– Эх… – вздыхаю, оторопев от несвойственной мирабилианцу бескомпромиссной реакции, – а ещё феноменально лоялен к случайностям… Том как будто уходит в себя и никак не реагирует на последнюю реплику, поглядывая вниз, а потом приказывает опускаться на дорогу. – Дождёшься, пока эта зона не подкрасится белым, – оставляет мне свой планшет с запущенной программой слежения, – потом заберёшь меня, быстро. Сейчас покажу обратный маршрут. – Я не страдаю топографической дезориентацией. – Вот рычажок – система находит кратчайший путь домой и сразу стартует автопилотом, – Том повышает голос и снова берёт непреклонный тон. – Любишь подначивать – поразмысли, готов ли ты ко всем последствиям своего веселья. То же мне, нашёлся мастер читать морали… Это он мне будет о провокациях говорить… И да, более чем готов, ко всем возможным последствиям, на то и веселье… – И вот, держи, – прерывает моё внутренне возмущение, достав из кармана многофункционального жилета и вручая мне бутылочку с чем-то, похожим на питьевой йогурт. – Сбалансированный коктейль питательных веществ с расчётом на землянина, подарок от Леи. Хватает на весь день. Вкуса у него нет. Выпить немедленно. И без паузы покидает машину, направляясь наперерез объекту нашего наблюдения. Другого продуманного плана у меня всё равно нет, потому откупориваю бутылку и, глотая нечто, похожее на вязкую воду (вкуса нет, что и делает напиток препоганым – а значит, всё-таки есть…), наблюдаю, как Том вступает в диалог, а затем оседает на гладкое покрытие мостовой, как его собеседник скрывается из вида, как программа окрашивает зону нашего местонахождения в белый цвет – и одним изящным скачком перелетаю к нему, распахиваю люк и разинув рот пялюсь на то, как он совершено нормальным образом забирается внутрь. За пределами кара по-прежнему стоит нестерпимая жара. Главное – не разбудить его совсем. Дёргаю пресловутый рычажок – и уже минут через пятнадцать наблюдаю за плавной автоматической парковкой в квартире Тома. На распахнутый люк хозяин дома не реагирует, и я замираю в нерешительности: что предпринять? К счастью, искусственный интеллект решает этот вопрос за меня – тихо произносит приветствие, и Том как лунатик перемещается в свой кабинет, где тут же безвольно падает в кресло. От греха подальше на цыпочках выскальзываю из комнаты и подаюсь в помещение, которое называю про себя кухней. Долго прохаживаюсь кругами, размышляя. Рассматриваю стены, раскачиваюсь на стуле, похожем на пружину, накрытую гигантским листом кувшинки, валяюсь на топчане, не решаюсь активировать бытовую технику и попробовать получить хотя бы стакан воды – вдруг это будет сопровождаться какими-нибудь громкими звуками. Хотя, надо признать, коктейль от Леи вполне утолил и голод, и жажду. По прошествии двух с лишним часов наконец соображаю: хе-хе, кое-что вышло из-под контроля – Крифа здесь по-прежнему нет. Вернуть Тома в реальность – самое простое побуждение. Но, полагаю, он будет уже окончательно разозлён моим пренебрежением общим планом. Кто бы мог подумать, этот раздолбай способен действовать по схеме! А если у него вообще необъятный сценарий есть, а локальные проявления показались мне хаосом из-за неудачного ракурса?.. Прокрадываюсь в кабинет хозяина и замечаю, как он держит руки на груди – сложив пальцы в какие-то мирабилианские символы… Вспоминаю, что планшет Тома остался в каре – вернувшись туда, не особенно удивляюсь: недоступных для меня файлов на устройстве нет. Источник до сих пор в городе, судя по отчёту программы, но смысл его искать? Даже если заставлю себя уступить воле Миража, перспектива валяться в полубессознательном состоянии где-то посреди охваченного пеклом инопланетного мегаполиса как-то не воодушевляет. Пролистываю изображения кучи мирабилианцев в контактах Тома – нахожу некоторых членов Совета старейшин – но что я им скажу? К счастью, взгляд цепляется за шикарное платье и знакомое выражение лица – это определённо Лея! *** Плотно задраиваю люк на кухню. Чтобы ничего не объяснять неизвестно на каком языке, сразу активирую голографический канал и кладу планшет на стол, сделав шаг назад. Она совсем не изменилась с тех пор, как разговаривала с Томом на Ёжике. Долю секунды Лея по инерции улыбается, ожидая увидеть отца, а потом оценивает обстановку, морщит лоб и спрашивает: – Ваня? Включаю переводчик. Кивает: – Лучше так, да. Земные языки мне не даются. Что произошло? – Ваш подопытный сбежал. – Да, все получили оповещение. Обычно мы с этим справляемся. Я была в университете и не отслеживала ситуацию. – Твой отец отправился в Мираж, чтобы спасти Крифа, который… его… – Физически он дома? – Да, он здесь. И он подаёт мне вот такой сигнал, – изображаю в воздухе положение пальцев Тома. – Код четыре. Проклятье. – Это… – Папе не хватает связи с реальностью, чтобы вытащить Крифа… Так уже бывало. Не буди его, я скоро приеду. Обрывает звонок, а я напряжённо соображаю, почему же Том не предвидел такого развития событий и даже не дал мне координаты своих коллег. Хотя, учитывая планшет без дополнительной защиты, – дал, не посчитав нужным ничего объяснять наперёд. *** Тёмно-коричневое платье до пола, и волосы – тоже до пола, если разобрать этот смахивающий на средневековый беспредел у неё надо лбом. И глаза никакие не фиолетовые – серые, как у отца. А самое главное – из-за чего я теперь уже совсем не понимаю, как сразу тогда, на Ёжике, не догадался, что она дочь Тома, – лёгкая улыбка, прочно обосновавшаяся в качестве основного мимического жеста. И опыт последнего времени ясно расшифровал для меня значение этого символа: «Затруднения? Любопытно!» – После твоего пребывания в Мираже мы получаем необычные данные приборов, – начинает она, втолкнув меня в первую попавшуюся комнату – мою временную спальню, – и прикрывая за собой дверь. Говорит так быстро, что перевод еле успевает генерироваться. – Неудивительно: я оказался не по зубам вашему инопланетному чуду. – Не льсти себе. Скорее всего, совпадение. – Такое уже было, да? – Не совсем. Источнику удавалось сбежать, и папе было трудно возвращать оттуда других. – Давай просто разбудим его и придумаем что-нибудь вместе. – Мы не оставим там Крифа! – награждает меня укоризненным взмахом бровями. – К тому же без него будет трудно построить сеть и поймать источник. Трое мирабилианцев, которые сейчас этим занимаются, не успевают: слишком хаотичны стали его перемещения. – Он вообще может покинуть планету? – Не исключено. – Лея! Давай разбудим Тома! – Мы не оставим там Крифа. – Он взрослый мужчина, мы быстро вернёмся за ним. Я сам туда вернусь, если это поможет! – Есть вероятность, что мы не сможем вообще подойти к источнику на расстояние, подходящее для контакта. – Да в конце-то концов! – начинаю нервно нарезать круги по комнате. – Так. Спокойно. Как выкручивались раньше? Ты говоришь, Тому было трудно возвращать их оттуда? Что в итоге помогло? – Есть ещё двое. С такими же способностями, как у отца. Они вошли с ним в мягкий телепатический контакт и как бы потянули его оттуда вместе с остальными. – Ну так и?! – Они сейчас на Тулисии. Это в лучшем случае… – Ясно, – грубовато обрываю её я: расстояние до Тулисии мне известно. – Есть идея. Я попробую… вместо них. С телепатией не очень, зато с текущей реальностью у меня хорошо. – Ваня, – улыбается ещё шире – и снисходительней, – с телепатией, насколько мне известно, у тебя совсем плохо. – Значит, у тебя есть пара минут, чтобы это исправить. *** Некоторое время Лея как будто пристально изучает меня, а на самом деле, скорее всего, размышляет о своём – наморщенный лоб и расслабленные щёки. – Я придумала только один вариант. Сразу скажу: может не получиться. Но бездействовать нам нельзя. Тебе не нужно ничего уметь – достаточно не противиться попыткам любого мирабилианца войти в контакт. Папа может сделать это даже в таком состоянии. Сложность в том, что тебе придётся к нему прикоснуться – и он почти наверняка очнётся: не узнает тебя так и сосредоточится на возможной опасности извне. – Да уж, по прикосновению вряд ли узнает… но я понял, к чему ты клонишь. Ты будешь промежуточным звеном? – Да.