Но он был уверен, она позвонит в ближайшее время. 8. Больше трёх часов она потратила на то, чтобы собрать почти без разбора кучу мусора в несколько больших мешков с завязками. Валентина впервые за много лет расслабленно вытянулась на разложенном диване, не сжимаясь в комок у стенки. Квартира больше не была пустой и тихой, не пугала, не вызывала ненависти. Жильё было наполнено умиротворяющей тишиной. Теперь это её дом, она всё сделает, как хочет! «Первым делом сменю замки!» – улыбнулась она, засыпая. Снежный урод 1. В глаза мело и слепило колючими снежинками. Морозный воздух обжигал лёгкие. Левая нога провалилась в невидимую под снегом яму, и Светка, оступившись, рухнула в сугроб. Одежда давно промокла, пуховик до пояса, джинсы и короткая майка не согревали, но девушка от страха не ощущала холода. Она не видела, куда бежит, но надеялась, что дорога впереди. Что вот-вот вывалится на обочину и упрётся расцарапанными руками в обледеневший асфальт. Это же короткая дорога! Там люди должны быть! Это самый короткий путь до посёлка! Где-то блеснули огни фар, и пропали в синеватой полутьме! Эх! Надо было засунуть язык и самомнение куда поглубже в одно место. Эта глупая ссора с парнем. Если б знала, что этот дебил выйдет из себя, и реально выкинет её на дороге посреди лесополосы, то до самого дома не пикнула. Потом пообжимались бы в машине, пока бабка в окно не начнёт орать. И была б Светка сейчас дома, в футболке с котиками и под двумя одеялами. «Мама, мамочка! Только бы добежать!». Сзади послышалось хриплое дыхание и рычание. И что-то тяжело ударило Светку в спину. Вскрикнув, она упала в снег, ударилась о корягу. Зверь, толкнув её, пролетел вперёд, развернулся и прыжком бросился к добыче. Перед глазами Светки мелькнула оскаленная пасть, в лицо дыхнуло горячей вонью, в плечо вцепились зубы. Монстр сквозь пуховик прокусил плечо. Она заорала от боли, правая рука отнялась, второй ещё пыталась отбиваться. Тут же запястье левой раздавила жуткая челюсть, хрустнули кости. В глазах потемнело, она захлебнулась криком. Удар когтистой лапы разорвал горло. И когда зверь вгрызся в беззащитный живот, Светка уже ничего не чувствовала. 2. София уже встала. День не задался от слова совсем, ведь только что она обнаружила, что Лёша вчера съел блинчики, купленные на завтрак. И ничего не сказал, гад, свалил по-тихому. Она, голодная и в пижаме, сидела на кухне и ждала, пока вскипит чайник. «Даже яичницу пожарить не из чего. Для каши нет ни крупы, ни молока. Макароны сварить что ли? Сливочное масло тоже закончилось! Чаю с хлебом похлюпаешь, вот тебе и утро!». Злилась и соображала, что ближайшие магазины закрыты, а доставку привезут только через час-полтора. Деликатно звякнул звонок. Она никого не ждала, поэтому неохотно поднялась с дивана и подошла к входной двери. Посмотрела на маленький монитор наружной камеры. И, не поверив своим глазам, открыла дверь и застыла на пороге. – И что вы тут делаете? – Доброе утро! – легко поклонился Полянский, его руки сложены за спиной. – Рабочий день в разгаре. Вы же согласились помогать иногда. Сегодня мне, скорее всего, как раз понадобится психолог. – В восемь утра? В субботу? – обалдела София. Нельзя сказать, что она не вспоминала о нём. Прошлый раз они виделись в ноябре, месяц назад. После София ограничилась коротким звонком, сдержанно высказавшись, что сможет консультировать его клиентов при необходимости. Возможный практический опыт был интересен, заодно с возможностью подзаработать. Да и новый знакомый заинтриговал. Сегодня потеплело. На нём было серое полупальто, широкий тёмно-синий шарф, чёрные брюки. – А позвонить заранее? – Телефон был недоступен, – он пожал плечами и протянул из-за спины в одной руке картонную подставку с двумя яркими стаканами, и коробку свежей выпечки в другой. – Кофе? Сквозь чуть запотевшую прозрачную крышку виднелись пирожки, и круассаны. У Софии в тоске сжался желудок, и она отступила назад, пропуская Полянского. Он едва поместился в прихожей, передал ей презенты, пристроил на вешалку полупальто. В этот раз поверх белой сорочки с сине-фиолетовым галстуком был тёплый чёрный пуловер с вырезом мыском. – Я тапочек для гостей не держу, домработницы у меня тоже нет. Проходите на кухню, пожалуйста, – София указала рукой. «Это мужчина большой, или у меня просто квартира такая маленькая?» – усмехнулась она, развязывая ленточку на коробке. – Пирожки с мясом, круассаны с ванильным кремом, – небрежно пояснил Полянский. Он устроился на диване и открыл бумажный стакан с горячим кофе. – Погодите с комментариями, я ещё не решила, как отнестись к вашему внезапному появлению. Расскажите, зачем приехали? Медиум угадал её вкусы, не к чему придраться. А ещё она будто чувствовала себя неодетой под его внимательным взглядом. Розовая пижама из штанов и кофты с длинным рукавом, и в глазах раннего гостя не читалось искреннего мужского интереса, но всё же Софии было некомфортно. – Дело в области, не очень далеко, часа два дороги. Местный участковый со мной связался. У женщины при странных обстоятельствах пропала дочь-подросток, – говорил он спокойно, негромко. – Не было предпосылок для побега из дома? – София глянула на собеседника. – Нет, кажется. Она исчезла по пути домой, от подруги возвращалась. Тела не нашли, пока никаких следов. – В чём странность? – Случай уже третий в районе. Всё подростки, две девушки и парень. И начались исчезновения после смерти одного неприятного жителя. – Снова будете договариваться с привидением? – Ещё не знаю. Но думаю, что разобраться будет проще, если вы тоже пообщаетесь со свидетелями и родителями жертв. Поедемте после завтрака? Только одевайтесь тепло. София неаккуратно стянула чёрно-алые волосы в хвост («Было б, для кого прихорашиваться!»), уселась за стол и с жадным удовольствием принялась за еду. Свежие пирожки просто таяли во рту, сочная мясная начинка с луком быстро утолила голод. А в румяных, похрустывающих слоёными стенками, круассанах было так много нежного крема. Кофе для неё – со сливками и карамельным сиропом! Это потрясающе! Жизнь налаживается. Неожиданно Полянский чуть наклонил голову, прислушиваясь. – За входной дверью кто-то шуршит. – Что? Я ничего не… – начала было София. Но тут же сама услышала царапанье в замке. «Давно пора у этого козла ключи отобрать!» – мелькнула гневная мысль. – Соня! Кисуля! Ты уже проснулась? Так пахнет вкусно! Лёша завернул из коридора на кухню, и застыл, пытаясь сообразить, как себя вести. София взглянула на него глазами Полянского. Он бы увидел молодого человека выше среднего роста, смазливого блондина, с хорошей фигурой, рельеф мышц выгодно подчёркивала обтягивающая футболка и модные джинсы в цветных разводах. Интеллектом, как говорится, не изуродован. – Здрасте. Рановато гостей принимаешь, кисуля, – выпрямился Лёша, подходя к столу. – Это по работе, не пузырись. Чего пришёл, Сомов? – Думал, позавтракаем вместе, – он протянул руку цопнуть пирожок, но София сердито шлёпнула по пальцам. – Погуляли бы, погода хорошая. А не хочешь на улицу, Сонь, можно и в кроватке проваляться, вкусняшки, обнимашки, сериальчик какой-нибудь? – Лёша облапал её плечи. – Я соскучился уже! – Отвали! Настолько неправильно и коряво было сочетание слов и объятий, что её замутило от ухажёра. Декоративный, хорош собой и горяч, но так часто выводит из себя своей истеричностью, самовлюблённостью и непроходимой душевной тупостью. И она заметила, с какой брезгливой жалостью разглядывает Полянский Лёшу, и удивлялась, как у пацана хватает идиотизма не замечать, как глупо он выглядит, пыжась тут в самца-альфу. – А что? Кисуля, ты по акции в Ашане мужиком затарилась? – кивнул он на Полянского. – Его лапками и бабу-то не обжать как следует, даже штангу не ухватит. – Мои пальцы созданы для того, чтобы пересчитывать золото и держать тонкое перо, а не для лопаты, как твои, – медиум откинулся на спинку дивана. – Соня, я сейчас выброшу этот кусок холодца из нашего дома, – Лёшу привёл в бешенство прямой намёк на материальную несостоятельность. – Нет. Это мой дом. Ключи оставь и вали. Найдёшь, с кем провести время, – дёрнулась она. – Кисуля! Ну, не сердись! Соня, брось, ты же заскучаешь без меня. Больше тебя согревать некому, кроме твоей работы! – Сомов наклонился, чтобы поцеловать её в криво собранный хвост на макушке. – Слушай, а у тебя родители не физики? – неожиданно спросил Полянский. Лёша открыл рот от изумления, но через несколько секунд собрался и приосанился. – Нет. А что? – А то выглядишь, как неудавшийся эксперимент. София почти услышала, как мозги Сомова скрипят, переваривая оборот и выискивая там знакомые оскорбительные формулировки. Отцепившись от неё, Лёша сделал шаг к Полянскому. – Ты чё сказал, жиробас? Ты думаешь, тебе кто-то слово давал? – Нет, – Полянский не повышал голоса, поправил очки. – Я думал сейчас, что проведи я юность более легкомысленно, у меня сейчас мог быть сын твоего возраста. И среди первых вещей, необходимых в жизни, я бы научил его не тявкать на всех подряд, потому что всегда есть риск нарваться не на того человека и не по-детски огрести. Хладнокровие незнакомца, и отсутствие ругательств в самоуверенной речи привели в замешательство незадачливого дамского угодника. София впервые в жизни присутствовала при такой странной «дуэли», и была растеряна. Она вскочила и стала толкать Сомова в коридор. – Катись отсюда, придурок, сказала же! Ключи отдай! Лёша попытался снова её обнять и что-то объяснить, но она захлопнула дверь у него перед носом. Связку запасных ключей бросила в прихожей. Чувствовала, как раскраснелась, стала поправлять растрепавшийся хвост. Заглянула на кухню: – Я сейчас оденусь, подождите! 3. Досадное столкновение, неприятное послевкусие, расстроил девушку. Он не любил конфликтов, драки вне ринга – удел мальчишек и синюшных маргиналов. Но про себя сейчас даже жалел, что не довелось немного размяться.