– Имеется. – Имеется, – исправился Эстратико. – То есть ты хочешь сказать… – И последнее: я еще в гардероб заглянул. О, эта тонкая грань между хорошим полицейским и хорошим охотником! – Там сплошь женская одежда. Ни следа от ухажера, которого можно было бы зачислить в подозреваемые. Возможно, она унаследовала это жилье и лишь немного переделала его под себя. Очевидно, что она жила – живет – там. Одна. – Спасибо. Вот только мы не очерк для модного журнала составляем. – Не знал, инспектор, что вы их читаете. – Эстратико… – одернул его Альсада, но не сдержал улыбки. – То есть ничего особо полезного для нашего расследования не нашлось? – Ничто не указывает на то, что девушку в самом деле похитили. – Понятно, – проговорил Альсада, давая подчиненному время осмыслить собственное заключение. Посмотрим, до чего он сам дойдет. – Значит, никаких следов… – Нет, сеньор, – подтвердил Эстратико, постукивая по блокноту. – Честно сказать, такого порядка в квартире я в жизни еще не видел. Ни грязного стакана в раковине. Ни книги на прикроватном столике, даже ночного крема нет. Ни одного полотенца в корзине для грязного белья. Прямо хоть фотографируй для журнала о недвижимости. Будто она тут и не жила. Если бы люди слышали, что они говорят. – А тебе не приходило в голову, что отсутствие улик объясняется как раз тем, что кто-то их тщательно удалил? – Хотите сказать, что… – Да, Эстратико. Именно так. Этот кто-то знал, что мы придем их искать. – Звучит разумно. – Молодой полицейский застыл, ожидая новых подсказок. – Как бы то ни было. – Альсаду охватило нетерпение. Надо действовать быстро, пока тщеславный Галанте не прознал, что у них на руках дело о пропаже самой Эчегарай, и не забрал его себе. – Ты им объяснил? – Что, учитывая ее социальный статус и имущественное положение, мы поставим это расследование в приоритет, задвинем все остальное и бросим все свои силы на поиски пропавшей? Или что ни в коем случае нельзя терять надежду, пускай следов нет и весьма маловероятно, что мы вообще сумеем ее отыскать, а если и сможем, то вряд ли живой? Альсада улыбнулся: – Надеюсь, ты выбрал более тактичные формулировки, Эстратико. – Конечно, сеньор. Я даже не стал упоминать о ценах, какие предлагают на черном рынке за молодых красивых белых женщин. И какова продолжительность жизни тех из них, кто попадет на этот рынок. Альсада шумно сглотнул, невольно дернув кадыком. Смени тему. – Пора сделать то, ради чего мы сюда и пришли. – Сеньор? – Мы обыщем машину. Эстратико и возразить не успел, а Альсада уже направился в сторону, указанную помощником комиссара, и начал пробиваться через толпу, украдкой разглядывая демонстрантов. Неужели утром я и впрямь видел Соролью? Может, он и сейчас где-то поблизости? – Сеньор! – Эстратико стремительно нагнал его. – Позвольте вам напомнить, что ордера на обыск у нас нет! Альсада едва его слышал за воем пожарных сирен. – Погляди вокруг. Какой-то парень шагал по улице с бейсбольной битой и дубасил ею по капоту каждую машину, что попадалась ему на пути. – Ты и впрямь думаешь, что кто-то станет возражать? – Сеньор, но мы же у всех на виду! – Слышал про «эффект свидетеля»? Все пройдет тихо, я обещаю. Считай до десяти. Эстратико, похоже, не понимал, шутит Альсада или говорит всерьез. – Вот ты где, – произнес инспектор, увидев искомую машину. И, достав из кармана деревянный клин, он воткнул его рядом с верхним углом водительской двери и одним ударом вогнал поглубже. А следом достал металлическую проволоку, которая в прошлой жизни вполне могла быть вешалкой для одежды, и протянул Эстратико: – Давай? Тот кашлянул. – Хорошо, сам справлюсь. Альсада просунул проволоку в образовавшуюся щель, метя в кнопку разблокировки дверей. Хватило пары попыток, чтобы ее нажать. Как ни иронично это звучит, но чем современней машина, тем проще в нее проникнуть. – Ну вот, готово. Инспектор распахнул дверь, а клин и проволоку бросил на тротуар. В машине пахло чистотой. Кто-то недавно делал химчистку салона. – И часто вы такое проделываете, сеньор? Альсада пропустил вопрос мимо ушей. – Не стой столбом. Эстратико обошел машину и открыл дальнюю дверь. – Надо найти что-нибудь, что хотя бы отдаленно напоминает улики, чтобы можно было забрать его на допрос. – Но, сеньор… – Да, Эстратико? – Альсада подался вперед и открыл ящичек, расположенный под рычагом переключения передач. Парочка песо, два чека на проезд по платному участку Перито-Морено, пачка сигарет, стаканчики из-под кофе, жвачка. – Но мы же тут ничего не найдем, так ведь? Альсада довольно улыбнулся: – Верное замечание. – Проверить багажник? – Нет особого смысла. Если она и впрямь сюда села, то добровольно. Кому машина принадлежит по документам? Эстратико открыл бардачок. – Зарегистрирована на… компанию. – Что ж, этого довольно. Альсада захлопнул дверь, Эстратико последовал его примеру. – Что теперь, сеньор? – Переходим к плану Б. – Инспектор уверенно зашагал к «Ла Фаворита». – Идем со мной. Думаю, тебе даже понравится. – А я-то думал, мы выпишем ему штраф и посмотрим, кто его оплатит! Альсада был почти впечатлен. – Главный принцип ты усвоил. Это хорошо. Но у нас довольно жесткие временные рамки, так что придется действовать напрямик: так допечь водителя, чтобы он пожаловался своему боссу. Босс – наверняка важная шишка в правительстве, черт бы его побрал, – непременно заявит в полицию и начнет плакаться о том, как несправедливо с ним поступают. Эдак мы и узнаем, кто он такой. Да и потом… – Инспектор резко остановился. – Хочу заглянуть ему в глаза. К тому же выбор у нас совсем не велик. Издалека доносился характерный запах: горели шины. Инспектор сделал полный оборот вокруг собственной оси, но так и не увидел того, что высматривал, – столба черного дыма. Но жгут где-то неподалеку, кварталах в десяти отсюда. Иначе было бы видно. Альсада знал, это дело рук радикалов: резина сама не загорается. Умно придумано: отойти на безопасное расстояние от участка и передать другим протестующим такой сигнал, заглушить который не получится. А дым помешает полицейским разглядеть с вертолетов, что происходит на земле. Он вошел в бар. 11