— Сколько? — Подожди… Разделяя пачки, под одной из них она внезапно почувствовала что-то твердое. — Черт! СD-диск! К банкнотам скотчем приклеен CD-диск… Венсан вскочил и заковылял к столу: — Дай посмотреть… Серван опомниться не могла: Пьер все-таки оставил послание для Венсана. Совершенно невероятно. — У тебя есть компьютер? — спросила она. — Да, на втором этаже… Она помогла Венсану подняться по лестнице и пристроить два стула перед компьютером. Вставив диск, они увидели, что в меню всего одно досье под названием «Пьер». Серван кликнула мышкой, но компьютер потребовал пароль. — Он поставил блокировку доступа… Что будем делать? — Дай подумать, — произнес Венсан. — Попробуй… дата его рождения: 12 июня 1966-го. — Не подходит. — Тогда, возможно, моя… 10 сентября 1966-го. — Тоже не подходит… Даты рождения его жены или детей, — предположила Серван. — Или их имена. — Нет, скорее всего, нечто, о чем знали только мы с ним. Дай мне немного подумать… Он стал рыться в памяти, пытаясь отыскать имя или цифру, которая могла их объединять. Но их столько всего объединяло! Столько воспоминаний… После многочисленных попыток вычислить шесть букв, составлявших пароль, они были близки к отчаянию. — Давай, Венсан, сосредоточься!.. Уверена, ты найдешь… Он разогнулся, сделал несколько неуверенных шагов и открыл окно: проветрить мозг. — Дай мне, пожалуйста, сигаретку! Серван сбегала на первый этаж и принесла пачку слабеньких сигарет. Затем снова заняла свое место перед компьютером, и в полнейшей тишине они выкурили одну сигарету на двоих. Девушка постепенно погружалась в свои мысли, далекие от неприступного CD, хотя удивление от находки по-прежнему не покидало ее. Венсан, повернувшись к ней спиной, облокотился о подоконник. — Кажется, знаю! — внезапно воскликнул он. — Попробуй: Мишлин! Серван встрепенулась: — Мишлин? Кто она? — Одна девчонка, мы с ней учились в коллеже, — объяснил он. — Собственно, это не важно… Серван напечатала шесть букв, досье открылось. — В точку! Венсан перегнулся через ее плечо; в досье «Пьер» содержалось два документа: первый назывался «Венсан», второй «Мансони». Серван, разумеется, открыла первый; две страницы текста, скорее всего письмо. Письмо, написанное Пьером лучшему другу. Серван была готова уступить место перед монитором Венсану, хотя сама и умирала от любопытства ознакомиться с посланием, оставленным Кристиани. Но Венсан, положив ей руку на плечо и подкрепив таким образом свою просьбу, сказал: — Распечатай мне, пожалуйста… Чтение послания с экрана наводило проводника на печальные воспоминания. Он хотел держать в руках лист бумаги. Удивленная его просьбой, она тем не менее выполнила ее. Пока письмо выползало из чрева принтера, Венсан, которому казалось, что ему тисками сдавили горло, а в глаза плеснули кислотой, пытался восстановить дыхание. Взяв два листочка, он слегка отстранился от Серван; та закрыла документ и ждала дальнейших инструкций. Не торопить его. Она понимала, что значит для него этот момент. К ее великому удивлению, он начал читать вслух: Венсан, возможно, я скоро умру. Впрочем, если ты читаешь это письмо, значит я уже мертв… Мне очень не хочется писать тебе на компьютере, но писать от руки я побоялся, так как кто-нибудь может случайно наткнуться на это письмо, а я не хочу, чтобы кто-нибудь другой прочитал то, что я собираюсь тебе сказать. Скоро вечер, но я все еще не знаю, что со мной будет. Я даже не знаю, есть ли у меня будущее. Если говорить честно, я влип. Венсан сделал первую паузу. Серван устроилась на полу, в полумраке, стараясь стать как можно незаметнее. Когда он решил разделить с ней признание Пьера, она поняла, что это свидетельство его полного доверия, и оно бесконечно тронуло ее. Теплый, слегка дрожащий голос Венсана продолжал: Вот уже несколько недель, как я хочу тебе все рассказать. Но, признаюсь, мне не удалось поговорить с тобой. Из страха утратить твою дружбу… А для меня это главное. Когда мы виделись в последний раз, мы поругались… Глупо, раньше с нами такого не случалось. Я не должен был осуждать тебя, не имел на это права. Скорее, мне надо было тебя поддержать. Потому что я уверен, что в то утро, когда ты узнал о смерти Мириам, ты страдал. Я должен был бы поговорить с тобой, выслушать тебя… Я же лишь осудил тебя. И за это, брат, прошу у тебя прощения. Венсан снова остановился. Чтение давалось ему с трудом. Хотя слова, тяжким грузом ложившиеся на него, принесли облегчение: ему казалось, что его друг здесь, перед ним, по-прежнему живой. И сейчас они бросятся в объятия друг друга. В глазах Серван стояли слезы, которые она упорно старалась скрыть. Венсан продолжил чтение. От охватившего его чувства у него даже изменился голос. Прошу, брат, прости меня. И надеюсь, что ты меня простил. Но тебе придется прощать меня не только за эту ссору. Еще столько всего… Некоторое время назад я обнаружил, что Мансони получал деньги от Лавесьера, как на свои счета, так и на счета мэрии. Подробности ты найдешь в другом документе, в этом письме их приводить бессмысленно. Разумеется, я намеревался разоблачить его, однако сначала предпочел пойти и поговорить с Жюльеном, дать ему шанс оправдаться. Но он не захотел ничего объяснять, даже, напротив, стал угрожать. Сегодня вечером я все еще не знаю, за что Лавесьер платит Мансони. Но с уверенностью могу сказать, что Жюльен его шантажирует. Он знает нечто такое, что может сильно скомпрометировать этого мерзавца, и таким образом вытягивает из него деньги… Ты наверняка задаешься вопросом, почему я ничего не сказал тебе… Очень трудно тебе признаваться, но все же придется. Вот уже больше года, как мы с Гислен любовники. Поначалу все вышло случайно. Мужчина и женщина, которых тянет друг к другу, однажды вечером оказались вдвоем… Потом такой случай повторился. И превратился в длительные отношения. Сегодня у меня нет времени объяснять тебе, почему и как это произошло. Впрочем, да и смог бы я?.. Иногда мы плохо понимаем самих себя. Андре Лавесьер был в курсе моих отношений с Гислен, и, если бы я заговорил о деньгах, которые он передал Мансони, он бы сообщил о моей измене Наде. Он даже показал мне фото, на котором мы с Гис целуемся. Итак, я молча согласился, чтобы меня подкупили. Получил деньги за молчание… Но я наконец решился. Сегодня вечером я увижу Гислен. Чтобы сообщить ей о нашем разрыве. Я знаю, что заставлю ее страдать. Она часто говорила мне, как она боится, что я ее брошу… Она очень меня любит. Ради меня она готова расстаться с Жюльеном. Но я не готов расстаться с Надей ради нее. Сегодня вечером этой истории будет положен конец. Истории, которая не должна была начаться. Сегодня вечером я в последний раз встречаюсь с Гислен… Я знаю, что она в курсе всех махинаций, но по-другому и невозможно. Она же пользуется этими деньгами… Я не смог вызвать ее на откровенность. Конечно, я пытался узнать… Но как только я заговаривал о том образе жизни, который они ведут и который никак не соответствует доходам Жюльена, она замыкалась в себе и отказывалась отвечать. Впрочем, в последние недели я редко встречаюсь с ней, потому что твердо знаю, что вскоре больше не увижу ее вовсе. Сама мысль о том, что она является сообщницей мужа, мне противна… Думаю, Жюльен врет ей, когда объясняет происхождение денег, а она не стремится его расспрашивать… Я хорошо ее знаю, она немного странная, особенная… Жюльена она боится, я сам не раз убеждался, каким он может быть грубым и жестоким… Неузнаваемым. Сколько раз она умоляла меня все бросить и уехать вместе с ней, чтобы начать новую жизнь где-нибудь в другом месте… Как будто это возможно! Но Гис такая… Иногда кажется, что она немножко сумасшедшая… не стану от тебя скрывать, без сладкого безумия наших встреч мне стало трудно обходиться. И все же сегодня вечером мы расстанемся. А завтра, когда дети лягут спать, я поговорю с Надей. Открою ей всю правду про себя и Гислен. Я рискую потерять ее, рискую потерять все, но продолжать я больше не могу. Если я потеряю Надю, не знаю, сумею ли я выжить. Но отныне у меня нет иного выбора. Я уперся в стену… Потом я отправлюсь к Вертоли и расскажу ему все, что знаю; я передам ему несколько документов, оказавшихся в моем распоряжении, он откроет дело, и, надеюсь, его доведут до конца. Меньше чем через неделю все будет кончено. Если я до этого доживу… Да, Венсан, я готовлюсь все рассказать. Знаю, что моя жизнь пойдет под откос. Но надеюсь, что Надя сумеет меня простить. Ибо прожить остаток своих дней я хочу только с ней. Сейчас я в этом уверен. Хотя было время, когда я усомнился. Потому что в тот период мы столкнулись с большими проблемами, она и я… И как раз в тот момент появилась Гислен. Видишь, Венсан, жизнь иногда уводит нас на опасные тропы… Впрочем, нет, это не жизнь. Это мы, и только мы сами… Я себя не оправдываю.