бесноватым, поскольку в него попала молния и он выжил. В щеку попала, кстати. А сам ты откуда будешь и как тебя величать? Вот так наступает момент, когда приходится делать выбор. Врать и изворачиваться или принять уготованную тебе судьбу. На самом деле выбора не было, он сделал его декаду назад, поставив закорючку под контрактом. Риордан демонстративно отодвинул в сторону выбранный кинжал. – А как зовут тебя? Ты спрашиваешь мое имя, но сам не пожелал представиться. Продавец немного оробел под его тяжелым взглядом. – Меня кличут Хогай, а друзья – Пронырой. Я занимался в школе мастера Таргона, но не прошел отборочные. Риордан понимающе кивнул. – Пройдешь еще. Если очень захочешь. Ты все правильно угадал. Мое имя – Риордан, я тот парень из Вейнринга. Но кинжал ты мне можешь продать, потому что сегодня указом короны я исключен из Воинской школы. Продавец в изумлении прикрыл рот ладонью. – Да как же так?! Мы всем Овергором ждали такого, как ты, уже несколько лет. Того, кто может рубиться на равных с поединщиками Фоллса и Крайоны! А теперь тебя выгоняют! Что за бред!! Да это же чистая измена! Риордан сделал жест рукой, от которого продавец тут же умолк. – Послушай, Проныра. Я еще не разобрался в вашей столичной жизни, но понимаю, что такие новости могут сделать тебя богатым. Так вот поверь, что богатым они тебя не сделают, они сделают тебя мертвым. Не болтай о нашей встрече никому, хорошо? На всякий случай Риордан отшагал не меньше пяти кварталов от оружейной лавки и только после начал искать себе прибежище на ночь. Его внимание привлекла неброская вывеска «Приют живодеров». Он сам не понял, почему такое название вызвало его доверие. Как обычно, в корчмах на нижнем этаже располагался общий зал и кухня, а на втором – комнаты внаем для любого, будь то странник или пьяница, или ухарь, желавший без помех позабавиться с подружкой. Хозяин, низенький округлый господин с недоверчивым взглядом, лично проводил Риордана в его комнату и благосклонно принял новость о том, что ужинать постоялец будет у себя. Ему-то что? Деньги те же, свободного места в общей зале больше. Татуировка Риордана не вызвала интереса, человек, похоже, вообще мало чему удивлялся. Он удалился, сообщив, что еду принесут примерно через полчаса, таз с теплой водой для умывания доставят раньше. Риордан тяжело опустился на продавленную кровать и впервые после исключения из школы задумался о будущем. Его сознание никак не могло воспринять тот факт, что с карьерой поединщика теперь покончено. В одночасье рухнули все надежды, в пряном овергорском воздухе без следа растворились мечты о славе. Впрочем, разве все так плохо? Он, если пожелает, через несколько дней вернется в Вейнринг, и все станет по-прежнему, к тому же семья теперь выкарабкалась из беспросветной нищеты. Деньги за шкуру они получат сполна, Скиндар не подведет, за его вербовку уже получили и их не придется возвращать, да еще в кошеле болтается не меньше шестидесяти рейсов. А ведь только этого им хватало раньше, чтобы пережить зиму! Вернется главный добытчик, жизнь потечет привычной чередой. Охота на зверя, игры со Стогнаром. Но Риордан понимал, что возврата к прежней жизни уже не будет. Он заболел Овергором, его в самое сердце поразил недуг роскоши, он убедился, как легка и праздна жизнь тех, кто обладает талантом обращения с оружием. И что же теперь? Вкалывать до седьмого пота за те жалкие гроши, что дает охота? А может, добраться до Гроендага и поступить на службу к Йельду-брадобрею? Эту мысль Риордан отмел сразу. Показаться Эльге развенчанным, опозоренным он не мог. Значит, ему предстояло придумать, как закрепиться в столице. Воображение тотчас же нарисовало ему несколько вариантов. Например, можно было завербоваться в местную артель охотников, куда его, несомненно, примут с такой репутацией. Но это означало оставить воинскую карьеру, к которой у него открылись немалые способности. Наняться в одну из местных школ, которые готовили молодежь к карьере поединщика. В любом случае некоторую известность он себе уже заработал. Теперь вопрос, как обратить ее в звонкую монету? Поняв, что положение его не безнадежно, Риордан успокоился. Правда, оставалось предупреждение Скиндара. Капрал не выглядел человеком, который бросает слова на ветер. Ему угрожает опасность. Почему? От кого? Откуда ее ждать? В дверь постучали. Риордан обнажил кинжал, отодвинул щеколду и немного приоткрыл дверную створку. За порогом стоял слуга с тазом воды и чистым полотенцем на плече. Работник поставил таз около кровати, бросил полотенце на спинку стула, получил свою мзду и растворился в скверно освещенном коридоре. Риордан отложил кинжал на стол, после чего скинул кафтан, закатал рукава нательной рубахи и только потом обнаружил, что слуга забыл оставить ему мыло. Снова раздался стук в дверь. – Вот растяпа, – буркнул Риордан. Он вновь отворил дверь и требовательно выставил руку вперед. Но слуги в коридоре не оказалось. Там стоял незнакомый человек в темном мокром плаще, полы которого спереди были распахнуты, а на поясе висел кривой кинжал. Риордан беспомощно оглянулся. Его собственное оружие находилось на столе, в трех шагах позади. Человек предостерегающе поднял руку: – Спокойно, Риордан, спокойно. Со мной тебе клинок не понадобится. – И видя, что собеседник колеблется, добавил: – Если бы я хотел тебя убить, ты был бы уже мертв. Ничего не мешало мне нанести удар, когда ты отпер дверь. Но я пришел не убивать, а спасти тебя от смерти. Ты впустишь меня? Не хочу разговаривать тут, нас могут подслушать. Поверь, что я сейчас рискую не меньше твоего. Риордан отступил в сторону и сделал приглашающий жест. – Кто вы такой? Незнакомец прошел в комнату, запер за собой засов и с хозяйским видом развалился на единственном стуле. – Мое имя… К дьяволу! Я все равно не скажу тебе настоящего, а врать не имеет смысла, когда вранье ничего не приносит. Да сядь ты уже, не стой столбом. Риордан опустился на кровать, положив массивные кисти рук на колени. Незнакомец уставился на них. – Да хваталки у тебя что надо. Почему ты купил кинжал, это же не твой инструмент? – В тесноте со шпагой не развернешься. – Тоже верно. С другой стороны, какой прок в вещи, если толком не умеешь ей пользоваться? Кинжал – оружие убийц, а ты же воин. Ладно, давай к делу, время дорого для нас обоих. Я знаю, что тебя выперли из Школы. И вот, наверное, ты сейчас сидишь и гадаешь, что делать дальше, не понимая, что твоя жизнь повисла на тоненьком волоске. – Вы не первый, кто предупреждает меня об опасности. Но я в ум не возьму, откуда она исходит. Что я такого сделал? Незнакомец рассмеялся. У него было тонкое волевое лицо, открытое выражение которого слегка портил неподвижный взгляд холодных голубых глаз. – Не понимаешь? Давай рассуждать вместе. Все знают, что в предстоящей войне Овергору ничего не светит. И вот появляется по-настоящему одаренный поединщик, вокруг которого можно строить первую десятку. Что в этой связи предпринимает власть? Дает ему коленом под зад! Разве не смешно? Это очень непопулярное решение, чернь будет недовольна. А чернь – основа любой власти. Живой ты теперь всем мешаешь, Риордан. И тем, кто писал на тебя доносы, и тем, кто отдавал приказы. Тем более что время поджимает. Его у них вообще нет. Я пришел, что сделать тебя честное и открытое предложение, но те, кто явятся после меня, будут действовать иначе. Скажу больше – я бы и сам так поступил, не будучи уверенным, что смогу все тебе объяснить. Тебе подсыплют что-нибудь в питье, потом свяжут, как барана, и очнешься ты на следующий день под какими-нибудь тюками по дороге к новому месту службы. Кто это будет? Да кто угодно – парни из Фоллса, агенты Меркии, кто угодно. Овергор полон шпионов. Никто не захочет упускать возможность забрать себе сильного поединщика. Самое главное, что Накнийр тоже это поймет в самое ближайшее время. Понимание – это фундамент принятия решения. Каким оно будет, полагаю, очевидно. Кинжал, вещь полезная, но она тебя не спасет. Те, кто тебя похитит, немедленно раструбят об этом на весь свет. Представляешь, какая это будет оплеуха для Овергора? Риордан вздохнул, потом горестно покрутил головой. – Получается, что я вроде мишени теперь? И что остается? – Бежать, парень, бежать немедленно, пока не очнулась государственная машина. У этого механизма есть пара дней инерции, так что шанс у тебя еще имеется. – Кто вы такой? – Ага! – незнакомец торжествующе поднял указательный палец. – Теперь я могу сказать определенно. Я представляю Крайонский епископат, и нам нужны такие парни, как ты. Вступив в братство монахов, ты займешь в нем достойное место. Тебя будут ценить по заслугам, Риордан. Мы не продвигаем поединщиков за взятки, мы сплочены верой и взаимовыручкой. Наших поединщиков ублажают самые красивые гурии, они не изгои, они лучшие среди равных. Сто золотых задатка, если согласишься. Деньги можем отдать тебе или доставить родителям в Вейнринг. Все по твоему выбору. – Родителей казнят за эти деньги. Получится, что они стали соучастниками измены их сына. – Не мели вздор. Какая измена? Ты еще не принял присяги и волен продать свой меч кому угодно. – Вы предлагаете выйти мне на Парапет Доблести против своих? Вы серьезно? Незнакомец отрицательно покачал головой. – Крайона не объявит войну Овергору в ближайший год. Мы уже обо всем договорились с Меркией, есть контракт на войну, подписанный нашим первосвященником. А через год-полтора из твоих нынешних друзей никого не останется в живых, так что совесть твоя будет чиста. – Это еще почему? – Послушай, неужели тебя не убеждает собственный же пример? Пока в Овергоре все решают взятки, простых ребят будут отправлять на верную смерть. Думаешь, Кавалер или Крушитель попадут в первую десятку? Не удивляйся, мне многое известно. Твои враги останутся в резерве, а на Парапете выпустят кишки тем, у кого нет денег или связей. При том, что самых сильных система отметает. Впрочем, все это досужие рассуждения. Речь идет о твоей жизни здесь и сейчас. И шансов спастись у тебя немного. Ты принимаешь мое предложение? Риордан снова вздохнул. – Все так быстро… Я не знаю. Незнакомец поднял вверх обе ладони. – Ни слова больше. Тебя нужно все хорошенько обдумать. Если согласишься, все, что тебе нужно сделать – это быть на рассвете около Медных ворот. К тебе подойдут и скажут, в какую телегу прыгать. Не волнуйся, как только отъедешь от Овергора, ты пересядешь в комфортабельную карету. Пароль зададут в виде вопроса. Спросят, ну что, Риордан, домой собрался? Мы как раз двигаем в сторону Вейнринга. Все просто. Если не решишься завтра, второй шанс будет послезавтра. Дольше мы ждать не можем. Все уяснил? Риордан кивнул. Незнакомец рывком поднялся с места. – Мы вряд ли больше увидимся, так что прощай. Он проверил кинжал на поясе, сверкнуло тусклое лезвие. – Не исключено, что мне придется пробиваться с боем. Ты уже под колпаком, парень. Ничего, не впервой, справлюсь. Удачи тебе, меченосец! После того, как за шпионом Крайоны закрылась дверь, Риордан обхватил голову руками и несколько мгновений стоял неподвижно. В комнате не было жарко, но сейчас ему не хватало воздуха. Он приоткрыл окно. На пустынной улице моргал фонарь, наискось бил мелкий дождик. Внизу негромко хлопнула входная дверь. Фигура его собеседника в плаще быстро пересекла улицу и двинулась прочь по противоположному тротуару. Но вдруг из ближайшей подворотни к нему метнулись две тени. Все произошло в мгновение ока. Крайонский шпион вынырнул из-под своего плаща, закручиваясь в сторону, сделал два коротких выпада, по улице эхом разлетелся предсмертный стон, и вот около его ног уже лежат два тела. Не соврал незнакомец, он действительно умел обращаться с кинжалом. Не теряя ни секунды, собеседник Риордана кинулся вверх по улице. Но уже через десяток шагов ему вновь преградила дорогу следующая пара убийц. Чтобы видеть происходящее, Риордану пришлось немного высунуться из своего окна. Схватка была ожесточенной, противники работали ножами, но теперь поединок шел на равных, несмотря на численное превосходство нападавших. Крайонец наверняка справился бы и с этими, если бы не еще одна фигура в желтом плаще, что безмолвно выступила на свет из полумрака подворотни за его спиной. Новый убийца не стал обнажать кинжал. Он накинул на шею крайонскому шпиону удавку и приник к его силуэту, словно повторяя все конвульсии своей жертвы. Через несколько минут все было кончено. Тело крайонца ухватили за ноги и уволокли во тьму, как и тела тех двух, которых он зарезал до этого. На улице по-прежнему мел мелкий дождик, отбрасывая в свете фонарей мириады золотых искорок. Ошарашенный произошедшим, Риордан закрыл окно и присел на кровать. Буквально на его глазах несколько человек лишились жизней. Выходит, крайонец говорил чистую правду, его обложили. Но как быть теперь? Как отсюда вырваться? Риордан схватил со стола кинжал и сжал его в руках. Тяжесть оружия вернула самообладание. Да, со шпагой было бы привычнее, но даже с кинжалом он дорого продаст свою жизнь. Сколько еще там их осталось? А может быть, попытаться прорваться? Из коридора наверняка есть выход на крышу. Он с детства лазил по скалам Тиверийского хребта. Пусть попробуют его догнать, когда он будет перепрыгивать с одного ската на другой. Он раскатал рукава рубахи и сгреб в ворох свой кафтан. Спасаться! Оторваться от погони, продержаться до утра, а там – ходу к Медным воротам. Ладно, Овергор, он еще докажет тебе свою ценность, но уже со шпагой в руке! В коридоре послышались осторожные шаги. Риордан замер. Шаги остановились напротив его двери, и в тишине раздался стук в дверь, который прозвучал, как удары судьбы. Сердце Риордана отчаянно колотилось в груди. – Кто там? – спросил он срывающимся голосом. – Ваш ужин, господин. Риордан в изнеможении рухнул на стул.