Но я не позволяю этому отвлечь меня, когда наклоняюсь, поддразнивая его так же сильно, как он поддразнивает меня. — Откуда тебе знать, если ты этого не пробывал? Я думаю, ты мог бы справиться со светящимися палочками. Это электрическая горка, на которую тебе, вероятно, стоит подняться. — Ты сделаешь это со мной, чтобы я был не один, верно? Я улыбаюсь, прикусывая уголок губы. И поскольку это кажется правильным, я наклоняюсь вперед и ухмыляюсь. — О, малыш, ты не поймешь, что на тебя нашло, когда будешь скользить со мной на электрическом горке. Это забавно. Мы смеемся, и это игриво, невинно и прекрасно… пока это не становится не так. Пока смех не стихнет, и мы не остаемся в пыли от того, что это было за кокетство. Его глаза устремлены на мое лицо, а мои — на его. Наши руки все еще сцеплены на столе. Он сглатывает, и я сглатываю. И я так сильно хочу поцеловать его. Просто чтобы посмотреть, понравится ли мне это вообще или это будет слишком странно. И посмотреть, действительно ли эти странные ощущения в моем теле — то, о чем я думаю. Действительно ли я привязываюсь к Эмерсону в сексуальном плане, или это просто мое воображение выходит сухим из воды. Его пальцы сжимают мою руку, один палец нежно поглаживает мою ладонь, и это похоже на крик. Это так незаметно, неприкрыто для глаз, но я чувствую это, и оно говорит мне наклониться вперед, что я и делаю. Затем он наклоняется вперед. И когда я чувствую его дыхание на своих губах, мое тело просит, чтобы я поцеловала его. Сократила дистанцию. В то время как в моем мозгу срабатывает сигнализация, сигналят красные флажки и ревут сирены. Нет, нет, нет, нет! Это отец Бо — его долбаный отец, Шарли. Что ты делаешь? Ты не можешь целовать его! Потому что, что тогда? После того, как ты поцелуешь его, что, если он захочет большего? Ты собираешься позволить ему снять с тебя одежду? Заняться с ним сексом? Ладно, это звучит одновременно ужасно и удивительно. Но что потом? Ты не можешь оставаться на этой работе после того, как трахнешся с ним. Ты эмоционально привяжешься к нему и возможно, переспите еще пару раз, если вам это понравится, а потом он уйдет, и ты будешь опустошенной. И мой рациональный разум в чем-то прав. Это ужасная идея, но его губы уже касаются моих, и отступать уже слишком поздно. Это мягкое прикосновение, едва ли даже поцелуй, но в тот момент, когда наши губы касаются друг друга, мы проскальзываем в интимное пространство, где существуем только мы, и это так нежно, что я не смею пошевелиться. Его рука скользит вверх по моей руке, и он наклоняется, чтобы углубить поцелуй, но прежде чем он успевает, звонит телефон. По сравнению с тишиной, в которой мы находимся, это звучит так, словно прямо рядом с нами стреляет пулемет. Я задыхаюсь, в порыве отстраняясь. Я не останавливаюсь, вскакиваю со стула и быстро прохаживаюсь по комнате. Звонок прекращается, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что он отключил звонок. Его глаза устремлены на меня, он наблюдает за мной с беспокойством. — Шарлотта, — зовет он властным тоном. — Что не так? Иди сюда, присаживайся. — Это было глупо с моей стороны. Мне жаль. Я увлеклась. Наверное, это было просто сгоряча, я думаю. Я не знаю… — Шарлотта, — рявкает он — Мне нужно идти. Мне очень жаль. — Не уходи, — зовет он, но я уже в прихожей, хватаю куртку из шкафа и сумочку со скамейки. Когда я снова оборачиваюсь, он всего в футе от меня. — Мне действительно жаль. Мне так стыдно. — Мои руки взлетают к лицу, и мои щеки становятся горячими от прикосновения ладоней. И все это просто выплывает на первый план в моем сознании. Я поцеловала отца Бо. Своего босса. Отца Бо. Сорокалетнего мужчину. Его прикосновение к моим запястьям мягкое, когда он убирает мои руки от лица. — Ты в порядке? — Нет! — Вскрикиваю я. — Почему? — Потому что… — Мои глаза расширяются. — Потому что мы поцеловались. — О Боже мой, — вскрикиваю я, снова пытаясь закрыть лицо. — Шарлотта, успокойся. — Мне жаль. — Перестань извиняться. Ты не сделала ничего плохого. Не уходи. Садитесь. Он ведет меня в официальную гостиную к передней части дома с большими эркерными окнами, выходящими на тихий район. Его успокаивающая рука снова лежит на моей пояснице, и я расслабляюсь, чувствуя себя в безопасности. Так долго стоит тишина, прежде чем он, наконец, говорит. — Я думаю, ты была права. Мы просто увлеклись в тот момент, в чем не было твоей вины, но… В конце его предложения стоит но, и я немного боюсь этого. Как бы мне ни была ненавистна мысль о том, чтобы снова поцеловать его, я также вроде как…мне нравится идея снова поцеловать его. Что так, так неправильно. И больше всего я не хочу, чтобы он мне отказал. Об этом больно даже думать. Но физически связывать друг с другом — очень плохая идея. — Я согласна, — заикаюсь я, не в силах встретиться с ним взглядом. — Я не хочу, чтобы ты уходила вот так. Мне жаль, что так получилось, но если тебе нужно уйти, я пойму. — Я не хочу уходить. — Внезапно я обнаруживаю, что приклеена к его присутствию, снова жажду этого успокаивающего прикосновения. Одно легкое прикосновение наших губ, и я уже привязана к нему. Глупая, глупая Шарли. — Я останусь. В моей голове звучит хор самоуничижения, бьющего по моему эго. В любом случае, зачем ты ему понадобилась? Глупая девчонка. Ты действительно пыталась поцеловать Эмерсона Гранта. Красивый миллионер, который мог заполучить кого угодно. Зачем ты ему понадобилась? Мои глаза устремлены в пол, мои руки беспокойно работают, пока я позволяю словам идти своим чередом, прокручивая в голове, пока я не оказываюсь на грани слез. И вдруг он касается моего подбородка. И я удивленно поднимаю взгляд, когда он поднимает мой взгляд вверх, пока мы не смотрим друг на друга. — Это не потому, что я не хочу тебя. Понимаешь? Удивительно, как хорошо он читает мои мысли. Хотя он просто старается быть милым. Я торжественно киваю. Затем его пальцы на мгновение нежно поглаживают мой подбородок, и он, кажется, теряется, уставившись сначала в мои глаза, а затем на губы. — Ты такая хорошая девочка, Шарлотта. Мои плечи расслабляются, кажется, они тают по бокам, когда я смотрю на него снизу вверх, эти прекрасные слова омывают меня, как теплая вода. Внезапно я становлюсь липкой и уступчивой, как будто одна эта маленькая фраза ввела меня в транс. В таком состоянии он мог буквально сделать со мной все, что угодно. И я вроде как хочу, чтобы он это сделал. К сожалению, он отпускает мою хватку и встает. — Тогда ладно. Давай вернемся к работе и притворимся, что этого никогда не было. И поскольку я готова на все ради его похвалы, это именно то, что я делаю. ПРАВИЛО № 12: РАСТИРАНИЕ НОГ — ЭТО СЕКСУАЛЬНО Эмерсон