– Ты уверена? – Абсолютно. Ты ведь мне запретил. Даже, помнится, приказал. – Это верно. А теперь приказываю, чтобы ты выкинула из головы нас с Ниро Вулфом и подумала только о себе. Ты продолжаешь или выходишь из игры? Люси снова стиснула мою руку выше локтя. Ее пальцы оказались крепче, чем можно было ожидать, глядя на нее. – Арчи, положа руку на сердце, скажи: ты сам хочешь, чтобы я не выходила из игры? – Да. – Тогда мы продолжаем. Поцелуй меня! – Это звучит как приказ. – Это и есть приказ. Двадцать минут спустя я уже подкатил на «хероне» к коттеджу и притормозил перед входом. Поблизости не было ни души; должно быть, все любовались Атлантикой. Люси уже выбиралась из автомобиля, когда я сказал ей вслед: – Есть у меня одна мысль. Примерно раз в год меня осеняет. Вдруг, скажем, случится так, что я окажусь поблизости от твоего дома и захочу заскочить в гости. Ты можешь дать мне запасной ключ? Глаза Люси изумленно расширились. Девятьсот девяносто девять женщин из тысячи сказали бы на ее месте: «Могу, конечно, но зачем он тебе?» Она же сказала только: «Конечно», захлопнула дверь «херона» и вошла в коттедж. Пару минут спустя вернулась, вручила мне ключ со словами: «Тебе никто не звонил» – и даже попыталась улыбнуться. Я поблагодарил ее за ключ и умчался на всех парах. На душе у меня скребли кошки, и мне совершенно не улыбалось провести ланч в обществе Вулфа. Для меня это было бы мучением похуже зубной боли. За обеденным столом Вулф имеет привычку разглагольствовать, а в данном случае это означало одно из двух: либо он станет безостановочно ворчать и брюзжать, либо, что еще хуже, выберет тему, имеющую как можно меньше отношения к младенцам и убийствам. Что-нибудь вроде влияния Фрейда на религиозные догматы. А мне и без Фрейда тошно было. Поэтому я остановился у придорожного ресторанчика и заказал утенка, которого подали под таким соусом, что Фрица хватил бы удар. В итоге, когда я, оставив «херон» в гараже за углом, отпирал дверь нашего старого особняка из бурого песчаника на Тридцать пятой улице, было уже без пяти два. В это время Вулф, как правило, заканчивал ланч. Однако на сей раз вышло иначе. В столовой не было ни души. Я пересек прихожую и заглянул в кабинет. И там Вулфа не оказалось, но зато я увидел кое-кого другого. В красном кожаном кресле устроился Лео Бингэм, а в одном из желтых расположился Джулиан Хафт. Оба, как по команде, повернули голову ко мне, но физиономии выглядели довольно унылыми. Я завернул на кухню, где и застал Вулфа. Он сидел за моим столом для завтрака, ел сыр с крекерами и запивал черным кофе. Увидев меня, он только хмыкнул и еще усерднее заработал челюстями. – Утенок еще не остыл, Арчи, – заботливо известил меня Фриц. – Я приготовил его под фламандским соусом с оливками. Клянусь, что, заказывая в придорожном ресторанчике утенка, я даже не подозревал о том, что замыслил на ланч Фриц. Пришлось брать грех на душу. – Я успел перекусить на пляже, – соврал я Фрицу, а потом обратился к Вулфу: – Миссис Вэлдон хочет, чтобы вы изобличили убийцу. Я сказал ей, что полиция рано или поздно схватит его, но она ответила так – цитирую: «Я хочу, чтобы его поймал Ниро Вулф». Конец цитаты. – Ты же знаешь, – скривился Вулф, – я терпеть не могу это выражение. Оно отвратительно. – Я и чувствую себя отвратительно. Кстати, вы знаете, что вас ждут? – Да. Мистер Бингэм пришел полчаса назад. Я ел, а потому его не видел. Но я попросил Фрица передать ему, что соглашусь с ним встретиться лишь при том условии, что он вызовет сюда мистера Хафта и мистера Кинга. И мистер Бингэм позвонил им обоим. – Говоря, Вулф положил на крекер ломтик сыра бри. – А почему ты задержался? Трудно было уговорить ее? – Нет. Я нарочно слонялся, чтобы выиграть время. Боялся, что за ланчем вы опять чем-нибудь в меня швырнете. Тарелкой, например. А что, Кинг придет? – Не знаю. – Вы и правда отказались бы принять Бингэма, не уважь он вашу просьбу? – Разумеется, нет, – ответил Вулф. – Но ему все равно пришлось бы подождать, пока я покончу с ланчем, а за это время он вполне мог позвать остальных. – Он ткнул в мою сторону пальцем. – Ты видишь, Арчи, я пытаюсь держать себя в руках. И ты должен следовать моему примеру, хотя я прекрасно понимаю, насколько тебе тяжело… В дверь позвонили. Я двинулся в сторону прихожей, но Вулф остановил меня: – Нет, пусть Фриц откроет. Отведай сыра. Кофе хочешь? Выпей чашечку. Фриц отправился отпирать. Я налил себе кофе и положил на крекер бри. Я старательно держал себя в руках. Да, возможно, это Уиллис Кинг, однако с таким же успехом прийти мог и инспектор Кремер, а тогда тут начнется такое, что всем чертям в аду жарко станет. Когда, вернувшись, Фриц сообщил, что провел мистера Кинга в кабинет, я на радостях так жадно глотнул кофе, что обжег язык и нёбо. Вулф же как ни в чем не бывало отправил в рот один крекер с сыром, а затем второй. Наконец, вежливо осведомившись, не желаю ли я еще, он отодвинул стул, встал и, привычно поблагодарив Фрица за угощение, направился в кабинет. Я пошел следом. Не успели мы войти, как Лео Бингэм выпрыгнул из красного кожаного кресла и заорал: – Что вы себе позволяете, черт побери?! Вулф обогнул его и грузно протопал к своему столу. Мне же предстояло пройти по узкому фарватеру между столом Вулфа и креслами обоих наших посетителей. Устроившись в кресле, Вулф сказал: – Садитесь, мистер Бингэм. – Черт побери, вы мне… – Сядьте! – гаркнул Вулф. – Но я хочу… – Сядьте! Бингэм безропотно сел. Вулф смерил его взглядом. – В моем доме повышать голос могу лишь я сам, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – Вы явились сюда без приглашения. Что вам надо? – Меня сюда позвали, – сказал Джулиан Хафт, и его писклявый тенорок сорвался почти на фальцет. – Правильнее спросить: что вам от нас надо? – Я сюда пришел не воду в ступе толочь! – запальчиво произнес Бингэм. – Вы хотели, чтобы я позвал Кинга с Хафтом, и вот они здесь. Когда вы с ними покончите, я хочу переговорить с вами с глазу на глаз. Вулф медленно повернул голову направо, поочередно оглядев Хафта и Кинга, сидевшего ко мне ближе всех, потом снова посмотрел на Бингэма: – Ваш приход сюда позволит нам сберечь время, поскольку всем вам я собираюсь задать один и тот же вопрос. Не сомневаюсь, что и каждый из вас хочет спросить меня об одном и том же. Всех вас интересует, почему среди присланных вам в четверг фотоснимков оказалась фотография Кэрол Мардус. Я же хочу спросить, почему ни один из вас не узнал ее? – Как, вы и им послали ее фотокарточку?! – ошеломленно выпалил Бингэм. – Да. – Но где вы ее взяли? – Это я вам расскажу, но после довольно длинной преамбулы. Прежде всего, чтобы внести ясность, хочу сообщить: все, что я вам наговорил здесь полтора месяца назад, чистейший вымысел, от первого до последнего слова. Никаких анонимных писем миссис Вэлдон не получала. Бингэм и Кинг разразились возмущенными возгласами. Хафт же только поправил очки с темными стеклами. Вулф пропустил выкрики мимо ушей. – И обратилась ко мне миссис Вэлдон вовсе не из-за анонимных писем, а по поводу младенца, которого ей подбросили. Она поручила мне выяснить, во-первых, кто оставил ей младенца, а во-вторых, кто его мать. А также отец. И я полностью опростоволосился. После недели бесплодных поисков я принял решение проверить: а правда ли отцом младенца был покойный муж миссис Вэлдон? С этой целью я попросил миссис Вэлдон заручиться помощью троих или четверых его близких друзей. Чем это закончилось, вы сами прекрасно знаете. Мистер Аптон наотрез отказался помочь мне. Вы же по моей просьбе составили списки женщин, с которыми мистер Вэлдон общался весной прошлого года, то есть в то время, когда был зачат ребенок. Сразу скажу: ни в одном из ваших списков имя Кэрол Мардус не фигурировало. – Она мертва, – буркнул Бингэм. – Вот именно. Разумеется, смысл всей этой мистификации сводился исключительно к тому, чтобы выяснить, не рожала ли прошлой зимой одна из внесенных в списки женщин. Рожавших оказалось четверо, но дальнейшая судьба их детей нам хорошо известна. Эта стадия расследования, также бесплодная, отняла у нас почти четыре недели. Близкий к отчаянию, я решил проверить последнюю гипотезу, основанную на том, что мать, подбросившая своего ребенка, захочет его увидеть. Тогда я организовал публикацию в «Газетт», посвященную миссис Вэлдон… Но вы, должно быть, и сами обратили на нее внимание? Да, все трое ее читали. – Эта уловка сработала. В коляску были вмонтированы три скрытые камеры, которые фотографировали каждого, кто приближался к коляске, чтобы взглянуть на малыша. Именно так, господа, были сняты фотографии, которые в понедельник и вторник рассылали каждому из вас. И все вы единодушно отрицали, что узнали на этих снимках хотя бы одну женщину, а вот миссис Вэлдон узнала на одном из них Кэрол Мардус и сказала нам. Мы выяснили, что в сентябре Кэрол Мардус летала во Флориду, провела там несколько месяцев, а шестнадцатого января ее под вымышленным именем поместили в одну из местных больниц, где она произвела на свет мальчика. Пятого февраля, опять же под вымышленным именем, она вернулась в Нью-Йорк вместе с ребенком. Очевидно, что именно Кэрол Мардус родила малыша, подброшенного затем миссис Вэлдон, ведь статья про этого мальчика приманила ее на Вашингтон-сквер. Я пожелал с ней встретиться, и вчера утром мистер Гудвин уже собирался звонить ей, чтобы пригласить сюда, однако Кэрол Мардус опередила его и позвонила сама. Во сколько она позвонила, Арчи? – Без десяти девять. – А пришла в начале первого. Она… – Она была здесь? – не удержался Лео Бингэм. – У вас? – Да, сэр. Она узнала, что кто-то наводит про нее справки, и пришла, чтобы выяснить почему. Я объяснил причины нашего интереса к ее персоне, после чего начал в свою очередь задавать ей вопросы, однако ответила она только на три из них. О том, что знакома с вами, мистер Бингэм, и с вами, мистер Хафт, а также ответила, что ни один из вас, включая мистера Кинга, ее бывшего супруга, не приходится отцом ее ребенку. Сидела она вот здесь. – Вулф указал на красное кожаное кресло, которое занимал Бингэм. – Я задавал ей и другие вопросы, однако больше отвечать она не стала. И даже более того, внезапно встала и ушла. А теперь она мертва. Воцарилась гробовая тишина. Бингэм пригнулся вперед, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла и стиснув зубы. Взгляд его был прикован к Вулфу. Кинг зажмурился. Его длинное худое лицо, повернутое ко мне в профиль, казалось еще более вытянутым. Хафт сидел, скривив губы и часто-часто моргая. Я видел, как хлопают его ресницы за темными стеклами очков, потому что сидел сбоку от Кинга. – Вот, значит, почему она хотела… – заговорил Кинг, но осекся. – Да, и тем самым вы сами признаетесь во лжи! – выкрикнул Бингэм. – Вы сказали, что она не ответила на остальные ваши вопросы, – произнес Хафт. – Значит, она не призналась в том, что этот ребенок – ее? – На словах – нет, но это подразумевалось. Как видите, господа, я с вами полностью откровенен. Кэрол Мардус нет в живых, а при моей с ней беседе присутствовал лишь мистер Гудвин. Сами видите: мы легко могли бы наплести вам с три короба. Но я выкладываю карты на стол. Итак, совершенно неоспоримо установлено, что именно Кэрол Мардус является матерью мальчика, которого подбросили миссис Вэлдон, и она была крайне обеспокоена и даже испугана, узнав, что мне это известно. Также совершенно очевидно, что в истории этой замешан некий человек – назовем его Икс, которому Кэрол Мардус рассказала о беседе со мной. Опасаясь разоблачения, Икс убил ее. Так вот, господа, я собираюсь найти этого Икса и изобличить его. – Но это просто… невероятно, – пробормотал Кинг. – Возможно, вы и откровенны, – начал Хафт, – но мне непонятна мотивация этого Икса. Неужели он убил ее только потому, что подбросил ее ребенка миссис Вэлдон? – Нет, – сказал Вулф. – Скажите, мистер Хафт, знакомо ли вам имя Эллен Тензер? – Нет. – А вам, мистер Кинг? – Эллен Тензер? Нет.