воздухе, если вы не проголодались, конечно.— Я — за, — подхватил Олег, смеясь может быть впервые за эти годы. — А ты — Оль?— Ну, раз мужчины «за», куда мне деваться.— А мать у нас мировая, правда? — Андрей шагнул к ней и притянул к себе. — Я люблю тебя, Оленька.— Да ладно, Андрей, не на улице же. Все равно, на ужин сегодня яичницу хотела пожарить из разбитых яиц и сардельки сварить. Это я быстро приготовлю.— Пойдет, мать. Только глазунью.Оба брата любили только глазунью и ели ее одинаково и своеобразно: сначала обрезая ножом белок, и в конце, напоследок, как лакомство — съедали желток.Андрей обнял обоих и, прижав к себе, повлек их по тротуару. «Джип Чероки» остановился на проезжей части. Парень, похожий всё на тех же рэкетиров как брат — близнец, с бычьей шеей, в такой же кожаной куртки и цепях, вышел из машины, как раз наперерез Андрею. Тот резко остановился, стараясь собой закрыть брата и жену.— Привет, — миролюбиво сказал парень, оценивая его взглядом. — Меня зовут Чико. Давай граба. Да без балды, в натуре.Андрей, не спуская с него глаз, протянул руку. И парень, высокий и накаченный, стиснул его кисть со всей силой, но Андрей, худой и жилистый, не уступил.— Ничего. Ништяк. Откуда в тебе сила такая, в Кощее? На крытке чалился?— Было.— Сколько?— 2 года. Потом амнистия.— Поехали, что ли?— Куда?— Тут авторитетные люди хотят с тобой потележить. Да не ссы, не на правилку зову.— Витя, — позвала его Ольга неуверенно и со страхом.— Телка твоя?— Жена.— А. Базара нет. Почапали что ли потиху. Там поляна уже накрыта, все культурненько.— Подожди, — Андрей подошел к Ольге и Олегу. — Идите домой, я тут постою, посмотрю, как вы дойдете.— Ты куда? — Олег тревожно схватил его за руку.— Все хорошо, братишка. Это мой старый знакомый. По тюрьме. Вот встретились, поговорим и вернусь.— Витя?— Все, все, ребята. Все нормально, все под контролем. Идите.— Тебе правда не опасно?— Конечно. Давайте, давайте, я тут постою.— Только не вмешивайся ни во что.— Когда вернешься, брат?— Я быстро. Обещаю, быстро. Идите.Ольга и Олег повернулись, пошли, обернулись, потом снова пошли. Так они и дошли до подъезда, все время оборачиваясь и видя двух парней, стоявших плечом к плечу у въезда в тесный дворик, состоящий из четырех домов.Машина остановилась возле сауны, и Чико по-хозяйски отодвинув охранника, ввел Андрея в небольшой зал, где за столом сидели и закусывали четверо мужчин, завернутых в простыни.— Вот он, Кир, — Чико приостановился и подтолкнул вперед Андрея. — Мне идти?— Подожди там…Мужчины обернулись. Все они были среднего возраста и начинали полнеть и лысеть. Сидевший посередине толстеющий блондин, рельефные мускулы которого постепенно заплывали жиром, поманил Андрея. Он развалился в кресле и всем видом своим показывал, кто здесь настоящий хозяин.— Значит, вот ты какой, Паленый. Был в крытой?— 5 лет. Через два гора вышел по амнистии.— За что?— Пользовался фальшивыми документами.— А свои где потерял? — хохотнул второй мужчина, самый старший, длинноносый шатен, дородный и белотелый.— Я перегонял машины из Германии.— Краденые? — переспросил третий, меньше всех ростом, с острым неприятным взглядом, даже в сауне не расставшийся с толстыми очками в массивной оправе. Он был единственный, кто выделялся из общего стандарта и походил скорее на адвоката, чем на бандита.— Да. Я это узнал уже потом, на суде.— Странный ты, Паленый. Скрытный. Ну да ладно. Ты за нас подписался в «Арине», поэтому я хочу сделать тебе предложение… Как звать-то тебя?— Виктор.— А с ряхой что?— В аварию попал. Горел.— Как танкист? Да ты проходи, садись. Закусывай потиху. Как же ты, такой худой, справился с десятерыми пацанами Бобра? У него братва не из слабых.— Справился, — мрачно ответил Андрей и, не торопясь, сел.В его жизни уже было такое: с ним говорили авторитетные люди. Потом он сел в тюрьму. Преступником он стал давно, в тот день, когда рука его впервые сжала рукоятку офицерского пистолета. Но если раньше он еще пытался все исправить, то теперь, после тюрьмы, сам искал подобных людей. Для него это был легкий заработок, и масса возможностей изменить свою судьбу.Домой, в общежитие, он приехал в полночь, зевая и сонно расправляя плечи, постучался в комнату к Ольге, едва добрался до ее постели и грохнулся, прямо не раздеваясь. От него слегка пахло спиртным и дорогим сервелатом.И только утром он объявил Ольге, что нашел работу.— Но, Витя… — Ольга, накрывавшая стол, села. — Где мы будем жить? Смотри, здесь же тесно.— Без проблем, Оленька. Я теперь на хорошем месте. Придумаю. На работу сегодня не ходи.— А документы?— Без проблем. Все, мать, все путем. Я теперь вернулся. Будет еще праздник и у нас с тобой.Почти не поев, только налегая на кофе, Андрей быстро ушел. И исчез на целых два дня. Появился он на третий день, к вечеру, в магазине «Арина».Увидев Ольгу, он направился прямо к ней, а Чико, вошедший с ним, свернул к двум парням, поднимающимся из-за столика в углу магазина.— Привет, мать. Что вышла, я же сказал, чтобы наплевала.Ольга молчала, глядя на него. Он изменился, одет был в новенькую кожу и черные облегающие джинсы, правда цепи на шее у него не было, но держался он уверенно и агрессивно.— Поехали, я за тобой.— Ты… я…— Идем.Директор, выйдя из кабинета, стоял и не мог подобрать слова, а Андрей мельком посмотрел на него и повернулся к Ольге.— Он ничего тебе не должен? Кроме бабок?— Паспорт.— Неси, — Андрей посмотрел на директора с нескрываемым раздражением.— Но…— Неси.Директор посмотрел на свою охрану, поймал их безучастные взгляды и торопливо повернулся назад.Получив паспорт и расчет, Ольга с Андреем пошли к выходу.— Чико, — свистнул Андрей и, повернувшись к подходившему парню, сказал вполголоса: — А этим хватит бездельничать, завтра пусть возвращаются к Дреме.Ольга, оглянувшись, с ужасом застыла на пороге, на котором был по-прежнему постелен коврик «Добро пожаловать».В «Джипе», стоявшем прямо на площадке перед крыльцом, уже сидел Олег и стояла его сумка с учебниками и тетрадями. Андрей, подтолкнув Ольгу к нему, назад, а сам прошел к переднему сидению. За руль сел Чико.— Проиграли что ли вчера наши? — начал Андрей, когда Чико выворачивал машину на проезжую дорожку.— Ничья. 5:5. Ну и дали немцам.— А все же ничью не разменяли.— Да нет, им там гол не засчитали.Ольга смотрела на притихшего хмурого Олега, на Андрея, по-дружески разговаривающего с парнем, которого она считала бандитом, и страх затекал ей в душу ледяной струей.Машина, проехав чуть ли не пол-Москвы, остановилась возле кирпичного кооперативного дома.— Приехали, идемте, — Андрей открыл свою дверцу. — Спасибо, Чико, что подвез.И Андрей, не торопясь, вышел, отпер другую дверцу и, взяв большую сумку, помог выйти Олегу.Поднявшись на второй этаж, Андрей достал из кармана ключ и отпер квартиру. Большая, двухкомнатная, она была уже обставлена, правда довольно скромно.— Ничего хатка, правда? — Андрей оглядел ее словно видел впервые.— Чья это, Витя? — спросил Олег.— Я снял через контору.— На какие деньги?— Я же работаю.— Где?— Ну, попал под пресс, братишка.— Можешь ничего не говорить.— Да почему же? Я работаю водителем у одного богатенького.— Правда?— Век свободы не видать, — Андрей громко расхохотался, показывая, что шутит, но смех у него получился нервный, и это еще больше насторожило Олега.— Но мне же на работу далеко, — начала Ольга.— Ты больше не работаешь. Вот, мать, здесь 5 штук, на все про все. Разбирайтесь. Оденьтесь там и все такое.Андрей небрежно бросил на стол пачку зелененьких и сел в кресло.— Все, ребята, баста. Разбор полетов закончен. Давайте, похаваем, что ли?Ольга все смотрела и смотрела ему в лицо, стараясь что-то уяснить для себя. И от ее взгляда Андрей заерзал, занервничал, поднялся и скрылся в ванной. Там, после душа, он долго смотрелся в запотевшее зеркало. Следы ожога на его лице стали заравниваться, белые пятна уменьшались и только пара шрамов, сведенные брови и искривленный нос уродовали его по-прежнему.— Так кто же теперь без вести пропавший, — пробормотал он, проводя пальцами по лицу. — Витя? Или Андрей? Еще та заморочка.А на следующий день, после обеда, Андрей приехал домой на «Мерседесе» с крупным блондином в дорогом костюме из темно-серого габардина Он запер машину, поставил на сигнализацию, и вместе с блондином поднялся в свою квартиру. Андрей только раз успел стукнуть пальцем в дверь, как Ольга, видевшая его из окна, поспешила открыть.— Принимай гостя, мать, — проговорил он, держась немного натянуто и растерянно.Ольга отступила, глядя, как незнакомый мужчина, казавшийся очень импозантным, уверенно заходит в квартиру, прямо так, по ковру, не снимая дорогих туфель. Андрей прошел за ним, держась чуть сзади и сбоку.— Ну, как, хорошо устроились? — спросил мужчина, оглядывая комнату, и голос его был приятный и сочный.Он улыбался и так же, с улыбкой, принялся рассматривать Ольгу, как будто она была часть интерьера.— Твоя жена? Поздравляю, она красавица. Представь нас.— Ольга, познакомься, мой начальник, Николай Степанович. Николай Степанович — моя жена, Ольга.Мужчина, глядя в упор на женщину, протянул ей руку. Та не спешила с ответом, и он бросил нетерпеливо:— Ну?Ольга, покраснев, дала руку для пожатия, но мужчина неожиданно перевернул ее кисть тыльной стороной ладони вверх, поднес к губам и поцеловал, стараясь казаться галантным.Ольга покраснела еще больше, Андрей поджал губы и слегка качнул головой, переминаясь.— Очень приятно, — проговорил мужчина, и голос его стал еще глубже и сочнее. — Вы так прекрасны.Андрей издал кашляющий звук, Николай Степанович обернулся и внезапно заторопился.— Виктор, отвезёшь меня и можешь быть свободным. Поехали. До свидания, сударыня.Голос Николая Степановича стал торопливым и озабоченным. Он, чуть попятившись, быстро вышел, и Андрей, облегченно вышел следом за ним.Домой Андрей вернулся поздно и на той же машине. Оставив ее в платном гараже, он поднялся на второй этаж, отпер квартиру и вошел, стараясь не шуметь. Ольга ждала его, стоя в коридоре в новом теплом халате.— Чего не спишь? — шепотом спросил Андрей, снимая кроссовки и обувая домашние тапочки.— Жду тебя.— А.— Кушать будешь?— Нет. Разве только кофе. Настоящий. Сваришь?— Сварю.— Олег спит?— Спит. Он устает сильно. Хочет экстерном сдать за два года и пойти работать.— Шиш вот. Он у меня учиться будет в университете.— Витя…— Что?— Можно поговорить?— Валяй, мать. Вам с Олежкой все можно. Даже в рожу мне въехать.— Кто этот человек?— Кто?— Николай Степанович.— Мой босс. Большой босс.— Витя. Давай уедем, а? В Фергану?— Нет, мать. Так дело не пойдет. Ты же знаешь, что мне нельзя в Фергану.— А здесь можно? У тебя же нет документов. Ты сбежал с поезда.— Тише. Разбудишь мальчишку. Смотри сюда, — он достал из кармана зеленую книжечку и другую, поменьше. — Паспорт гражданина Российской Федерации. Военный билет. Открой.Ольга открыла паспорт, и у нее потемнело в глазах.«Виктор Дягин». И фотография Андрея.— Андрей, — пролепетала Ольга, и жесткая ладонь парня зажала ей рот.— Не говори так, — с расстановкой проговорил он, медленно убирая руку. — Даже дома не говори.— Прости, — Ольга смешалась, отступила и отвернулась.— Ты прости. Оленька, пойми, я боюсь не за себя. Я просто обязан дать образование Олегу и поднять Иру. Понимаешь?— Нет.Андрей навис над ней, внезапно выкрикнув:— Ты дура!И тут же он осекся и отступил.— Ладно, все, дебатов нет. Что у тебя на душе?— Я боюсь.— Кого?— Ты связался с бандитами.— С кем? Ну-ка, еще раз повтори.— С бандой. А что, разве — нет?Андрей посмотрел на комнату и закрыл туда дверь.— Идем на кухню, разберемся. Почему ты решила, что я связался с бандой?— А этот? На машине?— Он мой хозяин. Кирдин Николай Степанович. Я вожу его.— И он тебе подарил паспорт. Расскажи это ребенку.— Да-а. Босс тут не при чем. Он просто дал мне деньги, а все устроил Чико. Ты же знаешь его.— Да, он рэкетир.— Вот припечатала. Как в суде. Я сидел с ним в тюрьме и там спас от разборки. Он мне все и устроил.— Но он же фальшивый.— Почему?— Сейчас же они в компьютере.— Все тик-так. Мало ли хакеров, они тоже кушать хотят.— Ох, пропадем мы, Витя. Не обо мне, об Олежке подумай.— Я обо всех думаю. Ольга, ты дорога мне, и Олег дорог. Вот погоди, мы заживем на славу. Мой хозяин богат, он хорошо платит.— Кто он?— Кто?— Хозяин.— Николай Степанович что ли? Оля — Оленька. Мало ли на Руси сейчас богатеньких Буратино. Он олигарх.— Кто это?— Ну, миллионер. Там: магазины, гостиницы, нефть, алмазы. Ему нужны верные люди, охрана.— Ты охранник? Ты же сказал, что ты — шофер.— Я — все. Даже родная мать. Все? Никаких заморочек? Тогда вари кофе, мать, я страшно устал.За кофе Андрей расслабился и начал говорить, мечтательно глядя на отделанную кафелем стену и поглаживая и потирая Ольгину руку своими худыми длинными пальцами:— Представь, мать, вот станем покрепче на ноги, перевезем Иришку, заведем еще пару зевластиков. Как ты на это? А? Оленька, ты же любишь меня, правда? — Андрей поймал ее взгляд и стал смотреть ей в глаза, требовательно и выжидательно.— Правда, — твердо ответила Ольга, выдерживая этот взгляд. — Только думай о нас почаще, ладно? Я не хочу, чтобы ты опять сел в тюрьму.— Я что, убил кого-то или ограбил? Я просто перегонял машины. Эх, мать, знаешь, кто сейчас честные-то? Бомжи с помойки. Вот поэтому и ходят по мусоркам, да бутылки собирают.«Мы хорошо живем, мама. Витя снимает отдельную квартиру, он работает водителем — охранником у одного московского олигарха и хорошо зарабатывает. Только мы оба сильно по вам скучаем», — Ольга писала, задумывалась, и жизнь впереди казалась ей не такой уже сияющей, как расписывал Андрей. Она уже убедилась на своем опыте, что чудес в жизни не бывает. А бывают пинки и затрещины.Первое время она встречала Андрея настороженно, ожидая беду. Но Андрей приходил домой трезвый, цепей на шее не носил, если задерживался, звонил домой и предупреждал. И Ольга успокоилась. О паспорте же она старалась не думать. Да он ли один купил себе гражданство.В отдельной квартире, в мягкой удобной постели, было хорошо. Андрей вел себя ровно и ласково и с готовностью отвечал на любые вопросы, почти заискивался. И Ольга совсем успокоилась. А однажды даже купила ему в подарок тоненькую серебряную цепочку. Андрей улыбнулся. Он носил на шее оловянный крестик, появившийся у него еще в тюрьме, на простом шнурке, и теперь повесил его на эту цепочку.— Это на счастье, мать, — сказал он.— Ты крещеный? — спросила Ольга.— Да так, в тюрьме приходили к нам чудики. Ладно, не думай. А меня повысили.— И кем ты стал теперь? Заместителем олигарха?— Ну уж скажешь. Начальником охраны. Я там ввел пару новшеств, и меня оценили.— Ох, Витя, только бы это оказалось правдой.Уже засыпая, Ольга услышала дребезжание мобильного телефона, лежавшего на тумбочке со стороны Андрея. Тот сонно зашевелился, замотал головой и не разжимая глаз, потянулся за телефоном.— Да. Алло. Да… Еду.Он бросил телефон на тумбочку, сел и крепко протер лицо обеими руками.— Мать. Слышь, мать? — прошептал он сиплым, непроснувшимся голосом.Ольга приподнялась в постели.— Мой воротила в панике. Кого-то там грохнули. Я еду, мать. Запри дверь.— А… Витя?— Запри, запри.Уже закрывая дверь, Ольга опомнилась и крикнула:— Позвони, когда все уладишь.— Подписано.Ольга вздохнула и заперла дверь. Повернувшись, она увидела, что Олег стоит в дверях своей комнаты и смотрит на нее испуганными глазами…— Ну, оборзели, совсем оборзели! — грохотал Николай Степанович Кирдин, мечась по кабинету в своей пятикомнатной квартире. — Наехали, на кого наехали! На меня! — он падал в кресло, хватался за сердце и опять вскакивал.— Успокойся, Николай Степанович, — начал Андрей, пять минут тихо стоявший у двери и слушавший его истерику.К нему повернулись еще трое мужчин.— Что предложишь? — спросил один из них, поднимаясь не из уважения к Андрею, а от собственной неуверенности.Андрей не торопливо поздоровался с ним, потом и с остальными. Только после этого он начал:— Надо забить стрелку Черемушкам.— А кто поедет? После арестов у нас и 30 пацанов не наберется.— Разобрались же мы с Лысковскими.— Это большая разница. Черемы покруче. Наехать сразу на столько точек.— Вконец оборзели, охамели, охренели!— Кажется варьете «12 стульев» принадлежит им? — начал Андрей, стараясь, чтобы его слова звучали медленно и весомо.— Ну да.— Приносит прибыль?— Отмывка денег.— Только-то?— Там неплохо расходится «план».— Мы сомнем Черемов, и на стрелку ехать не придется, — Андрей усмехнулся синими губами.На следующий день, к вечеру, на варьете «12 стульев» напали пятеро вооруженных автоматами парней, одетых в камуфляж и в масках, взяли кассу и исчезли, а приехавший наряд милиции, вызванный неизвестно кем, нашел тонкий след от белого порошка, тянувшийся к подвалу, набитому наркотиками.Варьете закрыли, хозяина арестовали, за ним потянулись кое-кто из братвы, потом их главари. И тут же были перехвачены, избиты и ограблены бригады «быков», собиравшие дань. Время авторитетных людей и воровских законов прошло, город поделили акулы и появился новый закон. Волчья стая казалась по сравнению с россиянами начала нулевых детским садом.Андрей торопился. Он сделал еще пару налетов и только после этого Николай Степанович Кирдин — Кир, начал переговоры с братвой из Черемушек. И те отступили. А Кир стал вербовать бойцов и увеличивать бригады.Время жесткого рэкета отходило, главари банд становились честными налогоплательщиками, теряли спортивную форму и обзаводились семьями. Деньги теперь добывали бойцы, а российские «доны» только отмывали их. И очень нуждались в таких людях как Андрей. Тот взялся за дело с жаром. С двумя бойцами он захватил бригадира из Черемушек, потом с бригадой обстрелял и взорвал сауну на территории люберецкой банды, где проходил «субботник», и бросив на месте труп бригадира, застреленного из пистолета охранника, испарился. Две банды, теснившие Кира с двух сторон, уничтожили друг друга, а Кир все прибирал и прибирал к рукам территорию соседей, открывал кафе, казино и ставил игорные автоматы. Он тянул за собой Андрея, уже сменившего кожаную куртку на деловой костюм.— Виктор, — сказал как-то Николай Степанович, ставший еще солиднее и еще толще, Андрею. — Ты вышел в люди, стал авторитетным. И долго ты собираешься еще ходить с такой ряхой? «Паленый» — не лучшее погоняло, поверь мне. У меня есть знакомый, который сделает из тебя хоть самого Ричарда Гира.И они оба поехали к косметологу. Тот осмотрел послеожоговые рубцы, нос, надбровья.— Мне нужна фотография, — сказал он. — Ваша прежняя фотография. Еще до травмы.И вечером Андрей сказал Ольге:— Как ты мать на то, чтобы я сходил к косметологу. Говорят, сейчас убирают шрамы и ожоговые пятна.— Смотри сам. Как тебе лучше.Ольга отвыкла от него из-за его частых отлучек, слегка располнела и обленилась. Знакомство с соседями она не завела, общалась только с Олегом, играла на компьютере и смотрела телевизор. Часто оставаясь дома одна, она пыталась понять, что происходит в их с Андреем жизни. Она и не заметила, как и когда он изменился. Его неприятная привычка теребить и поглаживать лицо исчезла совсем, движения стали ровные, нервозность прошла. Казалось, он что-то решил для себя, сделал вывод и больше к этому не возвращался. А появившиеся после тюрьмы жесткость и агрессивность чувствовались даже сейчас, дома, где он хоть немного позволял себе расслабиться.— Попробую, мать, авось пронесет, — говорил он, не отводя требовательного взгляда от ее глаз. — Только мне нужно фото Вити. Ты позвони домой. Кстати, как они там?— Ничего.Ольга была задумчива, а Андрей не обращал на нее внимания. Через три недели он получил фотографию и пошел к косметологу. То, что из него получилось, было настоящим произведением искусства. Андрей встал у зеркала и долго смотрел в него, пораженный результатом.— Да, — тихо сказал он отражению. — Это еще не Витя, но уже и не Андрей. Кто же ты будешь по жизни, пацан? — он звонко щелкнул по стеклу. — Время покажет.Дома он зацеловал Ольгу до помрачнения рассудка, опьянел от собственной раскованности, от того, что он хорошо выглядит, что может не бояться, что им брезгуют, может смотреть Ольге в глаза и не видеть там затаенного отвращения. И наконец решился.— Давай-ка, мать, заведем зевластика, а? Второго? Что на одном останавливаться.Он не отходил от Ольги несколько дней, сам отвез ее к дорогому гинекологу, снять спираль, и добился своего — она забеременела. И почти что поверила, что у них все хорошо.А Андрей получил от Кирдина в подарок его пятикомнатную квартиру с евроремонтом и итальянской мебелью, когда тот достроил свой дом, переоформил ее на Ольгу, сделав ей Российское гражданство, на нее же купил еще одну машину, новую и дорогую и предложил привезти Иришку.Ольга обрадовалась.— Я позвоню маме, чтобы они все продавали.Андрей нервно перебил ее:— Почему бы тебе не съездить самой и просто не привезти ребенка?— Ты против мамы? Витя?— Оля. Сама подумай. Можно обмануть маленького ребенка, но как, скажи мне