на асфальт.— До свидания.— Пока, деревня, рады обслужить.Ольга отошла немного от остановки и достала из кармана бумажку с адресом. Мимо проходили люди, и она остановила молодого парня, сошедшего с этого же автобуса. В руке тот держал синий пластиковый пакет и рулон ватмана и казался вполне добродушным.— Извините пожалуйста, скажите, как мне найти этот дом?Парень ниже наклонился над тетрадным листком.— А. Это вот за этим углом. Три дома направо.— Спасибо.— Ага.Парень ушел, а Ольга огляделась. Дальше за остановкой высилось здание Дома Культуры, потом перекресток и дома, такие же крупнопанельные, как и в Фергане. Только магазины между ними были оживленнее — народу в них было больше. Не похоже было, что они терпели финансовый крах.Дом 64 — Эти вырезанные из жести цифры Ольга увидела издалека. Четыре этажа, квартира 58, значит это крайний подъезд. Направляясь к нему, она увидела стоящий на асфальтовой дорожке грузовик с крытыми бортами.«Кто-то уезжает», — по привычке подумала Ольга, хотя зачем бы открывать борта с трех сторон. А у двери подъезда, прислоненная к грязно-белой стене, стояла крашенная крышка гроба. Ольга вздрогнула, проходя мимо, потому что боялась смерти, и подумала, что в подъезде будет много народа, а в ее интересах пройти незамеченной.Квартира 58, четвертый этаж. Ольга поднималась по лестнице и думала, в какой же квартире покойник. Но все двери были заперты. Только на верхнем этаже ходили и шумно разговаривали люди.Четвертый этаж, крайняя справа квартира. Открытая нараспашку дверь должна быть 58. Неприятное чувство робости овладело Ольгой, и она не догадалась, а именно узнала, что покойник именно из этой квартиры. Значит, брат Андрея умер, — подумала она. — Бедный мальчик.Остановившись на площадке перед дверью, Ольга не знала, как переступить порог.— Извините, — мужчина, еще молодой, налетел на нее сзади, держа в руке пакет с продуктами. — Вы проходите?— Да. Кореневы тут живут?— Да, входите.«Господи, как говорить с бедной матерью, — подумала Ольга. — Какое сердце тут выдержит».Она посторонилась, пропуская мужчину, и вошла в прихожую. Там было много людей, пахло борщом, жареным луком и хвоей.В комнате за задвинутыми шторами ходили люди, в основном женщины и в большинстве своем такие, какой представляла себе Ольга мать Андрея.— Простите, — откашлялась она.К ней повернулась одна из них, но молодая и стройная, и не похожая на вахтера.— Что вам?— А где хозяйка?— Вот.— Где?Женщина показала что-то, что скрывали за собой эти люди.— Сядем что ли, — сказал пожилой мужчина.Стулья, пуфики стояли вдоль стен, заставленных мебелью. Люди сели, и Ольга увидела посреди комнаты простой деревянный гроб, установленный на табуретах.«Господи, бедный мальчик», — Ольга, боявшаяся покойников, с замиранием сердца посмотрела в ту сторону. Но в гробу лежала женщина. Платок скрывал ее волосы, белел под люстрой восковой лоб.Ольга попятилась в ужасе и села на свободный стул, прижав к животу пластиковый пакет.— Кто умер? — прошептала она.— Александра Васильевна. А вы кто?Ольга, бледная, обернулась на голос. Седой, морщинистый мужчина сидел рядом с ней, напряженно выпрямив длинную худую спину. Был он одет в домашнее вытянутое трико и футболку.— Я…я из почты. У меня телеграмма.— Ну-ка, ну-ка, от кого? У нее-то и родни не осталось. Хоронят вот из профсоюза.Ольга отвернулась. Ей неприятным показалось и морщинистое лицо старика, и его серые бесцветные глаза с гнойниками в уголках век.— А сын? — промямлила она.— Так два сына, два имеются. Старший-то сгинул, дезертировал и сгинул, а младший в больнице. Вы это о котором?— Ни о ком. Я пойду.Тут все встали. Мужчины подняли гроб и стали выносить.— Левее, левее, — командовал тот, кто распоряжался похоронами.Ольга стояла и ждала, чтобы тоже выйти. Старик покашливал около нее.— Олежка-то, — говорил он, — бедняга, калека теперь, инвалид, и без кормильца остался.— Где он? — машинально спросила Ольга.— Так в больнице же. Хотите знать, где?— Да.— В хирургии 3-й горбольницы. 5-я палата, 3-й этаж. Ему руку по плечо отрезали, если интересуетесь. А этот, старший-то, тоже хорош, мать в гробу выносят, а он бегает где-то.— Андрей же не знает.Тут Ольга осеклась и, повернувшись, уставилась на старика, а он на нее.— Ну да, ну да.Ольга не стала дослушивать. Остановившись во время разговора, она пропускала перед собой людей, а теперь оттолкнула локтем проходившую мимо женщину и выскочила через коридор в подъезд. Гроб несли медленно и осторожно, обогнать его было невозможно, и Ольга, внутренне дрожа, двигалась за ним, боясь только, что въедливый старик догонит ее.Наконец она спустилась вниз. Гроб вынесли из подъезда и поставили на табуреты.Обойдя людей, Ольга бросилась прочь. Она не бежала, но шла очень быстро. Вернувшись к остановке, она все оглядывалась, словно боялась, что въедливый старик преследует ее.И она даже не догадывалась, а знала по наитию, что он сообщит о ней в милицию, что расспрашивал он ее не из простого любопытства, а из определенного понятия о гражданском долге. И хотя лично ей нечего было бояться, она боялась. Дождавшись нужного автобуса, она села в него и тут вспомнила, что даже не знает, где ей выходить.«Ну, две остановке ехать, это точно», — рассуждала она про себя, глядя в окно.Но автобус теперь останавливается на противоположной стороне, там она вообще ничего не видела. И Ольга стала вертеться в поисках кондуктора, и увидела маленького старичка с красной повязкой. Он медленно подходил к ней, копаясь в своей сумке и отрывая билеты.— Вам, барышня, — наконец обратился он к ней.— Один, — Ольга вытащила из кармана деньги.— Мелочи не найдется?Ольга достала пригоршню мелочи. Старичок выбрал две монетки и протянул ей билет.— Скажите, — беря его и боясь, что старичок сейчас уйдет, начала Ольга. — Где мне найти кафе такое, там плетеные кабинки, и кресла, и столы.— Как, как? Что за плетеные?— Ну, из палочек что ли. Как корзинка, понимаете?— Нет.— «Нелля» называется.— А. Такое кафе известно. Там моя внучка работает. Отсюда четвертая остановка.— Спасибо.— Не за что.Автобус подъезжал к остановке, и старичок побежал к выходу, проверять билеты.Ольга старательно стала считать.…Вторая остановка……третья.Она стала проходить к выходу, как только автобус тронулся и встала у кабины водителя, держась за поручни, пока тот еще не остановился.— Тут? — спросила она у старичка-кондуктора. Тот кивнул, и она поспешно вышла.— Через дорогу, — закричал ей вслед старичок.А Ольга, даже не поблагодарив, бросилась через дорогу, то и дело смотря по сторонам. Наконец она увидела знакомые места. Вот ларек, вот магазин, школа, гаражи, и вот оно: кафе «Нелля».Ольга бросилась к кабинкам и приостановилась, ища нужную. Их было три. Две оставались пустыми. Подходя к третьей, Ольга рассеянно скользнула взглядом по афишной тумбе: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», прочитала она, а внизу увидела несколько листков с фотографиями в верхнем левом углу.Коренев Андрей Степанович, 1980 г. рождения, русский. Дезертировал из армии. Вооружен автоматом АН-94 и пистолетом ПМ. Совершил ограбление с применением оружия, убил…Ольга остановилась. Парень с фотографии казался далеким и незнакомым и вовсе не был похож на того Андрея, которого знала она. Бритый круглолицый новобранец в армейской гимнастерке напряженно смотрел перед собой. И Ольге захотелось убежать от его недоброго взгляда. Но куда? Чужая, без документов и без денег. Даже тут Ольга не подумала, что почти полкило бумажных денежных знаков держит она в руке.Медленно подошла она к последней кабинке.Он сидел, по-прежнему сутулясь, и опирался о стол локтями, а рядом стояла пустая бутылка из-под пива с пустым стаканом.Ольга шагнула к нему. Андрей быстро повернулся, тут же надевая черные очки.— Это я.— Садись.Ольга села.— Отдала?И тут только Ольга поняла, что сейчас придется рассказать ему все. Ей стало страшно, и дрожащими руками она положила на стол целлофановый пакет, так и продолжая молчать.Андрей быстро открыл пакет, сунул руку, но ничего не вынул и растерянно поднял голову.— Не взяла? — изменившимся голосом спросил он.— Нет, не то. Андрей, она… умерла.Ольга забыла о том, что он преступник и убийца. Она сама очень любила свою мать и теперь готова была заплакать от горя. А Андрей забылся, как был, с руками, держащими пакет, и смотрел на нее сквозь очки так, что Ольга не видела его глаз. Лоб и волосы парня скрывал длинный козырек, и только видела она, как челюсти его окаменели, а чисто выбритые щеки побелели.— Андрей, пожалуйста, не расстраивайся, — искренне воскликнула Ольга, подаваясь к нему и сжимая одной рукой его худое и жилистое запястье.Она сказала это, не подумав, и сказала явную глупость, но хотела помочь ему от всего сердца.Напряженные руки Андрея упали, вкось коснувшись простой металлической пепельницы, переполненной окурками, голова опустилась.— Это не из-за меня. Я не виноват, — глухо пробормотал он срывающимся голосом, и, помолчав, добавил. — Что с Олегом?— Он в 3-й горбольнице, в хирургии, 5-я палата.Андрей выдохнул воздух, снял очки и потерянно посмотрел на нее. Глаза его были сухие и тусклые. Уронив очки на стол, он больше не вспомнил о них, тяжело поднялся и вышел из кабинки, никого и ничего не видя.Ольга, не зная, что делать, растерянно смотрела ему вслед, пока в кабинку не заскочила девушка-кореянка.— Что закажете? — спросила она, доставая блокнот.— Ничего. Сколько с нас?Официантка ответила, не отрывая глаз от блокнота.Ольга с готовностью достала деньги и протянула девушке.Та взяла и сказала:— Подождите, я принесу сдачу, — но никуда не сдвинулась.— Не надо, — торопливо ответила Ольга, хотя не имела привычку давать на чай.Она поспешно взяла пакет, достала из-под стола тяжелую сумку, огляделась, взяла очки и бросилась за Андреем. Он шел посреди тротуара, глубоко засунув руки в карманы куртки. Бегом догнав его, Ольга сказала, протягивая ему сумку.— На вот, возьми, я заплатила официантке.— Хорошо. Я тоже заплатил ей, — отсутствующим голосом сказал он, беря сумку и небрежно закидывая за плечо.— А пакет?— Неси ты, если хочешь.— Мне все равно. Он не тяжелый.Выражение лица и глаз у Андрея не изменилось. И тут только Ольга вспомнила, что держит в руках его очки.— Вот надень, надень скорее, — Ольга оглянулась по сторонам. — Здесь расклеены эти…листовки. Там твоя фотография, понимаешь?Андрей кивнул, сжимая одной рукой ремень сумки, а другой душку очков.— Надень, надень. Знаешь, нам надо ехать в больницу к Олегу.Андрей как очнулся. Он одной рукой надел очки, повернулся и пошел по тротуару, снова спрятав руки в карманы. Ольга теперь сама уже взяла его под руку, чтобы не отстать, потому что он шагал по-мужски широко. Они походили на пару, прожившую вместе не один год и уже не особенно интересующуюся друг другом. Андрей шел быстро, Ольга все крепче прижималась к его руке.— Идем потише, я больше не могу, — наконец сказала она, и Андрей удивленно повернулся к ней. — Далеко еще?— Куда?— До больницы?— Далеко. Давай поймаем «Газель».Маршрутные такси носились взад и вперед, и вовсе не походили на привычные ей картонные «Damas».Они пропустили их множество: то были не те номера, то не было свободных мест.Наконец перед ними остановился нужный микроавтобус. Андрей сел к водителю, Ольга залезла внутрь салона — и машина тронулась вперед. Мчались они минут 10, и вот машина встала около парка, и, открыв переднюю дверцу, Андрей выскочил на асфальт. Захлопнув ее, он помог выйти Ольге, с готовностью отперев ей дверцу салона.— Я заплатил, пошли.Он немного ожил за это время, и сам взял Ольгу под руку, но так было неудобно идти, и он обнял ее за плечи.Она не знала, куда они шли, все здания, видневшиеся между деревьями, были одинаковыми.— Ну вот и все, — Андрей остановился перед ровным забором из побеленных бетонных плит. — Те деньги, что в пакете, оставь себе. На квартиру в Москве там конечно, не хватит, но вы с мужем придумаете, куда их потратить. Отсюда садись на 14 «Газель» и езжай до автовокзала, а там, на автобусе до Москвы и ищи своего любимого. Документы ты вряд ли уже найдешь, просто заяви в милицию о пропаже и возвращайся домой, а там получишь новые. На это у тебя денег хватит. Прощай и не вспоминай меня лихом.— Ты куда?Андрей кивнул на большое 6-и этажное здание за забором.— Не поняла.— Отдам брату деньги, — Андрей опустил голову.— А потом?— Ничего.— Что «ничего»?Прохожие оглядывались на остановившуюся пару, считая, что у них семейная размолвка.— Там меня наверняка уже ждут.— Кто? Кто там тебя ждет?— Менты. А если не ждут, так врачи вызовут.Ольга мгновенно зажала ему рот и оглянулась. Внимания на них никто не обращал.— Не говори глупости.Андрей отвел от лица ее руку, но сделал это не зло.— А что мне еще делать?— Пойду я. Я заплачу за лечение твоего брата и остальные деньги оставлю ему.— Зачем?— Чтобы кушал. Что, не понятно?— Нет, я не об этом. Идем в сторону, поговорим.— Идем.Ольга расхрабрилась и, вообще, за то время, что шла с ним в обнимку, забыла, что он вооружен и очень опасен.— Сядем на скамейку.Ольга послушалась, и они сели, продолжая обниматься. В парке никого не было, но Ольга все равно усердно оглядывалась.— Ты хорошая девушка, Оля, и твоему мужику здорово повезло, — сказал Андрей, сгибаясь на скамейке и опираясь локтями в колени. Он совсем не заботился, услышит их кто-нибудь или нет. Он спокойно откинулся назад, достал наполовину пустую пачку, вытащил сигарету, закурил, щелкая зажигалкой и тут же принял прежнюю позу. — Я не бандит и не нахожу вкуса в постоянных бегах. У меня автомат и достаточно патронов. Я могу натворить много плохого. Матери у меня больше нет, брату я помочь не могу, что же мне еще остается.— Ты очень любил мать? — почему-то спросила Ольга.Андрей взял сигарету пальцами и уронил руку.— Она одна вырастила нас с братом.— Что ты сделаешь теперь?— Я уже сказал.— А потом, потом?— Ты думаешь, мне приятно думать, как я убью себя. Может быть, мне повезет и меня застрелят.Ольга посмотрела на его сумку, лежавшую между ними, затем на Андрея, а он, выпрямляя спину, перехватил взгляд и покачал головой.— Он разобран. Я не буду его собирать. Если хочешь, отнеси сумку в милицию. Может быть, в благодарность тебе помогут найти документы.— Не говори так. Не нужны мне никакие документы.— Живому человеку всегда нужны документы. Без них он труп.— Андрей! — не слушая, Ольга схватила его за руку. — Ты обещал мне помочь найти мужа. А теперь ты хочешь меня бросить?Андрей повернулся к ней и внимательно посмотрел сквозь очки.— Тебе правда нужна помощь?— Да-да-да.— Это будет агония, ты только затянешь ее.— Я без документов, я боюсь, я одна в чужом городе, ты затащил меня на край света, а теперь бросаешь!— Я найду твоего мужа, — забыв про тлеющую в руке сигарету, проговорил Андрей.— Вот и прекрасно. А теперь сиди здесь, а я пойду в больницу. 3-й этаж, 5-я палата, я знаю. Не переживай. Я заплачу за лечение и отдам ему остальные деньги. Того, что здесь, в пакете, хватит? — Ольга решительно встала.— Да.— Жди меня здесь и не вздумай уйти, понял? Я сейчас, я скоро.Больше не оглядываясь, Ольга побежала вдоль забора. Бетонные плиты закончились, дальше был поворот под прямым углом, и тянулись витые железные прутья. Ольга пошла уже шагом и, найдя ворота, зашла в них. И снаружи и внутри было припарковано много легковых машин, в основном иномарок. Машины стояли рядами: разноцветные, яркие, богатые.Но не у всех был праздник. Ольга шла, как Золушка после двенадцати часов ночи. Дешёвая, даже по меркам Ферганы, одежда выглядела несвежей и неопрятной, волосы потеряли блеск, а глаза смотрели настороженно. Найдя входную дверь, она взялась за ручку……Палаты начинались сразу за ординаторской. Белый халат, взятый в гардеробе, она не застегнула, длинные полы хлестали сзади от быстрой ходьбы. 1, 2, 3… 5. Ольга остановилась, постучала и, повернув ручку, распахнула дверь.— Здравствуйте.В мужской палате, состоявшей из 6-и коек, заняты были только три. На койке, застланной грубым одеялом, сидел изможденный старик, прижимая к груди скрещенные руки. Толстый мужчина средних лет лежал на заправленной койке в углу, а на третьей койке, рядом, лежал, скорчившись под одеялом, темноволосый подросток, похожий на Андрей настолько, что Ольга срезу же догадалась, кто он.С первого взгляда он показался совсем ребенком, маленьким, худеньким.— Олег, — тихо позвала она, глядя прямо на него.Он даже не шелохнулся, не поднял на нее глядящих в пустоту глаз.Ольга готова была поверить, что ошиблась.— Он ни с кем не разговаривает, и не ест тоже, — проговорил лежавший толстяк.— А таблетки на пол бросает, — добавил старик. — А они денежек стоят.— Олег Коренев?— Да.— Он самый.Тут Ольга подумала, что сначала нужно поговорить с врачом.— Я сейчас, — сказала она и посмотрела на взрослых. — Кто у вас лечащий врач.— София Николаевна.— Я сейчас, только поговорю с ней.Ольга вышла и вернулась к ординаторской. Там за открытой дверью сидели несколько женщин в белых халатах, каждая за своим столом, заваленным тетрадями и журналами. Они переговаривались между собой отрывочными редкими фразами и усердно писали.— Здравствуйте, — сказала Ольга, переступая порог.Женщины подняли головы. Было их пятеро, все разного возраста.— Здравствуйте, — ответили они вразнобой.— Что вы хотели?— Я хотела бы поговорить с Софией Николаевной.— Это я, — средних лет женщина посмотрела на нее заинтересованно. Крашенная блондинка, яркая от косметики — она выглядела интересно.— Можно поговорить с вами?— Ну?— Выйдемте.— Хорошо.София Николаевна была полной, с белой холеной шеей. Медленно, словно делая одолжение, поднялась она с места. Остальные снова уткнулись в свою работу и только лишь одна, очень молоденькая, продолжала смотреть им вслед. София Николаевна прикрыла за собой дверь, прошла в уголок отдыха, весь в цветах, свешивающихся с живой стенки. Там стояли стулья и диван, и она предложила:— Присаживайтесь.Ольга села на диван, а Софья Николаевна придвинула себе стул и присела к столу, заваленному брошюрами и газетами.— Что вы хотели?— Я хочу поговорить об Олеге Кореневе.— Несчастный ребенок. Вы ему кто?— Это неважно. Как он?— Операцию перенес хорошо. Он молодой, организм не изношен, заживляемость хорошая. Сейчас меня больше беспокоит та депрессия, в какую он впал. Истерики, отказ от еды. Грозит покончить с собой.— Он знает, что его мать умерла?— Да, к сожалению. Так уж получилось.— У него больше никого нет?— Да кто вы такая?— Говорю вам, это не имеет значения. Просто, понимаете, наверное, нужны деньги? На лекарства там, например, — говоря так, Ольга раскрыла пакет и стала разворачивать сверток, даже не доставая его. В свертке лежали доллары, это Ольга поняла сразу, едва увидела зеленоватый цвет банкнот. — Вы, пожалуйста, скажите, сколько нужно.— Ну, знаете ли…— Понимаете, мальчик должен получить все необходимое. Он не виноват, что жизнь так изувечила его.— Вы правы. Мы давали ему лекарства из наших запасов. Из тех избытков, что у нас оставляют другие больные. Но никто же не обязан давать их ему. Да, у нас бесплатное лечение для детей, но лекарства для него никто не купит. У муниципалитета просто нет…— Сколько?— Думаю, тысяч десять, не меньше…— Долларов?Софья Николаевна замялась.— Нет, что вы. Российских. Столько лечение у нас еще не стоит. Операция прошла под двойным наркозом, это дорого.Ольга молчала, переводя рубли в доллары. Остановилась на числе 300. Взяла три купюры в сто долларов и протянула врачу. Та не двигалась. Тогда Ольга взяла еще сотню и отдала ей.— А это вам.— Спасибо. Я сделаю запись в карте, и мальчика покажут психологу. Может быть его отправят в реабилитационный центр.— Спасибо, — Ольга поднялась. — Сделайте для него что-нибудь, пожалуйста.— Конечно, конечно. Мальчик получит все положенное. Я сама, лично…— София Николаевна, — позвали врача из коридора.— Сейчас.И тон, и движения у женщины изменились. Весело и энергично она поднялась со стула, сладким голосом распрощалась с Ольгой и прямо поплыла по коридору. Ольга встала не такая окрыленная и медленно пошла, ища цифру 5 на двери. Найдя ее и снова постучав, вошла в палату.— Нельзя, девушка, скоро процедуры, — из коридора крикнул женский голос.— Пусть поговорят, — властно перебил голос Софии Николаевны.И дальше, мерно удаляясь, тихо заговорили два голоса. А Ольга подошла к кровати мальчика и села на краешек, в его ногах, пристроив пакет у себя на коленях.— Здравствуй, Олег, — проговорила она неуверенно.Олег молчал, вытянувшись на животе и уткнувшись лицом в подушку.— Олег, миленький, послушай. Ну, Олег, я принесла деньги. Ты же уже взрослый. Должен сам о себе заботиться. Я оставлю их тебе, а ты попроси нянечку или медсестру приносить что-нибудь вкусненькое. Вот, возьми, здесь доллары, спрячь под подушку.Не получая ответа, не видя никакого движения, Ольга наклонилась, чтобы положить пакет рядом с подушкой, когда мальчик неожиданным движением руки сбросил его на пол, рывком поднялся и закричал, нервно кривя губы:— Уходите, уходите все. Я ничего не хочу… Дайте же мне умереть, пожалейте меня!Больше не в силах кричать, он упал на подушку и зашелся в рыданиях. В открытую дверь вбежала пожилая женщина в косынке и в белом халате. Маленькая и юркая, она в первую очередь бросилась к пакету, а Ольга, выпрямившись, стояла и не знала, что ей делать.— Опять Коренев, сколько можно. Вы не беспокойтесь, я