– Разве сами не догадываетесь? – улыбка Кобылкина, как показалось следователю, вышла за пределы его лица. – От Стеллы, конечно. Садитесь. – Спасибо. Я хотел бы поговорить с вами о смерти вашего компаньона. – Прискорбно, – вздохнул Кобылкин, и лицо его сразу же стало мрачным, точно кто-то внутри его выключил лампочку. Наполеонов молча смотрел на хозяина кабинета, и тот, не выдержав, спросил: – Я-то, собственно, чем могу вам помочь? – У вас имеются конкуренты? – Я вас умоляю! – воскликнул Кобылкин. – Оглянитесь вокруг! Следователь чуть было не последовал его призыву, но вовремя удержался и сухо спросил: – Что вы хотите сказать? – Только то, что сейчас такой бум в строительстве, что мы не успеваем производить материалы, они разлетаются в одно мгновение. – То есть бизнес у вас прибыльный? – Весьма и весьма, – благодушно согласился Кобылкин. «Ни дать ни взять кот, объевшийся сметаны, – подумал про него следователь. – Ну, какой из него Кобылкин?! Маленький, кругленький. Ему бы быть Котейкиным». – А что вы можете сказать о его жене? – неожиданно спросил Наполеонов. – О Стелле? – удивился Кобылкин. – Пардон, Эдуардовне? – О ней самой, – кивнул Наполеонов. – Да что о ней можно сказать? Женщина она шикарная и, пардон, праздная. – Что значит – праздная? – решил уточнить Наполеонов. – Женщина-праздник, что ли? – Кому-то, может, и праздник, – хихикнул Кобылкин, – но я имел в виду другое, – замялся компаньон. – Что же именно, уточните, пожалуйста. – Разве это важно? – Весьма, – заверил его Наполеонов. – Ну, что ж, – пожал плечами Кобылкин, – я хотел сказать, что Стелла Эдуардовна не делает ни черта! Пардон, конечно. У неё на уме одни салоны красоты, тряпки и всякие побрякушки. – Так уж и побрякушки, – не смог сдержать улыбку Наполеонов, вспомнив о руках Стеллы Эдуардовны. Пальцы женщины были плотно унизаны кольцами, надо думать, не с дешёвыми каменьями. – Согласен, – кивнул Кобылкин, – цена побрякушек Стеллы соответствует статусу её мужа. Но сути это не меняет. – Согласен, – в тон ему ответил следователь и спросил: – А ваша жена чем-то занимается? Извините, что перехожу на личности. – Ничего страшного, – Кобылкин изобразил на лице широкую улыбку и самодовольным тоном заявил: – Моя жена экономист и трудится на нашем предприятии. – Вам повезло. – Несомненно. – Денис Сергеевич! А у вас нет предположений, кто мог убить Фрола Евгеньевича? – Никаких, – развёл руками Кобылкин. – А вот у Стеллы Эдуардовны кандидат в убийцы имеется. – Да что вы говорите? – вполне искренне удивился Кобылкин. – И кого же она подозревает, если это, конечно, пардон, не тайна следствия. – Не тайна, – краешком рта улыбнулся следователь. Кобылкин посмотрел на него вопросительно. – Стелла Эдуардовна считает, что её мужа убил учитель Ярослав Ильич Королёв. Денис Сергеевич присвистнул. – Не свистите, – строго сказал ему Наполеонов, – денег не будет. – Пардон, я в приметы не верю, – усмехнулся Кобылкин. – И это правильно. А как вы относитесь к словам Стеллы Эдуардовны? – Блажит баба! – хмыкнул компаньон Тавиденкова. – Пардон, женщина. – Почему вы так думаете? – Потому что этот учитель старик! – Откуда вы знаете? Ваши дети тоже у него учились? – Нет, бог миловал! Об учителе мне Фрол Евгеньевич рассказывал, царствие ему небесное. Говорил, что у его дочери роман с сыном этого учителя, а Стелка, пардон, Стелла Эдуардовна бесится. – А сам он как к этому относился? – Нормально относился, – пожал плечами Кобылкин, – сказал что-то типа того, что сердцу не прикажешь. И почему бы его дочери разок и не сходить замуж за сына учителя. – Что значит – разок? – удивился Наполеонов. – А то и значит, что сейчас никто одним браком не ограничивается. Наполеонов про себя подивился странной философии современных буржуа, но вслух своего мнения высказывать не стал. Только не удержался и спросил: – А вы, Денис Сергеевич, в который раз женаты? – В первый, – улыбнулся Кобылкин и хмыкнул, – но ведь ещё не вечер. – И впрямь, – согласился Наполеонов, на глаз прикидывая возраст собеседника. – Вот ещё о чём я хотел спросить вас, Денис Сергеевич… – О чём? – Вас антураж с места убийства ни на какую мысль не наводит? – Нет. А что, должен? – Ну, как же, ананасы, рябчики, надпись на стене. – Ах, вы об этом, – отмахнулся Кобылкин, – ерунда. – То есть? – А вы что же думаете, что моего компаньона буржуя пролетариат придушил? – Откуда вы знаете, что его придушили? Пока известно только то, что его камнем по голове ударили. – Это я просто образно выразился! И не сбивайте меня с мысли! – И не думал. Продолжайте. – Так вот, все эти ананасы, рябчики – чушь несусветная! Вы что же думаете, что какой-то работяга до такой степени начитался Маяковского, что решил поэтическую мысль воплотить в реальность? – Почему бы и нет? – Да потому! Нужно быть идиотом, чтобы тратить зарплату на недешёвые ананасы. Это раньше их солили на зиму в бочках! – Опять же буржуи солили, – усмехнулся Наполеонов. – Не соглашусь с вами. Этим занимались аристократы. А нам, грешным, куда до них, как из грязи в князи. «Это он точно подметил», – подумал следователь. – Да ещё этот рябчик! Где он его взял? Сам подстрелил?