– Точно, коп, – сказал Паркер, понизив голос. Кен молча смотрел, как здоровяк идет к рядку таксофонов. – Как думаешь, посыльный меня заметил? – шепнул Паркер. – Понятия не имею. От двери не видно. – Если спросит, скажу, что звонил жене. Не дозвонился. – Может, и не спросит. – Черт, только на это и надеюсь. Здоровяк вышел из телефонной будки и направился к посыльному у двери. Показал ему какой-то предмет. Посыльный озадачился. Несколько минут они говорили, после чего здоровяк, повернувшись, уставился прямо на Кена. Кену стало жарко, потом холодно. Сделав над собой немалое усилие, он продолжил заполнять журнал. – Сюда идет, – тихо сказал Паркер. Здоровяк подошел к стойке. Пристально посмотрел на Паркера, на Кена и снова на Паркера. – Городская полиция. Сержант Донован, – сипло проворчал он. – Ищу человека, который с полчаса назад пользовался вон тем таксофоном. Вы его видели? Кен смотрел на суровое кирпично-красное лицо. У Донована были аккуратные рыжие усы, короткий толстый нос и россыпь веснушек на переносице. – Нет, я никого не видел, – сказал он. – Недавно я звонил жене, – невозмутимо произнес Паркер. – Вы не меня ищете? Донован уставился на него: – Если звонили жене, то не вас. Видели кого-нибудь еще? – Да. Девушку и старика, – бойко соврал Паркер. – Пожалуй, где-то с час назад. С тех пор никого не видел. Был сильно занят. – Но жене позвонить время нашлось. – Донован сверлил Паркера жестким взглядом. – Жене позвонить время всегда найдется. – Паркер расплылся в фальшивой улыбке. Вытащив из кармана смятую сигарету, Донован сунул ее в некрасивые тонкие губы и прикурил от медной зажигалки. – Вы видели, как кто-нибудь звонил? – спросил он у Кена. – Я же сказал: нет, не видел. Не выдержав взгляда зеленых глаз, Кен отвернулся. – Подумайте хорошенько. – Нет, никого я не видел. Донован недовольно поморщился: – В этом городе никто ничего не видит. И никто ничего не знает. Смерив обоих долгим жестким взглядом, он снова ушел к посыльному. – Ух, какой миляга, – сказал Паркер. – Не хотел бы я попасть к нему на допрос с пристрастием. А ты? – Пожалуй, нет, – ответил Кен, чувствуя слабость в коленях. – Неплохо я его отшил, скажи? – Не спеши с выводами, – заметил Кен. Оба смотрели, как Донован беседует с посыльным. Наконец он коротко кивнул и вышел. – Дело дрянь, – сказал Паркер и был совершенно прав. – Раз прислали сержанта, там что-то серьезное. Господи! Как же мне повезло! III Когда часы на здании городского совета били половину второго, Кен вышел из «Газы», огромного универмага на углу Четвертой и Мейн-стрит. Под мышкой он нес два коричневых свертка. Оказавшись на Мейн-стрит, Кен быстро зашагал в сторону банка. План сработал. Окровавленный костюм теперь висел среди сотен других в отделе готового платья, а туфли затерялись среди прочих туфель в обувной секции. Однако без неприятных моментов не обошлось. Продавец, выписывая чек на светло-серый костюм – копию того, что висел теперь на вешалке, – поинтересовался, не забыл ли Кен свой сверток. Сохранив спокойствие, Кен ответил, что никакого свертка у него не было. Продавец, озадаченно взглянув на него, переспросил: «Уверены?» – после чего потерял к Кену всякий интерес. Ситуация, однако, была щекотливая. Что ж, по крайней мере, Кен избавился от улик. Теперь он чувствовал себя поспокойнее. С другой стороны, из-за Паркера полиция уже наведалась в банк, и тот мордатый сержант хорошенько рассмотрел Кена. Как только полицейские всех допросят, у них появится его описание. Сержант может вспомнить, что банковский клерк был весьма похож на подозреваемого. В полуденных газетах не было ни слова про Фэй. Кен вернулся к кассе, сказал Паркеру, что тот может идти на обед, и покачал головой в ответ на расспросы. – Вообще ничего? – повторил Паркер. – Точно? Кен протянул ему газету: – Точно. Сам посмотри. – Может, все не так плохо, – сказал Паркер, пробежавшись взглядом по заголовкам. – Допустим, она что-то стащила. Такие девушки то и дело попадают в неприятности. Пожалуй, отныне буду обходить ее стороной. Вторая половина дня тянулась целую вечность. Кен поглядывал на входную дверь, подозревая, что сержант может вернуться. Устав от напряжения, он чувствовал себя совсем больным. Рабочий день подошел к концу, и Кен начал закрывать смену. – Если тот коп про меня спросит, – сказал Паркер, – ты же будешь помалкивать, правда? – Ну конечно. – Кен подумал, как отреагировал бы Паркер, узнай он о событиях прошлой ночи. – Тебе не о чем волноваться. – Хотелось бы верить, – с тревогой произнес Паркер. – Если выяснят, что это я звонил, меня одолеют газетчики, чтоб их черти драли. Представь себе лицо Шварца, когда старик узнает, что я бывал у этой девицы. Он, ханжа, мигом меня вышвырнет. Еще и жена… Нет, такого я не переживу. – Расслабься, – сказал Кен, жалея, что сам не может расслабиться. – Я не проболтаюсь. – Поделом мне, – произнес Паркер. – Чтоб я еще хоть раз в такое вляпался? Да никогда в жизни. – Он закрыл кассу. – Ну, пора встречать тещу. Уж извини, подвезти не предлагаю. – Не переживай, – сказал Кен. – Сейчас запишу эти чеки и тоже пойду. Давай, до завтра. Он заполнил журнал – не спеша, чтобы убедиться, что Паркер точно ушел. Потом спустился в раздевалку, надел шляпу, забрал из шкафчика оба свертка и поднялся к служебному выходу. Домой он доехал на автобусе. На углу задержался, чтобы купить вечернюю газету, и пошел к своему коттеджу. Взял свертки под мышку и просмотрел заголовки. Вот оно, в экстренных новостях. Кен остановился. Сердце его колотилось. СМЕРТЬ В ЛЮБОВНОМ ГНЕЗДЫШКЕ БЫВШАЯ ТАНЦОВЩИЦА УБИТА НОЖОМ ДЛЯ КОЛКИ ЛЬДА ПРЕСТУПНИК НЕ НАЙДЕН Читать дальше он не смог. Свернул газету и поплелся к дому. На лице его выступили капли пота.