За ним замерли еще двое. Конопатый и Белобрысый. Яков был не в настроении подбирать более подходящие ассоциации. – Ты очень пожалеешь, что так поступила, – пообещал Косуха, смерив свою жертву насмешливым взглядом. «Да ладно? Обиделся? – На Якова напала жуткая апатия. – Из-за какой-то фигни. Смешно. И что теперь? Затащили в безлюдное место. Это же вообще неспортивно. Как в дешевой трагикомедии. Мне бы сейчас посмеяться… Черт, а, лишь бы не били» – Меня еще так не отшивали. Я тебе щас покажу, красотка, – пробормотал Косуха и под смешки дружков приподнял край свитера Якова. Молния на брюках мальчишки под давлением чужих пальцев поехала вниз. «Ну, отлично…» Сопротивляться не было ни сил, ни желания. «Интересно, что скажет после этого Глеб? – равнодушно размышлял Яков, всматриваясь в темное небо. – Как поведет себя?.. Не знаю… Это… Забавно? Кажется, мне уже все равно». Косуха потянул расстегнутые брюки Якова вниз. «Их ожидает сюрприз», – отстранено подумал мальчишка, чувствуя, как плотная ткань соскальзывает с бедер. Внезапно голова Косухи дернулась в сторону. Яков вскинулся, мгновенно избавившись от сонливой апатии. Какой-то вытянутый объемный предмет со всей силы впечатался в скулу парня – да так, что того пошатнуло. Охнув, Косуха повалился на колени, в панике прижимая ладонь к атакованному месту. Равновесие и ориентация в пространстве были потеряны. Парень, застонав, уставился в одну точку на асфальте. – Ах ты тварь! – услышал Яков и спешно посмотрел туда, откуда прилетел таинственный предмет. Прямо в центре светового круга под фонарным столбом стояла девушка. Та самая Очкастая. Она успела накинуть на себя темный плащ, а еще раздобыть где-то праздничный пакет, в который обычно кладут коробку с бутылкой элитного алкоголя. Плетенные ручки пакета обвивали сгиб локтя ее левой руки, а на правую руку была намотана тонкая цепочка, удерживающая белую сумочку. Размером и по форме сумочка напоминала мяч для регби, и, судя по тому, как напрягалась рука девушки, удерживающей ее на весу, та была достаточно тяжелой. Чего только не умудряются впихивать девушки в свои малюсенькие сумочки. «Она треснула его сумкой? – На секунду Яков выпал из реальности. – Как моргенштерном, что ли?!» Девушка стояла почти неподвижно, отставив правую ногу в сторону, будто собираясь «раскрутить» свой метательный снаряд еще раз. В Очкастой соединились два образа. Элегантность и утонченность с той стороны, что аккуратно удерживала пакет с бутылкой. И агрессия, странно граничащая со спокойной уверенностью, ‒ с той, что покачивала, словно гипнотизирующий маятник, сумку на цепочке. В адрес девушки посыпались угрозы от Белобрысого и Конопатого. Оживились гады. Немудрено, им-то еще не перепало от сумки-моргенштерна. – Пошли вон, – вкрадчиво сказала девушка. Поверженный Косуха затряс головой и что-то проскулил. Неплохой удар вышел, раз все еще не может в себя прийти. Остальные опасливо покосились на поверженного и вновь принялись орать на девушку. – Ну, все, сучка, попала ты! Щас мы тебя отделаем! Девушка ослабила хватку. Сумка рухнула на асфальт, цепочка повалилась следом. Сдув лезшие на лицо волосы, Очкастая с невозмутимым видом вытащила из праздничного пакета темно-бордовую коробку. Уронив пакет, она вцепилась пальцами в верхнюю часть коробки и рванула на себя, нарушая целостность упаковки. На ее ладонь выкатилась бутылка с вытянутым горлышком. Что-то дорогущее, не иначе. Содержимое призывно булькнуло, когда девушка взяла бутылку за горлышко и приподняла, удерживая на уровне плеча. Испорченная коробка упала на асфальт, угнетенно прикрыв разорванным боком сумочку. – Ты чё это?.. – насторожился один из парней. – Пошли вон, – с той же тональностью, что и раньше, повторила девушка. – Э-э, ты давай не бузи… Дзи-и-и-инь! Размахнувшись, девушка со всей дури врезала бутылкой по стене. Брызнули осколки. Темная жидкость хлестнула по выступающим кирпичам, густые капли окропили асфальт. – Твою ж… – ошарашено пробормотал Белобрысый. Глухой звук удара и смачный влажный отзвук расплескивающейся жидкости заставил его подскочить. Впрочем, как и Конопатого. – Ты чё… мать… Девушка все еще прижимала бутылку, а точнее то, что от нее осталось, к стене. Бросив на парней взгляд исподлобья, девушка взмахнула горлышком, оканчивающимся сбитыми краями, словно мечом – наискосок сверху вниз. Вино, оставшееся в горлышке, разлетелось во все стороны, в том числе на брюки, рукава плаща и белоснежную сумку девушки. Терпкий аромат перебил вечернюю свежесть и миазмы, шедшие от мусорного контейнера. Перед девушкой образовался багровый полукруг из растекшихся кривых линий и клякс. Яков вжался в стену, сердце гулко забилось. Тревожные удары в груди успокаивали. Поначалу ему показалось, что в тот момент, когда бутылка врезалась в стену, на тысячу кусочков разлетелось и его сердце. Острые края горлышка нацелились на парней. Очкастая выставила его перед собой. С разбитых краев по-прежнему срывались багровые капли. Как будто кого-то уже успели… покромсать. – Вон. – Никаких изменений в интонациях. Девушка была до жути спокойна и не обращала ни малейшего внимания на то, что багровая жидкость капает и с ее пальцев, и с краев рукава, а с брюк от колен до лодыжек медленно скатываются темные капли. – Пошли вон. Нервы Белобрысого сдали. Крепко ругнувшись, он ринулся прочь из переулка. Конопатый, чуть промедлив, бесшумно икнул, отступил и запнулся о ноги все еще сидящего на асфальте Косухи. Ухватив раненого за шкирку, Конопатый торопливо потащил его в сторону главной улицы. Яков проводил их взглядом до того момент, как они скрылись за углом. Потом повернулся к девушке. Та продолжала держать перед собой горлышко. Секунд через пять она расслабилась, рука, сжимающая «оружие», опустилась. Шмыгнув, девушка утерла нос чистой частью рукава и закинула разбитое горлышко в мусорный контейнер. Присев на корточки, она стряхнула с сумочки капли, оставив на поверхности кривые багровые линии. Порывшись в содержимом, она вытащила упаковку влажных салфеток и принялась неторопливо протирать ладони. Потом обвязала салфетками пальцы, поднялась и стала бродить вокруг, подбирая осколки бутылки. Подняв все осколки, которые сумела подцепить, девушка скинула их в контейнер. Туда же полетела испорченная коробка. Подняв с асфальта праздничный пакет, она задумчиво осмотрела его, а потом принюхалась к собственным пальцам. И поморщилась. Все это время Яков не шевелился. Если бы стена не служила ему опорой, то он, наверное, повалился бы на спину. – У тебя штаны спущены. Очкастая посмотрела прямо на него. Яков натужно сглотнул. Не дождавшись никакой реакции, девушка поместила пакет рядом с испачканной сумкой и приблизилась к мальчишке. Дыхание Якова участилось. От запаха вина щекотало в носу. Ему не нравился этот запах. Но впервые он готов был потерпеть. Потому что запах исходил отнее. – Я воняю, – будто прочитав его мысли, хмыкнула девушка. – Облилась случайно. Ты уж прости. Сама терпеть не могу эту вонь. – Да… – несмело отозвался Яков, пряча глаза. – Ничего… – Надо бы натянуть брючки. – Девушка кивнула куда-то пониже пояса Якова. Только сейчас тот начал ощущать, что внизу значительно так поддувает. А еще он был чрезвычайно рад, что края свитера достают чуть ли не до колен. Очкастая могла видеть разве что его тощие ноги. – Надо, – согласился Яков, с ужасом осознавая, что от потрясения не может даже пальцем шевельнуть. Тело превратилось в неподвижный камень. Так они простояли еще пару секунд, в полном молчании глядя друг на друга. Яков жадно всматривался в лицо девушки. Очки мешали, но при такой близости кое-что разглядеть все же удалось. У нее были красивые губы. И очень нежная линия подбородка. А выбившиеся из прически волосы – возможно, каштановые, – пушились и цеплялись за все, что можно и нельзя. За оправу очков, за нос, провисали тонкими бубликами с ушей, прилипали к длинным ресницам. Может, она все же… симпатичная. Эта Очкастая. – Ладно, – нахмурившись, протянула девушка. – Давай я это сделаю. Прежде чем Яков успел опомниться, она шагнула к нему и на миг прижалась. Мальчишка замер, дыхание застопорилось. А девушка провела руками по его ногам. Она была выше него, поэтому ей пришлось наклониться. Ее руки заскользили по мальчишечьим бедрам, утягивая за собой собравшиеся в складки брюки. – Вот так, – ободряюще проговорила она, аккуратно разглаживая ткань брюк на ягодицах Якова. Девичьи пальцы поползли по поясу, подбираясь к молнии. И в этот момент Яков наконец очнулся. – Я сделаю! – Уязвленный собственным пищащим голоском, Яков, покрывшись малюсенькими розоватыми пятнышками, отвернулся к стене. И тихо добавил: – Сделаю… Спасибо. – Угу. – Подождав, пока Яков приведет себя в порядок, девушка неожиданно схватила его за руку. – Ты чего такая аморфная была? Нельзя просто стоять и молчать. Нельзя позволять таким отморозкам делать все, что они захотят. Поняла? Яков молча пялился на рассерженную девушку. Ее ладонь была холодной. Как-то незаметно для себя он повернул руку – ладонь к ее ладони. – Не позволяй себя трогать всем подряд! Это отвратительно. Должно быть твое согласие. Позволяй до себя дотрагиваться только кому-то уникальному. Тому, кому ты сама желаешь это позволить. Хорошо? – Хорошо. – И кричи в следующий раз. «Пожар!», «Аннигиляция!», «Фрекен Бок!» – да что угодно ори. Привлекай внимание, а не стой молчаливым столбом. Договорились? – Девушка чуть сжала руку Якова. – Договорились. – Мальчишка осторожно сжал ее руку в ответ. Со стороны главной улицы донесся шум. К ребятам кто-то приближался. – Даня? Что ты там делаешь? – Старикан, спутник девушки, окинул удивленным взглядом место побоища. – Судя по всему, тебе все же не стоило срезать путь. Надо было пройти к стоянке по главной дороге. – Да все нормально, Владимир. – Девушка поспешно выпустила руку Якова. Тот лихорадочно уцепился за ее пальцы, но и они вырвались из его хватки. – Только вот проблемка: я угрохала подарок. С парнями столкнулась. Куда-то спешили бедняги. Налетели на меня, я и выронила. Совсем неуклюжая. Да к тому же из любопытства решила вытащить бутылку из коробки. А тут парни. И раз – авария. – Она горестно вздохнула. – Я уж не стала по этому поводу их сильно ругать. Вот только… – Громкий смешок. – По-моему, я эту роскошь теперь месяцами отрабатывать буду. – Не бери в голову. – Владимир махнул рукой. – Главное, не поранилась. – Но облилась. Так что сейчас благоухаю. Фу и бе. – Да, помню, ты же у меня ненавидишь алкоголь. Извини, что заставил тебя забрать подарок. – Господи, тебе-то тут уж точно извиняться ни к чему. Это же я оплошала. Отработаю. Честно. Но что мы теперь твоему коллеге подарим? – Что ж, с вином не сложилось. Значит, не судьба. – Владимир усмехнулся и сделал приглашающий жест в сторону выхода из переулка. – Время еще есть. Успеваем. Может, попытаем счастье в торговом комплексе в центре? – Только, чур, мне больше бьющиеся предметы нести не поручать! – Думаю, мне просто не стоит больше оставлять тебя одну. Парочка скрылась за углом. Девушка так ни разу и не оглянулась на спасенного. Яков не помнил, как доковылял до оговоренного места встречи. Глеб сразу заметил: с мальчишкой что-то не так. – Что случилось? – Обеспокоенный Глеб потянулся к плечу Якова. И тут же получил удар по ладони. Мальчишка оттолкнул его от себя.