— Мне нужно было разрешение? Атака возобновляется, на этот раз более мощная, чем раньше. — Эмерсон! — Я ахаю. На его лице написано предупреждение, когда я заставляю себя расслабиться, но игрушка становится невыносимой. — Прекрати это, пожалуйста. Но это не проходит, и я замечаю, как Эмерсон наблюдает за мной. Его зрачки слегка расширены, и его взгляд задерживается на моем лице, как будто он очарован мной. Затем он снова наклоняется вперед, протягивая руку, чтобы провести пальцами по моей руке. Я замираю, от этого контакта возбуждение, пробегающее по моему телу, становится еще более интенсивным, подобно приливной волне… желания. — Ты можешь взять это, — бормочет он. Мои губы приоткрываются, и наши глаза встречаются. И я понимаю, что это такое. Он наказывает меня, напоминая, кому я на самом деле принадлежу. Вибратор поднимается еще на одну ступеньку, и я хватаю Эмерсона за руку. Мои бедра сжаты вместе так сильно, что все мое тело словно сковано. Горячие огненные ощущения взрываются внутри меня, и я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Я уверена, что если бы кто-нибудь наблюдал за нами, то подумал бы, что это выглядит довольно странно: я смотрю на него и едва дышу, в то время как наши руки сцеплены, но мне все равно. Потому что прямо сейчас вне этого стола ничего не существует. Его глаза, его руки и неистовые волны удовольствия, прокатывающиеся по мне. Мои губы приоткрываются, и я задыхаюсь, когда кончаю. Мне приходится закрывать глаза, когда мой оргазм достигает своего пика. — Молодец, хорошая девочка, — шепчет он. Мое тело дрожит, и оргазм просто не прекращается. Волна за волной сбивают меня с ног, и я незаметно вжимаюсь в подушку сиденья, чтобы усилить трение. — Эмерсон, пожалуйста, — выдыхаю я, моля об облегчении. Мое бедное чувствительное местечко саднит, вибрация теперь больше похожа на боль, чем на удовольствие. — Мне нравится, как ты умоляешь, — шепчет он. — Скажи мне, что ты сделаешь, чтобы это прекратилось. С легким вздохом я оглядываюсь по сторонам, чтобы посмотреть, не смотрит ли кто-нибудь на нас. — Смотри на меня, — тихо командует он, и я снова перевожу взгляд на него. — Я сделаю все, что ты захочешь, — отвечаю я. — Я выслушаю тебя, когда ты прикажешь мне что-то сделать. Я никогда больше не буду флиртовать с Дрейком. — Хорошо. Ты собираешься обвинять меня в том, что я с кем-то другим, пока я с тобой? Мой взгляд становится пристальнее, и я качаю головой. — Нет… — Ты мне доверяешь? Я киваю. — Я принадлежу тебе так же сильно, как и ты принадлежишь мне, Шарлотта. Если я твой Дом, то больше ничей. Никогда не думай, что я мог бы так поступить с тобой. Понятно? Почему его слова, кажется, оказывают на меня такой эффект, пронзая меня жаром, возбуждением и таким сильным желанием, что это причиняет боль? — Да, сэр. — А теперь скажи мне. Что еще ты собираешься делать? Наши взгляды встречаются в напряженный момент. — Я буду… — Скажи это, — мрачно шепчет он. — Я буду вести себя хорошо. На его лице расплывается злая улыбка. Наконец, вибрация прекращаются. Звон в моих ушах стихает. Хруст в моих костях и жужжание в венах прекращаются, и это похоже на возвращение к реальности. Я чувствую себя совершенно беззащитной, хотя никто даже не смотрит в нашу сторону. Он оплачивает счет, и мы уходим, не сказав больше ни слова. Эта штука все еще внутри меня, но я верю, что он больше не будет мучить меня этим. Кажется, он удовлетворен моими ответами, и на самом деле я не сделала ничего, что заслуживало бы большего наказания. Теперь я вижу, как много можно давать и брать в этих отношениях. И доверять. Когда мы возвращаемся к нему домой, я достаю игрушку, вытираю ее и прячу в свою сумочку. В какой-то момент мне придется вернуть его, но это не совсем то, что я хочу просто отдать перед уходом. Пока я сижу за своим столом, мои глаза продолжают следить за Эмерсоном. Наблюдая за его работой, думая о Монике и о том, как он ей улыбался. Я что, расходный материал? Устанет ли он от меня однажды и заменит ли меня кем-нибудь другим? Почему об этом так больно думать? Потому что теперь это больше, чем просто работа, не так ли? Мое глупое, невежественное сердце пошло и привязалось, и я ничего не могу поделать с тем, что я чувствую к Эмерсону Гранту. Кто-то, к кому у меня действительно не должно быть никаких чувств. — Увидимся завтра, — кричу я от двери, собираясь уходить. Он отрывает взгляд от своего компьютера, его мягкие, волчьи глаза останавливаются на моем лице с новым, почти любящим выражением. — Вот, — говорит он, роясь в кармане. Когда он достает гладкий черный пульт дистанционного управления, мои губы приоткрываются, и я думаю о том, что произошло сегодня в ресторане. Каким бы мучительным это ни было, мне это понравилось. — Оставь это себе, — отвечаю я, зная последствия своего ответа. — А второй кусочек я оставлю себе. Он на мгновение напрягается, и мне кажется, что время остановилось, пока я жду его ответа. Наконец, он кивает и позволяет своим глазам прищуриться в нежной улыбке. Выйдя за дверь, я сажусь в свою машину и утыкаюсь лицом в руль. Мы с Эмерсоном на цыпочках вступаем на опасную территорию. Сначала, работа. Затем — особый порядок. Тот момент в коридоре клуба. Сегодня, в ресторане. Мы просто играем с этой идеей секса, мы оба в основном выражаем, что хотим этого, но сдерживаемся ради Бо. С которым я могу справиться. Я никогда не видела этого желания, но я полагаю, что оно пройдет, и я смогу сопротивляться. Но то, что Эмерсон заставляет меня чувствовать. То, что я к нему чувствую. Как мое сердце, кажется, почти расширяется в его присутствии, как я нравлюсь себе больше, когда нахожусь рядом с ним. Как я хочу быть единственной девушкой в мире, на которую он когда-нибудь снова обратит внимание. Я по уши влюблена в Эмерсона Гранта. Я в таком дерьме. ПРАВИЛО № 20: УСТАНАВЛИВАЙТЕ СВОИ ГРАНИЦЫ… И ЖЕЛАНИЯ Шарлотта Список лежит у меня на столе, когда я прихожу на следующее утро — список. Он открыт на четвертой странице, вопросы без ответов. Такие слова, как анальный секс, стимуляция сосков, секс втроем, отрицание оргазма, врезаются мне в память, а я еще даже не выпила свой кофе. — Что это? — Спрашиваю я, бросая взгляд на Эмерсона, когда он входит. Он безупречно одет в обтягивающие синие брюки, коричневые кожаные туфли и белую рубашку на пуговицах, которая выглядит на пару размеров меньше. Он всегда так хорошо выглядел, или это мой влюбленный мозг начинает искажать реальность? Сделав глоток черного кофе, он ставит чашку на стол и подходит. Стоя всего в футе от меня, он смотрит на бумагу в моих руках. Мои щеки начинают гореть, это невысказанное между нами становится все более напряженным с каждой секундой. — Я понял, что то, что мы сделали вчера, было неправильно с моей стороны. Мне никогда не следовало использовать эту… игрушку против тебя в качестве наказания, потому что это был вопрос без ответа в этой форме. Обычно я не совершаю подобных ошибок. — Я была в порядке, — быстро отвечаю я. Он действительно беспокоится, что сделал что-то со мной против моей воли?