Свернули с Кутузовского на короткий бульвар. Чуть не доехав до набережной развернулись. Во двор он заехал под шлагбаум по брелоку. Места для машин закреплены, их не так много, видимо, за отдельные деньги. София никогда не бывала в настоящих «сталинках», и теперь с интересом разглядывала хмуро помпезные многоэтажки. В узком лифте поместились с трудом. Она надеялась, что на лице достаточно отчётливо отобразилось неудовольствие и неудобство, которое она испытывала от такого «тесного сотрудничества». Дверь квартиры не была заперта, Полянский не доставал ключи. Хозяин расправлял пальто на вешалке. София стучала полусапожками на коврике у входа, чтобы стряхнуть ноябрьскую сырость. Из глубины квартиры раздался окрик. – Это ты там шумишь, Ведьмак Бирюлёвский? Из комнаты в конце просторного коридора вышла плотная женщина средних лет, в джинсах и чёрной футболке, в вязаных носках и шлёпанцах. «Это что, его жена! Господи! Как же я скучно живу!», – успела подумать София. – Я не Бирюлёвский, я из Марьиной рощи! – кротко ответил Полянский. – Ты в колготках, Красота? Тогда вон там внизу в шкафу возьми чёрные тапочки, они для гостей! – невозмутимо обратилась к ней женщина. София смущённо переобулась, и та махнула ей влево. – Руки мыть там! – Яся! – с лёгкой укоризной произнёс хозяин. – Хоть кто-то же должен за порядком следить! – пожала она плечами. Затем подхватила у порога небольшой мешок с мусором, накинула куртку и исчезла, захлопнув входную дверь. София выходила из маленького санузла, столкнулась с Полянским, он неопределённо указал внутрь квартиры. – Проходите. Можете прогуляться, осмотреться, полюбопытствовать. Я пока чаю согрею, если позволите, – его голос был мягким и высоким, совсем не шёл к такой внушительной комплекции. Первое, что восхищало, это, конечно же, трёхметровые потолки. В комнатах столько воздуха. Заметен ремонт и частичная реконструкция. Но лепнина по карнизам и углам смотрелась естественно и не перегружала впечатление. Вообще, жильё не выглядело стерильно красивым, как на фото в журнале, но и уютно обитаемым его тоже было сложно назвать, по её мнению. Ни единой забытой чашки, или оставленной книги, небрежно брошенной вещи. «У меня дома кухня меньше, чем эта прихожая!». Направо от входа коридор в светлую кухню. Гарнитур матовый, белый. Поперёк – узкий «стол для завтраков», не намного шире барной стойки. Три крепких стула. Прямо и направо по коридору вход в просторный зал, здесь два огромных окна, выходящие на бульвар. Наборный узорчатый паркет чуть скользил под тряпочными подошвами тапок. В зале с помощью света отделена зона, изображающая безжизненную столовую. «Тут наверняка никто не обедает!». Стол и четыре высоких стула из тёмно-красного дерева с резными спинками. Стена книжных шкафов со стеклянными створками. Гостиная тут же – бордовый ковёр, угловой диван и два кресла, обитые чёрной кожей. Окна спальни, куда София деликатно не стала заходить, выходили во двор, наверняка это была самая тихая комната, и всегда в тени. Обнаружила кабинет. Направо современный стол с ноутбуком на зарядке, и компьютерное кресло замысловатого дизайна. «Анатомическое или ортопедическое, как это правильно называется. Вон столько регулировок? Сколько же оно стоит, мрак!». На стене несколько полок с папками файлов, книги. Слева от входа – электрический камин, две стены доверху – стеллажи с книгами и альбомами. Заинтересовал её чудесный столик с ящичками, что стоял в углу у высокого окна. Резные изогнутые деревянные ножки в виде львиных лап, опирающихся на шар. Столешница обтянута новым зелёным сукном. Масса отделений для разных мелочей и хранения письменных принадлежностей. Похоже, очень старый стол, может быть даже антикварный. София осторожно касалась деревянных панелей. «Просто прелесть! Вот умели же делать! И как люди неспешно жили, как красиво! Интересно, есть тут потайное отделение, как в кино показывают?». – Английский секретер начала двадцатого века. Достался от прадеда со стороны матери. Бесценная вещь. С судьбой, так сказать, – прозвучал его тихий голос. София вздрогнула от неожиданности и оглянулась, Полянский стоял в дверях, заслонив почти весь проём. Брюки на подтяжках, узел галстука ослаблен, рукава сорочки закатаны, руки в карманах. – Чаю? 5. Он неспешно шёл за девушкой по коридору, и не без удовольствия разглядывал её стройную фигуру. Она старательно сохраняла равновесие, но на повороте к кухне всё же поскользнулась в матерчатых тапочках на гладком паркете. Тимофей ловко придержал гостью за локоть. – Спасибо! – фыркнула она. На узком столе приготовлены большие чашки с чаем, сахарница, пастила в вазочке. Он подождал, пока девушка из вежливости съела кусочек и сделала несколько глотков, и негромко уточнил: – Как мне к вам обращаться? По имени и отчеству? Шубин называл вас Софией. У неё красивые серые глаза, тёмный оттенок, цвет графита. Нарисовать бы портрет в технике гризайль, чёрно-белый акрил, и несколько эффектных алых с кармином штрихов в волосах.… Как же восхитительно она злится! – Можно без отчества. София. Возраст пока позволяет, – ответила не без сердитого кокетства, потом ещё выпила чаю и покачала головой. – Уму непостижимо. Неужели действительно говорю это. Но… Вы действительно верите в то, чем занимаетесь? – А вы собственному восприятию не доверяете? Вы же были со мной и своей подругой в той квартире в августе? – Тогда я вообще ничего не поняла, что там произошло!.. – Вы хотите доказательств? София нерешительно кивнула. Он сидел напротив неё, чуть поворачивал чашку чая. Вздохнул, скрестил руки на груди. Он видел. И был готов к реакции. – У вас есть весьма несерьёзный друг сердца и тела, но вы часто с ним ссоритесь, каждые два-три месяца разбегаетесь на неделю, две. Его зовут Алексей. Довольно экстерьерный юноша… Тёмно-серые глаза девушки широко распахнулись, рот приоткрылся, рука с чашкой чая замерла в воздухе. Тимофей не стал экономить на деталях. – Позавчера вы с ним сломали кухонный стол. И парень не сможет купить вам новый. Понимаю и разделяю ваше негодование. София застыла и перестала дышать. Он спокойно отхлебнул чаю, и посмотрел на девушку. – Как?… Как вы это делаете? – едва выговорила она, чашка в руках дрогнула и вернулась на стол. – Я просто вижу. Это непросто объяснить или описать словами. Прошлое людей, призраки и монстры стали частью моей реальности. Почти двадцать лет уже как.… Идёмте обратно в кабинет, я покажу вам досье, как обещал. В комнате усадил за компьютерный стол, чуть сдвинув клавиатуру и включив лампу. Щёлкнув мышкой, открыл папку с файлами. Достал объёмный скетчбук с рисунками за этот год, и аккуратно пролистал к январю. – Вот. Это по делу Даниловых. Обратите внимание, в уголке код из букв и цифр, маркировка и дата. Каждая иллюстрация имеет описание в файле, заказчик, обстановка и факторы, спровоцировавшие происшествие. Монстры, призраки, послания от умерших, вмешательство беспокойных душ, вроде той, что потревожила вашу подругу. Оставлю вас на время, почитайте, если что, зовите. Тимофей сделал шаг назад, и уже на выходе из комнаты обернулся: – София, вы пьёте? – Что? – она оглянулась, глаза огромные и застывшие. – Вы употребляете алкоголь? – уточнил он. – Изредка. А что? – Я вам попозже ещё чаю принесу, добавлю что-нибудь. Она с ошалевшим видом коротко кивнула в знак согласия. И Тимофей отправился на кухню поискать среди запасов бутылку Бакарди. Через час примерно он зашёл в полутёмный кабинет. Девушка не отрывалась от монитора. Через плечо заглянул в дело. София дошла до сентября, это заметка о призраке женщины, которую свели в могилу муж и его любовница. Она хотела отомстить, хотя бы отобрав свой дом за городом. – Я… – начал он говорить, ставя на стол большую кружку горячего чая. – А! – София от неожиданности подскочила, вскрикнув! – Вы что, совсем!? Я и так чуть не спятила! Так подкрадываетесь! – Как ваши внутренние горизонты? – он миролюбиво подвинул ей чай. – Фух! Я пока плохо соображаю, подождите, пока волна аффекта спадёт. Она глотнула из кружки и с удовольствием зажмурилась. Снова повернула к нему лицо, в скудном освещении её глаза казались чёрными и бездонными. Причёска немного растрепалась, свет лампы красиво подсвечивал алые пряди в длинном хвосте. – Как вы находите своих клиентов? У вас есть сайт, или объявление в разделе «Мастер на час»? – прищурилась София. «Прагматичный подход, без лирики. Чудесная девушка!» – подумал он. – Я не имею профиля в соцсетях. У меня есть источники информации среди полицейских, участковых, врачей, журналистов. Люди передают друг другу странные новости, или жуткие слухи. А я получаю возможность предложить свои услуги! – он говорил медленно, сцепив руки на животе, указал подбородком на открытый файл. – Не так часто запрос приходит от уже почившего клиента. Например, Ксения Ермолаева пришла ко мне сама. Она хотела, чтобы муж с новой женой отдали загородный дом её матери и сестре. Она очень любила мужа при жизни, слишком на многое закрывала глаза, и, конечно же, была страшно разочарована поворотом в его жизни и делах, обозлилась. – Почему она не очутилась в раю, если жила хорошо и правильно? – Моя практика показывает, что праведная жизнь совсем не гарантирует покоя после смерти, и... Слова прервала музыка входящего вызова, Тимофей извинился и пошёл искать в пальто телефон. 6. «Это же из сериала заставка! «Секретные материалы». Блин! Тоже мне, Малдер с Кутузовского!» – хмыкнула София и с наслаждением отпила крепкого горячего чаю, так щедро сдобренного душистым ромом. Шикует, медиум. Она согрелась и немного расслабилась. Посмотрела на альбом рисунков, снова перелистнула страницы. Тонкие интересные работы, наверное, тушью сделаны, так здорово нарисовано. Но какие же отвратительные существа! Одноногие и шестилапые, с крыльями или в колючей чешуе. Напоминающие зверей и людей. С когтями и зубами. В лохматой шерсти или бородавках… Ходячие трупы… Неужели это всё реально? Да быть этого не может! София подняла глаза на монитор. В текстах этих бесконечных досье (первые папки датированы 2002 годом) больше знакомых и понятных слов. «Протест, вырвался из-под гиперопеки родителей», «последствия домашнего насилия в детстве», «смерть от передозировки», «инфантильное поведение, ревность», «направленная агрессии, самоповреждение», «подавляет влечение». «Конфликт интересов, отсутствие личного пространства, не имеет доли в квартире», «травля, доведение до самоубийства», «питается депрессией и страхами жены», «тяготится чувством вины перед родителями»… – Извините, я … София вздрогнула, когда за спиной прозвучал тихий голос. «Как только эта туша умудряется так бесшумно передвигаться!». Полянский застыл у кресла и чуть наклонился к ней. – Этот звонок… Мне нужно уехать по делу. Хотите поучаствовать? – Будем изгонять дьявола? – скривила она губы. – Не в этот раз, – усмехнулся он.