Отвязав лодку, мулат оттолкнул ее от пристани, завел мотор и помчался по мутным водам эстуария. У поручней О’Брайана ждал Такс: смуглый коренастый силач с грубой мясистой физиономией, недельной щетиной и водянистыми, вечно бегающими голубыми глазками. На нем была черная рубашка с открытым воротом, засаленные белые брюки и капитанская фуражка, лихо сдвинутая на правую бровь. Такс был единственным человеком О’Брайана, пережившим крушение наркобизнеса: опасный парень, работник ножа и пистолета. О’Брайан неплохо ему платил, считая Такса незаменимым. До сих пор тот справлялся с любыми, даже самыми сложными поручениями. Когда О’Брайан поднялся на борт парохода, Такс апатично поднял руку к фуражке. – Где он? – Внизу. – Такс ткнул большим пальцем в сторону лестницы, ведущей на нижнюю палубу. Рядом стоял пустой ящик. На нем расположился здоровенный негр с обнаженным торсом. Глупо ухмыльнувшись, он встал и отошел в сторону. – Проблемы? – Не без того, – равнодушно ответил Такс. Всю свою жизнь он только и делал, что решал проблемы. – Нас никто не видел, но пришлось его стукнуть. По пути он начал кобениться, и Солли снова его стукнул. Пришлось. – С ним все в порядке? – резко спросил О’Брайан. – Да просто стукнули. – Такс пожал плечами. Мастер своего дела, он прекрасно знал – как, куда и насколько сильно стукнуть. – Ничего страшного. Хотите поговорить с ним, босс? – Да. Такс проводил его к каюте на нижней палубе. Вынул из кармана ключ, повозился с замком, распахнул дверь и вошел. О’Брайан вошел следом. На койке, свесив ногу, лежал Джонни Дорман. О’Брайан навис над ним, и Джонни открыл глаза. О’Брайан окинул его равнодушным взглядом. Джонни был поразительно похож на сестру: тот же нос идеальной формы, те же зеленые глаза, густые волосы того же цвета. Но лицо его, в отличие от лица Гильды, было совсем безвольным. «Смазливый слабак, – подумал О’Брайан. – Еще и подонок. Нечего сказать, повезло мне с родственничком». – Здравствуй, Джонни, – сказал он. Джонни, не шевелясь, настороженно смотрел на О’Брайана. – Что за хрень, Шон? Я расскажу все Гильде. Представляешь, как ей это понравится? Придвинув стул с прямой спинкой, О’Брайан сел. Подал знак Таксу, и тот вышел, закрыв за собой дверь. О’Брайан достал золотой портсигар. Секунду помедлив, Джонни взял сигарету. О’Брайан щелкнул зажигалкой. Джонни прикурил. – Давай пока не будем говорить о Гильде, – сказал О’Брайан. – Поговорим о тебе. Как самочувствие, Джонни? – Прекрасное. То есть было прекрасное, пока тот ниггер меня не вырубил. Ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдет? – Как правило, мне все сходит с рук, – заметил О’Брайан. – Говорят, врачи тебя подлечили. И теперь ты как новенький. – И что с того? Кстати, могли бы и раньше выписать. Но нет, тянули деньги до последнего, – усмехнулся Джонни. – Все они одинаковые. Только и думают, как бы поживиться за мой счет. – У меня сложилось впечатление, что счета оплачивала твоя сестра, – тихо произнес О’Брайан. – Очень мило, что ты столь живо интересуешься ее персоной. Джонни расхохотался. – Этот номер не пройдет, – сказал он, отсмеявшись. – Сейчас у Гильды полно денег, а я на мели. Если бы ее упекли в дурдом, я взял бы расходы на себя. К тому же она твоя невеста, верно? Миллионершей станет. Ну да, оплатила счета за лечение. Но это ведь мелочи, разве нет? О’Брайан с трудом сдержал вспышку гнева. – Ты, Джонни, крысеныш поганый. Только не спорь. Не представляешь, как я рад, что ты не приходишься мне братом. – Ничего, скоро стану шурином, – насмешливо сказал Джонни. – Конечно, если Гильда не бросит тебя после того, что ты со мной сотворил. Надо же, выкидывать такие фокусы. Ты, наверное, рехнулся. Хотя… Может, я и не стану ей рассказывать. Плати десять штук, и мой рот на замке. Тебе же не трудно найти десять штук? – Совсем не трудно, – мягко согласился О’Брайан. – Но ты ничего от меня не получишь. Признаться, я удивлен: до сих пор не прозвучало вопроса, почему ты здесь. В зеленых глазах мелькнула тревога. – Ну ладно, почему я здесь? – По очевидной причине: лечение тебе не помогло. Ты как был психом, так и остался. Джонни побледнел. Глаза его сверкнули. – Да ну? Решил меня запугать? Если надумаешь мной помыкать, Гильда не пойдет за тебя. И ты это прекрасно знаешь. Врачи сказали, что я здоров. Так оно и есть! – В таком случае зачем ты убил Фэй Карсон? – спросил О’Брайан. – Такой поступок – не лучшее свидетельство в пользу душевного здоровья, верно? – Не понимаю, о чем ты, – нервно произнес Джонни и отвел взгляд. – Все ты понимаешь. Вчера ночью ты пришел к ней домой и убил ее ножом для колки льда. – Ты спятил? Вчера ночью я был у тебя в гостях. И не отвертишься, Шон. О’Брайан покачал головой: – Это вряд ли. В это время меня видели на вечеринке. Зачем ты ее убил? – Кто сказал, что это я? – спросил Джонни. – Хватит юлить! – отрезал О’Брайан. – До психушки ты грозился ее прикончить. Как только вернулся в город, она умерла. Надеешься выйти сухим из воды? Джонни удивленно взглянул на него: – Не просто надеюсь. Так и будет. – Значит, сознаёшься? – спросил О’Брайан. – О’кей, сознаюсь. Я же сказал, что ей не жить. И слово свое держу. Я не раз ее предупреждал, но она все играла в свои грязные игры. Другого способа разобраться с ней я не видел. О’Брайан не сомневался, что девушку убил Джонни. Но не ожидал такого нахальства. – И сколько, по твоему мнению, тебе осталось гулять на свободе? Джонни рассмеялся: – Ну что ты как маленький! Мой будущий зять – видный политикан. Само собой, я имею право убить распутную стерву, если она напрашивается. Поверь, проблем у тебя не будет. Когда я ее прикончил, с ней был какой-то парень. Сдай его копам, для тебя это несложно. Комиссар полиции ест у тебя с руки, разве нет? Сделает все, что скажешь. – Тебя послушать, так я уже согласился помочь, – тихо сказал О’Брайан. – А если откажусь? – Не откажешься, – беззаботно сказал Джонни. – Ты не допустишь, чтобы копы меня взяли, Шон. Не сможешь на это пойти. Ты же по уши влюблен в Гильду, и это вполне понятно: взять в жены такую сексапильную красотку – мечта любого нормального парня. Но если копы меня загребут, ты не осмелишься на ней жениться. Я же знаю, ты стараешься не привлекать к себе внимания – с тех пор, как взял власть над администрацией. Кого ты хочешь обмануть, Шон? У тебя есть секреты, и чего тебе не нужно, так это интереса к твоей персоне. О’Брайан смотрел на него, как на вошь. Его охватила холодная ярость, но лицо оставалось невозмутимым. – Может, ты и не убивал ее, – медленно произнес он. Джонни рассмеялся снова. – Не веришь – пожалуйста. Дело твое, – равнодушно сказал он. – Убить ее было проще простого. Эта дура постоянно забывала ключ от дома: дырявая память, что с нее взять. Поэтому держала под ковриком запасной. Я пришел к ней домой, отомкнул дверь и спрятался в спальне. Она вернулась в компании этого парня. – Лицо его ожесточилось. – Я уже взял на кухне нож для колки льда. Она так испугалась, что даже не крикнула. Видел бы ты ее лицо. Она разделась, встала перед зеркалом и принялась собой любоваться. И тут подхожу я. Она видит меня в зеркале, оборачивается… Не думал, что человеческое лицо способно на такую гримасу. Я ударил ее ножом: проще простого. Она упала на кровать. Все смотрела на меня. Парень в гостиной крикнул: «Ты скоро?» – я выкрутил пробки и свалил. Вот именно: проще простого, Шон. – Кто-нибудь видел, как ты выходишь из квартиры? – спросил О’Брайан. – Нет, конечно. Что, за дурака меня держишь? Никто ничего не заметил. – Гильде известно, что ты в городе. Кто еще об этом знает? Джонни отвел взгляд: – Никто. – Как ты узнал адрес Фэй? – Она часто появлялась в «Голубой розе». – Глаза его забегали. – Я решил попытать счастья. Заглянул туда, увидел ее и проследил до квартиры. О’Брайан раздраженно взмахнул рукой: – Хватит врать! Ты только что сказал, что пришел раньше и ждал ее в спальне. Как ты мог за ней проследить? Джонни усмехнулся: – А ты прирожденный коп, да, Шон? Ладно. Чтоб ты знал, я зашел к Херувиму Луи и спросил, где она ошивается.