– Что ты понял? Объясни мне! Мой голос прозвучал слишком громко и эхом отдался в машине. Огуз отвернулся от меня. Когда я перевела взгляд на лобовое стекло, то увидела Демира, стоявшего прямо перед нами. Он что-то грузил в свою машину. – Вспомни Гюрсоя, и он тут как тут, – пробормотал Огуз, а я проигнорировала его и подняла сумку с одеждой, которую оставила у своих ног. Чем скорее я выбралась бы из этой машины, тем лучше. – Увидимся в школе. Спокойной ночи. Я выходила из машины Огуза, не дав ему возможности что-либо ответить. Демир в это время обнимал свою мать. Тетя Мельтем заметила меня, Демир повернулся и посмотрел в мою сторону. Огуз завел машину и уехал прочь, а тетя Мельтем вошла в дом. Демир закрыл багажник «Импалы», повернулся ко мне и быстрым шагом двинулся в моем направлении. Я шла к нему, позабыв о мокрых волосах и чужой одежде. Я не знала, почему делаю это. Когда мы дошли до середины улицы, он остановился. Я тоже. Он посмотрел на меня, а я на него. Я ничего не могла сказать, только еще крепче сжала сумку в руке. Глава 21 Демир Я закатил глаза, взглянув на свое отражение в зеркале, и скривил лицо. Посмотрел на себя. Взъерошил руками свои волосы. Они пришли в беспорядок после бега, стали мокрыми от пота. Я чувствовал себя грязным и липким. Кто этот молодой человек передо мной? Почему он выглядит таким печальным? Куда делся тот парень, который делает, что вздумается, и плюет на всех? Почему мне больше не хочется ничего делать? Ни на один из вопросов у меня не было ответа. Я, парень, который никогда раньше не задумывался о последствиях, теперь тонул в чувствах и не понимал, что со мной. В моем горле застрял ком. Я хотел знать, за что борюсь, почему так борюсь. Не понимал, отчего мне так плохо. Правда, что со мной произошло? Когда я попытался вспомнить, когда все это началось, то понял, что нахожусь в таком состоянии уже несколько месяцев. Это казалось невозможным. Даже Батухан в последнее время жаловался: «Это не можешь быть ты». Но это был я. Я очень хорошо помню тот день. Весь день я бегал по окрестностям. Я готовился к отбору в футбольную команду. Хотел обойти Огуза. Но потом увидел ее, и все ушло на второй план. Она потрясла меня. Задыхаясь, я бежал мимо дома дяди Деврима. В саду шумели, но я не обратил внимания на эти звуки, потому что заметил кое-кого в машине. Это была девушка. Она спала, опустив голову на стекло. Я осмотрел окрестности и подошел ближе. Заглянул в окно машины и начал рассматривать ее. Моя рука непроизвольно потянулась к окну. Мне хотелось погладить это лицо. Мне не следовало делать этого, я мог испугать ее. К тому же я услышал, что кто-то идет в нашу сторону. Я спрятался за первым попавшимся кустом. Сначала из сада вышла светловолосая девушка и открыла дверь машины. Спящая красавица открыла глаза и вышла к ней. Она так очаровала меня, что я решил привлечь ее внимание. Сделал вид, что продолжаю бежать, и пронесся мимо нее. Блондинка проводила меня внимательным взглядом, но спящая красавица даже не заметила. Ниса… Спящая красавица, которая внезапно перевернула мою жизнь. Я не знал, как обращаться с ней, как подступиться. Она вела себя настолько непредсказуемо, что, чем больше я пытался понять ее, тем больше все запутывалось. Она то оказывалась ближе, чем кто-либо другой, то отдалялась так, что не дотянуться. Но я чувствовал это и знал, что не ошибаюсь в своих чувствах. Я осознавал притяжение между нами и видел, что это взаимно. Она тоже все понимала, просто старалась скрыть. Ей следовало понять, что это бесполезно. Я думал, что она ни за что не придет на гонки, но она не бросила меня, несмотря на все сложности. Ей уже стоило понять, что я никогда не отступлюсь. Я не собирался отказываться от нее. Это было почти невозможно. За то короткое время, что я держал ее за руку во время гонки, пережил столько эмоций, будто прожил целую жизнь. В тот момент все казалось другим. Словно впервые подошел к девушке, словно мое сердце действительно билось впервые. Я знал, что никогда не забуду эту ночь, что она всегда будет жить в моей памяти и я буду вспоминать, глядя на фотографии, которые тайно сделала Бахар. Она была, пожалуй, тем человеком, который больше всех поддерживал меня в этом вопросе. Ей нравилась Ниса. Нравилось ее поведение, подход, и Бахар, как и я, понимала, что она отличается от других. Несмотря на то что я накосячил на вечеринке, у меня появилась возможность познакомиться с Нисой поближе. Хотя мы с ней танцевали всего два раза, обоюдное влечение ощущалось в эти моменты как нельзя лучше. К счастью, тетя Эсма записала ее на курсы, на которых я занимался уже много лет. Я любил танцевать. Вопреки мнению большинства мужчин. «Может ли мужчина танцевать?» Это нравилось мне с детства. Я смотрел мюзиклы, и мое сердце замирало от удовольствия. Когда я танцевал один посреди зала, то получал настоящее наслаждение. Но за двенадцать лет у меня ни разу не было партнера. До этого момента я никогда не испытывал потребности в нем. Хотя Айдан не любила, когда я работал один, она не заставляла меня искать партнершу все это время. Я никогда ни с кем не танцевал ни на школьных вечеринках, ни в танцевальной школе. До Нисы… Благодаря ей я многое пережил впервые в жизни. Я никогда не интересовался автогонками и даже не смотрел фильмы об этом, но благодаря ей поучаствовал в них. Я впервые извинился перед девушкой. Перед ней. Если раньше не нуждался в партнере для танцев, то теперь умирал от желания танцевать с ней. И впервые… Может быть, это звучит не очень убедительно, но впервые сходил с ума от желания поцеловать девушку. До этого момента я никогда не интересовался девушками, хотя мне уже исполнилось восемнадцать. Даже с моими бывшими подружками, даже с Айбюке, мы никогда не целовались, несмотря на все наши тусовки. Но это не значит, что они не хотели этого. Я не хотел. Как можно не целовать того, с кем встречался или даже занимался любовью, верно? Я придерживался жесткого ограничения в этом. Мне не нравилось и не хотелось целоваться, достаточно было того, что наши тела соприкасались друг с другом. Поцелуй означал обязательство. Я не хотел этого с тем, кто для меня ничего не значил. Я дважды мог поцеловать Нису, но, как дурак, упустил возможность. Хотя я переспал с Айбюке, я никогда не видел в ней того, что могло бы заинтересовать меня. Единственное, что объединяло нас – это физическое влечение. Но, когда появилась Ниса, все изменилось. Ее не интересовали ни мое тело, ни мой характер. Она заняла все мое сердце. Ниса заставила меня гореть изнутри. После нашего последнего разговора я взвесил каждое ее слово, все обдумал, но не увидел никакой проблемы, кроме Сенем. Да, Сенем. Эта блондинка, о которой я никогда не думал как о потенциальной девушке, оказалось, влюбилась в меня. То, что я узнал об этом, ничего не меняло, она не имела для меня значения. Сенем была обычной девчонкой, с которой мы учились в одном классе и жили в одном районе, которая была сестрой Нисы. Только я собрался лечь на кровать, сняв майку после бега, как мама тут же отругала меня и заставила пойти в душ. Эта дотошная женщина чувствовала запах пота за сто метров. Хороший душ мог оказаться полезным, помочь избавиться от мрачного и грязного состояния, но до этого мне нужно было кое-что сделать. Например, разобрать сумку и собрать грязные вещи в стирку. В последнее время я постоянно оставался дома, чтобы увидеть ее, но теперь мне требовалось вернуться домой и позаботиться о своих нуждах. Квартира, которую родители подарили мне, когда мне исполнилось пятнадцать, находилась в центре города. Мне нравилось жить одному, потому что в родительском доме все было сложно. Я либо ругался с отцом, либо делал что-то такое, что заставляло маму нервничать. Несмотря на то что мама радовалась, когда я оставался дома, мне следовало собраться с мыслями и уехать отсюда. Может быть, стоило сделать перерыв и не посещать школу несколько дней. Я не мог выносить, когда Ниса находилась рядом с Огузом. Может быть, следовало взять больничный на некоторое время. Моя мать, вероятно, рассердилась бы из-за того, что мне пришлось бы использовать ее для этого, но помогла бы сыну. Быстро встав с кровати, я снял грязную одежду и бросил ее в пустую корзину. Открыв шкаф, чтобы выбрать вещи с собой, я подумал, что давно не проводил время в этой комнате. Я любил свою комнату в этом большом доме. Мама переделала все к моему шестнадцатилетию. Зная о моей любви к «Битлз», она разместила на одной из стен большой плакат с их изображением. Маленькая надувная кровать, мягкий диван рядом с ней, на котором я проводил больше времени, чем на кровати, и Playstation, в который я не уставал играть… Моя мама действительно потратила много денег на эту комнату. Она разбиралась в дизайне. На самом деле я любил все, к чему прикасалась рука матери. Она всегда была женщиной, полной любви, той, кто все вокруг себя делала лучше. Она никогда не относилась ко мне предвзято или холодно. Возможно, она не носила меня в своем чреве девять месяцев, но она дала мне жизнь и взяла на себя ответственность за меня. Это делало ее особенной. Хотя мы с отцом в большинстве случаев не понимали друг друга, я знал, что у нас много общего. Я жил с ним под одной крышей и рос как его сын. Мы оба часто не могли держать себя в руках. Моя мать всегда вставала между нами, но ей было трудно сделать выбор. С одной стороны оказывался ее сын, приемный, но горячо любимый, а с другой – ее муж. Иногда я злился на себя за то, что заставляю ее проходить через это, но ничего не мог с собой поделать. Пока я разглядывал рисунок на стене, внимание привлек шум на улице. Я снова надел спортивную майку и подошел к окну. Слегка приоткрыв занавеску, я увидел, как она и еще несколько человек выходят из сада. Когда я заметил старшего брата Гекче Гехана, то понял, почему он здесь. Они собрались на день рождения, на который пригласили всех, включая моих близких друзей, но не меня. Я знал Гехана по спортивному клубу, в который ходил в прошлом году, и даже иногда проводил с ним время и хорошо ладил, в отличие от его сестры. Сенем что-то сказала Нисе и села в машину Гехана, а Ниса сначала окинула взглядом улицу, а потом посмотрела в сторону нашего дома. Когда она вдруг подняла голову, я не знал, что делать, но не смог закрыть занавески. Мы просто продолжали смотреть друг на друга. Я понятия не имею, как долго это длилось, но в какой-то момент она все-таки села в машину. – На кого из них ты смотришь? Я не заметил, когда рядом со мной появилась мама. Я быстро закрыл тюлевую занавеску, но то, что она спросила, на кого я смотрю, значило, что она здесь давно. – Как ты думаешь, на кого? Она сидела на краю моей кровати, делая вид, что задумалась. – Я бы предпочла брюнетку. Положив одну руку на подбородок, мать посмотрела на меня тем самым взглядом доктора-всезнайки. Я понял, что она снова ничего не упустила – она всегда понимала меня. Когда я сел рядом с ней, мама мгновенно отодвинулась от меня и скривилась из-за запаха пота. – А ты ничего не упускаешь. – Я поняла, что между вами что-то происходит, как только ты пошутил над ней за ужином. Вы хотя бы ладите? – Не уверен, мама. Мой голос звучал хрипло, и она снова подвинулась ко мне. – Что это значит? Разве после гонок ничего не изменилось? С самого детства я никогда ничего не скрывал от мамы, как и от друзей, она знала обо всем, начиная с истории с Айбюке и заканчивая гонками. – Она делает все, чтобы держаться от меня подальше. – Почему? Почему? Это хороший вопрос, я бы тоже хотел бы знать ответ. – Может быть, она боится, – просто ответил я, и мама откинулась на кровать, сложив руки перед собой. – На это может быть две причины, мой глупый мальчик. Во-первых, возможно, она знает о твоем разгульном прошлом. Когда смех, сорвавшийся с губ, заполнил комнату, мама сделала знак, чтобы я ее не перебивал. – Во-вторых, и я думаю, что это более весомая причина, такой девушке, как она, сложно адаптироваться к новой жизни. Я не понимал, на что намекает мама, но было очевидно, что она видит Нису по-другому. Мы были почти равны, нас обоих усыновили. – Что значит – такая девушка, как она? Разве мы не одинаковые? – Ты так думаешь? Думаешь, вы похожи? Этот разговор напомнил мне о минутах, проведенных на ферме. Как будто я оказался на месте Нисы, а моя мама – на моем. – Разве не так? Мы оба приемные. – Да, это правда, но ты появился в нашей жизни еще до того, как у тебя прорезались зубы, Демир. Мы вырастили тебя, мы воспитали тебя. Ниса пришла из совершенно другого мира. Поверь, ей потребуется время, чтобы привыкнуть ко всему. Пока мама спокойно излагала ситуацию, я осознавал, что она права, потому что Ниса, по сути, говорила то же самое. Но вдруг в моей голове возник другой вопрос, и я не сразу решился озвучить его вслух. – Если бы я вырос в детском доме, я бы стал таким же, как она? Быть похожим на Нису… Бояться, всегда сдерживаться и отказываться от всего… Если бы я вырос в детском доме, стал бы и я таким? Вел бы себя, как ребенок, который хочет от всего спрятаться? Мама посмотрела мне в глаза, погладила по щеке и покачала головой. – Нет, я уверена, что ты бы все равно был самим собой. Хотя я не был уверен, я все равно кивнул в знак согласия. – Она… совсем другая, мама, – пробормотал я, а она положила одну руку на подбородок и наблюдала за мной. Так было всегда, когда мы с мамой начинали разговаривать. Она слушала меня спокойно, без осуждения, и я изливал ей свою душу. – Я знаю. Я тоже это осознаю. Она как испуганная газель. Она не знает, куда идти и что делать. Я поняла это в первый же день, когда увидела ее. – Когда ты увидела ее в первый раз? Я думал, что мама познакомилась с девушками, когда они пришли к нам на ужин, но улыбка на ее лице подсказала мне, что я ошибся. – Когда они только поселились здесь, Эсма водила девочек по магазинам. Мы встретились в одном из них. Ты бы видел ее, Демир. Сенем бегала вокруг, а Ниса просто смотрела. Потом я увидела, как она любуется одним платьем. Оно очень подходило ей. Я уговаривала ее его купить. Когда мама рассказывала мне о первом разе, когда она ее увидела, я представлял себе Нису, одиноко бродящую по магазину. Робкая газель… Хотя это прозвище ей очень подходило, я предпочел Полярную звезду.