– Да уж. Просто гениальная. В своей дерьмовости. – Она повернулась к чайнику. – Чай? – М-м, я бы предпочел кофе. По правде говоря, я предпочел бы сказать ей, что она ошибается. Что школы теперь действительно жестко пресекают хулиганство. Что они не прикрывают подобные случаи матами спортзала ради хорошей статистики министерства образования. Что деньги и авторитет папочки не влияют на отношение к подобным фактам со стороны учителей. Как бы мне хотелось ей это сказать! – У нас нет кофе. В жизни не всегда получается так, как хочется. – Чай подойдет. Наполнив чашки кипятком, Рут долила в них молока. – Я помню вас еще со школы, – сказала она. – Вы были в банде Хёрста. – Какое-то время. – Никогда не думала, что вы были таким же, как остальные. – Спасибо. – Я не говорила, что это комплимент. Я задумался, что ей на это сказать, и предпочел повременить с ответом. Закончив делать чай, она поставила чашки на стол. – Может, все-таки сядете? Я тяжело опустился на стул. Рут села напротив меня. – Слышала, вы снимаете коттедж. – Молва по Арнхиллу распространяется быстро. – Как и всегда. Взяв чашку, она отхлебнула глоток чаю. Взглянув на коричневую жидкость в своей чашке, от которой все еще шел пар, я предпочел не следовать ее примеру. – Вы убирали коттедж для Джулии Мортон? – Верно. Однако я сомневаюсь, чтобы меня вам порекомендовала она. – Значит, вы должны были знать ее и Бена? Обхватив чашку руками, Рут проницательно на меня посмотрела. – Вот, значит, зачем вы пришли на самом деле? Хотите узнать, что произошло? – У меня есть несколько вопросов. – Это будет стоить вам денег. – Сколько? – Стоимость полной уборки дома. Я вспомнил расценки, о которых говорила Лорен. – Пятьдесят фунтов? – Наличными. Я взвесил все за и против. – Половина дома. И пускай это будет чек. Откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, Рут сказала: – Продолжайте. – Какой была Джулия? – Сразу видно учителя. Она была самовлюбленной и считала, что это место не для нее. Как и большинство. И большинство, вероятно, правы. – Но у нее не было депрессии? – Я не замечала. – А Бен? – Хороший парнишка. Во всяком случае был. До того, как пропал. – Что случилось? – В один прекрасный день не пришел домой из школы. Его искали всей деревней. – Она сделала паузу. – А затем он сам вернулся. Впервые за все время я ощутил, что ей некомфортно, словно в каменном фасаде появилась трещина. – И? – Он стал другим. – В каком смысле? – Он всегда был вежливым, опрятным парнишкой. Но после своего возвращения он перестал смывать туалет. Его постель все время была пропитана пoтом и еще всякой дрянью. В его спальне воняло так, словно туда что-то заползло и сдохло там. – Может, дело было просто в переходном возрасте, – предположил я. – Дети в мгновение ока могут превратиться из милых малышей в немытых подростков. Взглянув на меня, Рут сделала еще глоток чаю. – В его комнате я обычно убирала в последнюю очередь. Бен к тому времени иногда уже приходил из школы. Мы с ним болтали. Я заваривала нам обоим чайку. Но после его возвращения я могла вдруг обернуться и увидеть, что он стоит за моей спиной и просто таращится на меня. От этого у меня по коже начинали бегать мурашки. От его взгляда. И от его запаха. А иногда я слышала, как он бормочет себе под нос. Всякие гадости. И они звучали так, словно их произносил кто-то другой. С ним явно что-то было не в порядке. – Вы говорили об этом с Джулией? – Я пыталась. Именно тогда она сказала мне, что больше не нуждается в моих услугах. Отправила уведомление. – Когда это произошло? – Сразу перед тем, как она забрала его из школы. Я взглянул на свою чашку, и мне захотелось, чтобы в ней был крепкий кофе. Впрочем, к черту кофе. Я бы сейчас не отказался от бокала бурбона и сигареты. – Откройте заднюю дверь, – сказала Рут. – Что? – Вам хочется покурить. Да и я бы не отказалась от сигареты. Откройте заднюю дверь. Я так и сделал. Дверь вела в маленький дворик. Кто-то явно пытался облагородить его с помощью нескольких чахлых растений в горшках. На другом конце дворика стояла собачья конура. Пройдя обратно на кухню, я сел, достал две сигареты и предложил одну из них Рут, после чего зажег обе. – Как думаете, что произошло с Беном? – спросил я. На мгновение она задумалась. – Когда я была ребенком, у нас был пес. Я часто гуляла с ним у старой шахты. – Помню, – ответил я, гадая, к чему она ведет. – Однажды он сбежал. Я была вне себя от горя. Я любила этого пса. Через два дня он вернулся. Весь в грязи, пыли и со здоровенным кровавым шрамом вокруг шеи. Я наклонилась, чтобы погладить его. Вильнув хвостом, он прокусил мне руку до кости. Папа хотел задушить его на месте. «Если пес взбесился, – сказал он, – то это навсегда. Пути назад нет». Я не мог поверить своим ушам. – Вы сравниваете Бена Мортона с псом? – Я лишь говорю, что с этим мальчиком что-то случилось, и это что-то было настолько ужасным, что его мать не смогла с этим жить.