– Ну, два раза, – признался молодой человек, – но, во-первых, он на меня не действует, разве что бодрит немного, а во-вторых… Он не договорил и посмотрел на стол. – Поехали домой? – Так смотри, сколько еще икры осталось. Крабы, устрицы… – ответила невеста. Она снова прижалась к жениху и шепнула: – Ты знаешь, что устрицы – это мощный афродизиак? – Мне-то зачем? – усмехнулся Филипп. Илона поцеловала его и шепнула: – Может, поэкспериментируем сегодня? Хотя нам же сегодня еще с Верой встречаться: вдруг ты на нее возбудишься? – Мне никто, кроме тебя, не нужен. – Он посмотрел на стол и с полным равнодушием поинтересовался как бы между прочим: – А что, она и в самом деле так хороша? – Она, конечно, супер! Но я все равно лучше. Глава двенадцатая Первеев с невестой встретили Бережную на крыльце дома. Илона обняла и поцеловала гостью, как старую знакомую. А потом представила жениха, по лицу которого сразу можно было понять, что он действительно рад знакомству. Хотя выглядел Филипп немного растерянным, очевидно, думал увидеть деловую даму, а оказалось, что общаться придется с молодой и привлекательной особой, которая едва ли не ровесница его невесты. – Какой счет? – поинтересовался Филипп. – Ничья, – ответила Вера, – неинтересно даже. По голу забили и успокоились. Вот этим спорт неприятно отличается от судебного заседания, где всегда напряженно и ничьей быть не может. Подошли к лифтам, и Первеев спросил: – О чем беседовали с губернатором? – Практически ни о чем, – ответила Бережная уже в кабинете лифта. – Парой-тройкой фраз перекинулись. Но он действительно был занят. В ложе присутствовал еще и областной губернатор. Вопросы они обсуждали очень серьезные. Дело в том, что завтра объявят о том, что утвержден проект второго транспортного кольца вокруг города. Теперь будет утверждаться бюджет, согласовываться источники финансирования и уполномоченные банки. Под проект закладываются миллиарды, и оба губернатора обговаривали список участников строительства. Песок, щебень и так далее. Объемы огромные. – Щебень! – вскликнул Филипп. – Так это моя тема. У меня, то есть у моего отца, в Карелии несколько карьеров, которые практически простаивают. Так, продаем по мелочовке. А там и ветка узкоколейки подходит, с вывозом не будет проблем, и доставка железнодорожным транспортом во много раз… Лифт остановился, двери раздвинулись, и Филипп продолжил уже на площадке. – Дешевле во много раз… Там возможность вписаться есть? – Есть, конечно. Но я, сразу предупреждаю, хлопотать не буду. Лоббирование не моя тема. Только в особых случаях. Однако из сегодняшнего разговора двух губернаторов я поняла, что есть некий депутат Государственной думы, который в этой теме очень заинтересован. Понятно, что и он подставное лицо, но компании проверять на надежность будет именно он. Филипп открыл дверь, отделанную шпоном под кору векового дуба, и пропустил гостью в квартиру. – С депутатом тем я лично не знакома, хотя и пересекались с ним на тусовках. Он – местный, но приемы сам почти не проводит. Приезжает домой отдохнуть. Но есть помощник или, точнее, помощница, адрес которой я узнаю только завтра и вам сообщу. Для помощников – это основной хлеб. Помощница за вознаграждение сведет вас с депутатом и словечко замолвит, уж будьте уверены. Я поначалу только с помощниками общалась, а потому всю их натуру изучила хорошо. А с депутатом вы сами договоритесь или отец ваш. Кстати, как там Федор Степанович? Я с ним немного знакома. Когда мне министр орден вручал, на том же вечере от мэрии мне подарок преподнесли – часы напольные. Предмет тяжелый, так вот ваш батюшка как раз и выносил их на сцену. Силен он был. – Так он и сейчас на тренажерах по часу в день потеет. Филипп произнес это и удивился: – Как удивительно все складывается… Мир так тесен. А Илону удивило другое. – Тебя наградили орденом? За что? – За хорошо сделанную работу. Я же в следственном комитете горбатилась. Майором юстиции была. Но потом ушла, потому что на меня вышли верхние люди и посоветовали так же плодотворно пахать на частной ниве. Прошли в гостиную, расселись по креслам. – Да-а, – продолжал удивляться хозяин, – никто бы не подумал, что вы, такая утонченная, и вдруг – следователь, майор юстиции. – Все в прошлом, – улыбнулась Вера, – хотя связи, не скрою, остались: как с той, так и с другой стороны. – А мы про Петю в интернете смотрели, – доложила Илона. – Правда? – удивилась Бережная, делая вид, что не замечает знаков, которые Филипп подает невесте. – И что там пишут про него? – Мы на его страничку зашли. Я прямо обалдела. Он, оказывается, такой знаменитый, общается с голливудскими звездами, у него даже роман был с этой, которая из «Сумерек»… – Давайте о деле, – не выдержал хозяин дома. – Петр действительно интересный человек, – словно не слыша его, продолжила Бережная. – Прикидывается веселым простачком, а в деле у него такая хватка! Миллионы как блинчики штампует. А вообще – он спортсмен известный. – Он дзюдоист, – продолжала щебетать невеста Филиппа, – там фотографии были, как он на татами выступает. – Он же был чемпионом мира среди юниоров, потом среди студентов, победил бы и на Универсиаде. Но перед самой поездкой в Индию, где должны были пройти соревнования, прыгнул с тарзанки в пропасть. Трос не выдержал, и он со стопятидесятиметровой высоты рухнул на дно ущелья. Упал в горную речку, но все равно чудо, что жив остался. Этот случай научил его быть осторожным, и теперь он ни в какие авантюры не ввязывается. – А он женат? – не могла остановиться Илона. Но теперь уже Вера потеряла всякий интерес к этой теме. – Я пробила эту Сухомольскую… – начала рассказывать она. – Сухомлинову, – поправил Филипп. Вера кивнула и продолжила: – Ваша бывшая жена Анна Владимировна действительно подала иск по поводу раздела совместно нажитого имущества, краткий перечень которого она изложила в приложении. – Какая тварь! – не выдержала Илона. – Она сама хоть копейку заработала? – Спокойнее, – остановила ее Бережная, – наше дело правое. Но сообщаю, что Анна Владимировна наняла очень опытного адвоката со связями, услуги которого стоят недешево. – Откуда она денег взяла, чтобы с ним рассчитаться? – удивился Филипп. – Очевидно, адвокат Перумов решил, что дело выигрышное, и взялся за него. Ведь все судебные издержки, в том числе и гонорар адвоката, оплачивает проигравшая сторона. Лучше, конечно, не доводить до суда. – Так что же, по-вашему, надо заплатить? – Но я же сказала Илоне, что можно не платить ей ни копейки. Я встречусь с ее адвокатом как ваш представитель и сделаю предложение, которое он передаст своей клиентке. Для него лично это будет неприемлемо, потому что не будет выигранных денежных сумм и соответственно высокого гонорара. А как уж гражданка Сухомо… Сухомлинова с ним рассчитается – это их дела. Главное, что вы не проиграете в любом случае. – Илона говорила мне, что надо в таком случае отказаться от ребенка. – А вы не хотите? – Да мне все равно. Для меня главное, чтобы эти две сумасшедшие, Анька и ее мать, отстали от меня. Я хочу жить спокойно с Илоной, чтобы никто ни ко мне, ни к ней не приставал на улице с воплями и слезами. – Так в чем же дело? – Отец будет против. – То есть дедушка, насколько я понимаю, но он мог бы иметь все права лишь в случае вашей, Филипп Федорович, смерти, да и то только тогда, когда и мать ребенка умрет. – Я что-то не понимаю вас. – удивилась Илона и перешла на шепот: – Вы нам рекомендуете эту Аню убить? – Какие ты делаешь странные выводы, – вскинула брови Бережная, – я рекомендую решить вопрос, не советуясь с дедом. Потому что, если дойдет до суда, вы потеряете так много, что Федор Степанович не сможет компенсировать потери очень и очень долго. Если вообще сможет. А теперь представьте, что она не только отсудит половину вашего немаленького состояния, но и добьется выполнения вами решения суда о том, что вы обязаны предоставить ей возможность встречаться со своим сыном в установленные дни и часы. Но вы не сможете предоставить ей такой возможности, потому сами не встречаетесь со своим ребенком и не участвуете в его воспитании. – Но он же у дедушки, – попыталась возразить Илона. Бережная кивнула. – Именно у дедушки, – подтвердила она, – о котором в решении суда не говорится ни слова. То есть либо вы специально прячете от матери своего ребенка за пределами страны, что противоречит решению суда, либо же налицо похищение ребенка его дедом. Каким образом фотография Феди вклеена в заграничный паспорт гражданина Первеева-старшего, а не в паспорт его отца? Кстати, вы давали на это согласие? – Вы допрашиваете меня, как следователь. – Уверяю вас, настоящий следователь будет разговаривать с вами еще более жестко, и если он решит возбудить дело о похищении несовершеннолетнего, то сразу примет решение о вашем задержании и помещении под стражу. До суда выпуск под залог при таком обвинении невозможен, как и домашний арест. Это вам надо? Филипп молчал. Молчала и Илона, потом она выдохнула: – Короче, влипли мы с тобой, Филя, теперь…