– Эбби-Глазки говорит, что не в порядке. Она говорит, что это тени. Тени движутся. – Энни резко обернулась. – Что это за шум? Теперь щелканье и царапанье стало совершенно отчетливым. Оно доносилось отовсюду. И это были не крысы и не летучие мыши. И те и другие были слишком большими и тяжелыми, чтобы издавать подобный звук. Его издавало что-то хрупкое, но при этом суетливое и очень многочисленное. Масса хрупких панцирей и беспокойных ножек. Я понял это за мгновение до того, как все произошло. Насекомые, подумал я. Насекомые. Хёрст сунул лом в углубление в камне, дробя особо упрямый кусок кости. – Попалась! И тут стена взорвалась массой блестящих черных телец. – Твою мать!!! Жуки хлынули сверкающей волной, напоминая ожившую нефть. Их было бесчисленное количество. Целый рой вырвался из дыры в стене, устремившись на пол. Некоторые перепрыгивали с лома Хёрсту на руки. Бросив лом, он начал стряхивать их с себя, словно исполняя какой-то безумный танец. С другой стороны пещеры донесся вопль Флетча. Череп, который он держал в руке, стал разворачиваться. Из его глазниц и раскрытого рта тоже хлынули жуки. Лежавшие на земле черепа тоже начали двигаться, подхваченные миллионами крошечных членистых ножек. Отшвырнув череп в сторону, Флетч вскочил на ноги и в спешке уронил фонарь. Ударившись о землю, он погас, и половина пещеры погрузилась во тьму. Мэри истерично завизжала: – Я ничего не вижу! Черт, черт, черт! Они ползут по мне! Помогите! Помогите! Мне самому хотелось кричать, но я должен был думать об Энни. Она прижималась ко мне, не в силах издать ни звука от охватившего ее ужаса. Обвив ее руками и поцеловав в волосы, я прошептал: – Все в порядке. Это всего лишь жуки. Мы выберемся отсюда. Я осторожно вел Энни обратно к лестнице, где Крис все так же стоял, бестолково держа в руке фонарь, освещавший лишь небольшой клочок бурлящего пола пещеры. Жуки лопались и хрустели у нас под ногами, словно издавая предсмертные хлопки. Я был рад, что надел тяжелые ботинки и заправил в них джинсы, хотя их кожа больно врезалась в мою травмированную распухшую лодыжку. Энни поскуливала, подобно испуганному зверенышу. Мы уже почти достигли лестницы, когда из темноты к нам ринулась фигура. Хёрст. В свете шахтерского фонаря его лицо выглядело землистым и мокрым от пота. Он был в панике. И это напугало меня больше, чем что бы то ни было. – Дай мне свою каску. Он потянулся за ней, толкнув меня к стене. Я выпустил руку Энни. – Отвали! – Дай мне фонарь. Он еще раз с силой толкнул меня, и моя голова ударилась о камень. Мой череп словно звякнул внутри каски. А еще я услышал, как что-то треснуло. Свет колыхнулся, мигнул и погас. Нас окутала сырая тьма. – Ты гребаный идиот! – Я оттолкнул Хёрста прочь. Мое горло сжало от отчаяния. Нам нужно было выбираться отсюда. Сейчас же! – Энни? – Джоуи? – Ее голос был полон едва сдерживаемых рыданий, но она по-прежнему старалась быть храброй. – Я тебя не вижу. Я захромал в направлении ее голоса. – Я здесь. Включи свой фонарик. – Не могу. Я его потеряла. – Все в порядке… – Я вытянул руку, и мои пальцы коснулись ее. – Не-е-е-е-ет! – раздался из темноты крик Мэри. Я почувствовал, как что-то со свистом пролетело мимо моего лица. Я бросился на пол, с силой ударившись локтем о землю. Каска слетела с моей головы, и руку пронзила боль, однако у меня не было времени сконцентрироваться на этом, потому что в тот самый момент я услышал еще один крик. Пронзительный, мучительный, ужасный. – Энни?!! Я карабкался по земле, пробираясь между жесткими панцирями и семенящими ножками. Наконец мои пальцы нащупали металл. Фонарик Энни. Я схватил его и понял, что батарейка свисает сзади. Я впихнул ее обратно, нажал на выключатель и начал водить лучом вокруг себя. Мой разум погрузился в невесомость. Сердце, казалось, одновременно сжималось, набухало и разбивалось на тысячу осколков. Энни лежала на земле бесформенным маленьким холмиком, все так же сжимая в руках Эбби-Глазки. Пижамные штаны задрались, обнажив грязные ножки. Ее лицо и волосы были заляпаны чем-то темным, красным и липким. Я подполз к своей сестре и неуклюже обвил ее руками. Энни казалась невероятно костлявой и пахла шампунем, а еще чипсами с сыром и луком. Роившиеся вокруг нас жуки постепенно начали отступать, рассеиваясь и словно вновь становясь частью стен. Они сделали свое дело. – Это была случайность… Я поднял фонарь. Хёрст стоял всего в метре от нас. Мэри сжимала его руку. У ног Хёрста валялся лом. Я вспомнил свист у своего лица и вновь посмотрел на Энни. Из ее головы сочилась кровь. – Что ты, на хрен, натворил? От ярости у меня в горле кипела желчь. Я хотел броситься на Хёрста и колотить его голову о камень до тех пор, пока от нее не останутся лишь осколки костей да кровавые ошметки. Я хотел схватить лом и всадить его ему в живот. Но что-то меня остановило. Энни. Мою лодыжку все еще дергало. Взобраться по ступеням в одиночку будет непросто. Особенно с Энни на руках. Я даже не был уверен, что смогу ее поднять. Мне необходима была помощь Хёрста и остальных. – Дай мне что-нибудь, чтобы перевязать ей голову. Хёрст неуклюже сорвал галстук, который ранее повязал себе на голову, и бросил его мне. Его лицо было бескровным и каким-то обмякшим. Словно он очнулся от дурного сна и понял, что это был не сон. – Я не хотел… Не хотел причинить вреда Энни. Ты просто хотел причинить его мне. Но в тот момент я не мог об этом думать. Я прижал галстук к ране на голове Энни и почувствовал под своими пальцами углубление. Плохо. Плохо. – Она мертва? – спросил Флетч. «Нет, – подумал я. – Нет, нет, нет! Только не моя сестра. Только не Энни». – Вы должны вызвать скорую. – Но… что мы им скажем? – Да какая разница? Галстук в моей руке уже насквозь пропитался кровью. Я отшвырнул его в сторону. – Флетч прав, – пробормотал Хёрст. – Нам нужна история. В смысле, они начнут обо всем расспрашивать… – История? – Я чуть не съел его взглядом. – Ты офигел? Уголком глаза я заметил, как Крис двинулся. Он нагнулся и, подобрав что-то с земли, отступил обратно во тьму. – Говорите им что хотите, – произнес я в отчаянии. – Просто приведите помощь. Немедленно! – Какой смысл, если она мертва? – снова вмешался Флетч. Гребаный Флетч. – Я не слышу ее дыхания. Взгляни на нее. Взгляни в ее глаза. Я не хотел этого делать. Потому что уже все понял сам. Она просто без сознания, говорил я себе. Просто без сознания. Тогда почему у нее не закатились глаза? Почему ее тело уже начинало холодеть? Хёрст провел рукой по своим волосам. Он думал. И это было плохо. Ведь если он начинал думать, размышлять о том, как спасти свою шкуру, это означало, что мы по-настоящему влипли. – Они будут задавать вопросы. Полиция. – Прошу, – взмолился я. – Она же моя младшая сестренка. – Стив. – Мэри коснулась его руки. Я почти забыл, что она тоже была здесь. Хёрст взглянул на нее и, словно прочитав ее мысли, кивнул: – Ладно. Пошли. Я посмотрел на Мэри, желая глазами выразить ей свою благодарность, однако она избегала встречаться со мной взглядом. Она по-прежнему выглядела бледной и больной. Они все побрели к лестнице. Никто не захотел остаться со мной, даже Крис. Но мне было все равно. Я сам не хотел, чтобы кто-то остался. Только я и Энни. Только мы вдвоем в целом мире. Как это было всегда. У самых ступеней Хёрст остановился. Казалось, он собирался что-то сказать. И если бы он этот сделал, то, полагаю, я ринулся бы к нему и вырвал бы его сердце голыми руками. Но он промолчал. Молча развернувшись, Хёрст исчез во тьме. Я так и стоял на коленях на холодной земле, баюкая обмякшее тело Энни. Я прислонил фонарик к камню, подобно направленному в небо прожектору. Вокруг валялись мертвые раздавленные жуки. До меня все еще доносился звук копошения их собратьев в стенах, но я старался об этом не думать. Старался не слышать удаляющихся шагов остальных. И не прислушиваться к тому, чего не хватало. Она не дышит. Они шли слишком медленно. «Быстрее, – думал я. – Идите быстрее». Через некоторое время звук их нетвердых шагов стал тише. Они уже должны быть у выхода, подумал я. Наверняка. Оттуда они быстро доберутся до деревни, до дома, до телефонной будки. И позвонят 999. Больница располагалась в добрых двадцати милях, однако скорая будет ехать с мигалками и сиреной, а если они будут знать, что помощь нужна ребенку, если… Послышался звук, напоминавший скорее эхо. Далекий, однако все же достаточно громкий, чтобы его можно было различить. Бряц! Словно бы упало что-то тяжелое. Бряц! Или словно закрылась металлическая дверь. Бряц! Или люк. Бряц! Я вглядывался во тьму. – Нет, – прошептал я.