- Буду краток. Но не упущу важных, как мне кажется, деталей. – Капитан прочистил горло и заговорил быстро, вполголоса: – Впервые, как я слышал, зверей увидели глубокой осенью, а словили к декабрю в лесах по ту сторону Волги, у Туношны. Когда прибыл в часть после новогодних праздников и перезнакомился со всеми ребятами, первый обнаружил одну закономерность: все мы переведены с прежней должности на этот полигон близкими друг к другу датами – в период одного месяца, с начала декабря по начало января. Совершенно новое укомплектование служащих, более того – некоторые оказались на новых штатных единицах, выбитых специально для них. В том числе и для меня. - Что вам известно об этом? Как объяснило высшее руководство? То, что вас много новичков, почти вся офицерская и исполнительская часть, и вас перевели и приняли в одинаковый период? - В первый день прибытия и заступления на службу здесь каждого в отдельности проводили на встречу с местными командирами – от войскового до гарнизонного. Они и говорили нам, что служба предстоит особая, что полигон, специальное подразделение части, который и станет местом нашей службы, где мы будем осуществлять наши прямые задачи, встал на особый контроль наблюдения и охраны со стороны гарнизона в связи с нахождением там этих существ. И, конечно же, нас заставили молчать и никому не сообщать о службе. О том, с чем мы имеем дело. Даже моя семья до сих пор не знает правды, я от них тем более держу в секрете. - Как вам объяснили, откуда эти твари? Их двое или больше? - На полигоне их одна пара. Но вы верно понимаете, может их и больше, но они обитают в других местах и еще никем не замечены. Этих двоих держат в одном подземном бункере и обеспечивают питанием. По словам командования, они… – Багров на секунду помялся, – вывалились из портала, ведущего в другую реальность. У Сезонова на лице отразилось ровно то выражение, с которым он пару дней назад смотрел на Яркова, когда они оба сидели в машине над Волгой и подполковник слушал рассказ о внеземном существе, разгуливающем близ города. - Я понимаю вас, я сам в это не верю, до сих пор – в то, что существуют другие миры и реальности и тем более существа оттуда. Мне тяжело это принять, хотя приходится с этим жить. Я ведь и самому себе не могу объяснить, откуда звери взялись, – капитан устало вздохнул. – Приходится держать в голове единственное, что имею – слово командования. - Откуда он взялся, как открылся, этот портал? Где он? - Портал продержался неизвестно сколько времени: отчет должен идти от первого шага по нашей земле этих тварей, а когда это было, выяснить уже не удастся. Но портала не стало на следующие сутки после его обнаружения. Это было в Ляпинском лесу, тут же, через Волгу, когда обследовали все лесные массивы вблизи Ярославля в поисках чего-то нового, связанного с обнаруженными существами. То, что монстры появились именно через обнаруженный портал, – единственное предложение, объяснение этому, более или менее связное. - С ума сойти… – неслышно произнес подполковник, а для Багрова произнес: – Как портал выглядел? Вы видели его на снимках, читали описание? - И снимки видел, и читал. Будто выжимка из фантастической книги: черная дыра в земле диаметром около метра. Непроглядная густая тьма, иногда что-то внутри колышется, будто рябь идет по поверхности. При попытке погрузить какой-либо предмет последний бесследно и бесшумно исчезает. Это что-то за гранью реальности и фантастики. - За гранью понимания, – задумчиво добавил Сезонов. – Вы проводите на существах опыты? - Нет. Запрещено. Пока лишь пытаются выяснить, каков был их образ жизни до попадания к нам, разумны ли они и насколько. Исследуются поведенческие реакции. Пока точно ясно, что они больше ночные, у них активность в темное время суток. Они привыкли к искусственному свету, но боятся резких, внезапных звуков и вспышек в свою сторону. Я думаю, нужны десятилетия, чтобы понять, что это за раса, кто они, откуда. На полигоне лишь следят за ними и ждут приказаний, как с ними поступить. Пока они просто особо охраняемые объекты, вокруг которых действует режим тотальной секретности. - Поэтому они очень секретно гуляют ночью в лесу за пределами полигона. - Откуда вам известно? – испуганно холодным тоном произнес Багров. Сезонов молчал, спокойно глядя капитану в лицо, но судорожно соображая, как выкрутиться из ситуации. Тем временем Багров поднялся и, не спуская с подполковника внимательного и подозрительного взгляда, направился к нему. Получается, если для него новость то, что постороннему офицеру известно о ночных прогулках тварей, значит, капитан не знает, что именно он, подполковник, был в следственном управлении и интересовался делом Ковалева. Капитану не назвали его, Сезонова, имени. Но имя дневного посетителя генерала Шевчука точно знает Аверченко. Тогда почему следователь не сказал Багрову? Опять непонятные двойные игры! - Я обеспечиваю охранно-пропускной режим на территории полигона. И проход военнослужащих, и условия содержания всех объектов. Всё находится под моим контролем. Санкции в отношении обеспечения существ охраной тоже отдаю я. Нахождение чудовищ вне специальной части – особый вопрос в согласовании с высшим руководящим составом. Но откуда. Вам. Это. Известно? - Значит вы… Вы виноваты в смерти Ковалева, – выдохнул Сезонов, гневно глядя на Багрова. – Начальник охраны территории полигона. Вы, допустивший выгул, будто домашних питомцев, этих внеземных уродов! - Я всего лишь исполнял предписания! Да, так вышло, случайное совпадение, что день смерти Ковалева – это именно тот из немногих дней, когда на мой запрос было получено разрешение о коротком нахождении зверей вне части! Не моя вина и не должно было стать моей проблемой то, что полковнику захотелось взглянуть на тварей! – взвился Багров. - Зачем, зачем вообще понадобилось выводить зверей за пределы полигона, чья идея?! Это привело к жертве! А дальше могут последовать и новые! - Я лишь исполнитель, товарищ подполковник. У нас всех в спецчасти есть, скажем так, руководство по взаимодействию с этими тварями. Не мы его составляли, не нам его переписывать. Мы лишь ему следуем. Я слежу за всем и всеми на полигоне. А сверху следят за мной. - Кто над вами, офицерами и солдатами полигона? В чьей конкретно вы власти? Сезонов надеялся услышать правдивый ответ. Ведь в последние минуты Багров перед ним так или иначе раскрылся. Значит, доверился. Значит, ему тоже, как и журналисту Яркову, противно знать чудовищную информацию, осточертело находиться вблизи инопланетных тварей и исполнять прихоти высшего командования, которое вот уже столько месяцев ничего серьезного не предпринимает. Как долго существа пробудут на полигоне? Что будет дальше? Есть ли вообще план обращения с ними? Гарнизон глух к немым воплям души офицера охраны полигона и нечестен сам с собой, умалчивая факт существования зверей перед одними и не докладывая другим. Багров не спешил сдавать командиров. Он тоже понимал, что и ему достанется по первое число, если подполковник узнает имена офицеров, выбравших политику утаивания, ступивших на путь сокрытия невероятной правды. - Я смогу вам помочь. – Сезонов медленно поднялся на ноги. Он старался добавить в голос нотки доверия, но волнение и злоба перекрывали все мысли. – Постараюсь, если мы будем действовать вместе. Если вы мне всё расскажете. Капитан молчал и тяжело смотрел на подполковника. Сезонов читал по его глазам, как тому хочется рассказать правду и одновременно как гадко тот поступит, если сделает это: нарушит охраняемую тайну – и угодит под суд. Он уже нарушил десятки правил и протоколов своей части, рассказав о существах стороннему лицу – подполковнику из Москвы. Уже становится ясно, что когда речь заходит о полигоне и, соответственно, тварях на нем, покрывают друг друга все: спецчасть, комендатура, следственный. Никто не хочет говорить другим больше того, что знает сам, и никто не желает делать шаги в сторону разрешения дальнейшей судьбы чудовищ, в том числе избавления от них каким бы то ни было образом. Не дождавшись ответа капитана, Сезонов вполголоса произнес: - Зачем вы это делаете? Скрываете от других и скрываетесь сами от себя? Вы. Полигон. Здешние командиры. Нужно рассказать правду. Вынести ее в столицу. Багров отрицательно качнул головой. - Никак нельзя, товарищ подполковник. Вы не понимаете. Риски слишком велики. - Я пытаюсь понять, пытаюсь поставить себя на ваше место и… ничего не выходит. Ничего из того, что думаете, хотите и делаете вы. Андрей, не бойтесь. Вы не будете один. - Я не призываю вас отказаться от ваших же идей. Я прошу вас понять только одно. Что всё это опасно. Чертовски опасно. Что бы вы ни предприняли, вас найдут первым и заставят молчать. - Ярославское командование не убьет же столичного офицера? – безэмоционально хмыкнул Сезонов. Багров промолчал. – Эта наша… беседа. Можно считать ее неким сотрудничеством? - Мы действуем по две разные стороны. – Капитан избегал встретиться с Сезоновым взглядом. - И при этом уже догадались о планах друг друга. - Не пытайтесь мешать, товарищ подполковник. Будет только хуже. Вы не знаете, с чем имеете дело. Не представляете, во что ввязываетесь. Вы не можете!.. - Попробуйте остановить. - Остановим. Не сомневайтесь, – голос Аверченко был холодно спокоен и ровен. За спиной в обволакивающей игровой манеж тишине ясно послышался щелчок затвора. Сезонов замер, не рискнув обернуться. Багров с широко распахнутыми глазами, будто сам не веря в происходящее, смотрел подполковнику за спину. - Не вздумайте тянуться за ножом. Медленно, руки. Сезонов отставил руки и приподнял их. - Серег, ты охренел? – вскричал Багров. - Я много чего услышал сейчас, нового. Даже то, чего ты мне, Андрюх, не говорил. Утаивал. Не думал, что ты мне не доверяешь до конца. Ну ничего, я теперь знаю, что ты знаешь несколько больше, и выбью из тебя информацию. Ты мне ее скажешь, – сурово произнес следователь, целясь в спину Сезонову и глядя в глаза Багрову. - Слушай, вот только не начинай… – капитан повел головой. - Насмешил… Я не буду его убивать! В этом резона нет. - Ну и на том спасибо. Только припугнуть решили? – Сезонов, держа руки поднятыми на уровне головы, не спеша развернулся к Аверченко лицом. Тот целил в него не из пейнтбольного автомата, а из табельного пистолета. – Вы всегда носите оружие на игру? - Только в исключительных случаях. Сегодня выдался именно он. Андрей, мы должны его прикрыть. -Под каким предлогом? – вместо Багрова, будто задохнувшегося от опасного поступка следователя, спросил Сезонов. - Серег, ты!.. ты!.. ты что творишь! Капитан сделал несколько шагов вперед и остановился перед Аверченко рядом с Сезоновым, переводя взгляд с одного офицера на другого. Тут он задержал взор на рукаве куртки подполковника. - Вот откуда вы знаете… Это вы… Это были вы! Ночью у полигона! Мои не схватили человека, ночного свидетеля выгула тварей, но успели его ранить. Это вы, подполковник! Всё-таки вы, – осознавая выстраиваемую в мыслях правду, прошипел Багров. - Бинго! – с радостью, как показалось Сезонову, воскликнул следователь. Капитан взметнул на него неодобрительный взгляд. Сезонов опустил глаза на свой рукав и понял, что Багров увидел следы засохшей крови на куртке. - Это лишний повод спрятать его, Андрюх. Думай. Мы с тобой оба в одной лодке. Одно твое слово, одно мое действие – и мы либо не знаем ничего, либо в деле возникает новый поворот, который обернется нам жутким гемором. – Аверченко внимательно вглядывался в Багрова. - Вы выбрали ложный путь, Сергей, – произнес Сезонов. - Нет, это вы ошиблись, подполковник. Багров в два широких решительных шага достиг следователя и вывернул его руку, державшую пистолет. Следователь, выронив оружие, всё же вырвался и гневно буравил капитана взглядом. Сезонов воспользовался секундным замешательством и ринулся вглубь игрового поля, лихорадочно соображая, как и где выскочить из ангара. За спиной он услышал возгласы офицеров, которые кинулись вслед за ним: - Андрей, ты паскуда! - Откуда мне знать, что творится в твоей башке, может, ты его реально пристрелить хотел? - Я не такой отмороженный! - И всё же тебе пришло в голову направить на него ствол! - Это профилактика!.. Подполковник, стойте! Вы оба хороши, товарищи офицеры. Общего языка мы с вами не найдем. Мы не просто по разные стороны одной лодки – мы, получается, вообще в разных суднах. Поверх звуков погони послышался новый – кто-то провернул в железных дверях ключ и раскрыл поскрипывающие створки. Может, это ночная охрана? Аверченко сделал всё, что исключить выход его, Сезонова, за пределы игрового манежа на улицу, но невероятным образом забыл, что у охраны снаружи есть ключи от всех дверей. И именно сейчас ночной сменщик подарил подполковнику путь спасения. Прозвучал громкий мужской голос, который явно услышал топот где-то в лабиринтах поля и наверняка отправился ловить нарушителей. Сезонов, думая, что офицеры могут разделиться, чтобы поймать его до того, как он успеет выбежать, решил действовать быстрее. Приближаясь к очередному заграждению, Сезонов с разбегу прыгнул на него, подтянулся и, взобравшись на плоскую крышу стоявшего впритык высотного ящика, перепрыгнул с него на другую стену, перемещаясь в сторону раскрытых охранником дверей. Если ярославские и захотят стрелять по нему, ставшему открытой мишенью, то уже всё равно не посмеют, но вопрос открыт в отношении охранника. Надо ускориться, чтобы проскочить и мимо него. Голоса смешались: в один момент Багров и Аверченко крикнули друг другу, как он, Сезонов, забрался наверх, а охранник – им оказался налысо бритый среднего возраста невзрачный мужичок – призвал спуститься вниз и всем незаконно находящимся в манеже в сей поздний час, что называется, сдаться. Подполковнику удалось прорваться: выход был открыт, охранник плутал где-то в лабиринтах, возвращаясь к дверям, и Сезонов, спрыгнув с перегородки, выбежал из манежа, не оглядываясь бросился к выходу на улицу. Через пару мгновений за спиной, еще на игровом поле, прозвучал окрик охранника: «А-ну, стоять!» – и в воздухе прозвучали два выстрела. Подполковник ужаснулся, но тут же успокоил себя: не стал бы ночной смотритель целиться в людей, Аверченко и Багрова; это предупредительные выстрелы, которые, впрочем, возымели действие: оглянувшись уже будучи на ночной улице, перебегая дорогу между ангарами, Сезонов не увидел преследовавших его офицеров. Сейчас те некоторое время – скорее всего, не больше минуты, может даже ее половины – окажутся задержаны охранником и будут объяснять, кто они такие, поэтому есть драгоценные секунды, чтобы завести «ниву» и уехать, пока Багров с Аверченко не засекли, в какой стороне скрылась машина. Мотор не успел остыть. Автомобиль завелся быстро и резво. Сезонов не включил фары, вдавил на газ и выехал из промзоны, некоторое время петляя возле нее, путая след офицерам, если они успели за ним отправиться и предугадать направление движения. Оказавшись на проезжей части между домов частного сектора, подполковник уже тут включил фары и, согласуясь с карманной бумажной картой города, вилял переулками и улочками подальше от крупных дорог, выезжая по направлению к северу, к знакомому гаражному кооперативу. На «хвосте» никто не сидел. Часовая стрелка приближалась к двенадцати. Телефон Сезонова завибрировал. Он похолодел, увидев на экране входящий вызов от Багрова. С минуту мобильник зудел, а когда вызов сбросили, подполковник отключил сеть передачи данных. Не хватало еще, чтобы предприимчивые и озлобленные офицеры отследили его по сотовой связи. Его в кольцо – а он его разомкнет. Его останавливают – а он продолжает действовать. Это боевая закалка, это армейское воспитание. Это его жизнь. Итак, подытожим. Что мы имеем на сегодняшний час.