— Да прекратите вы разговаривать и шуршаться, достали! Не хотите смотреть, выметайтесь отсюда, потрахайтесь там где-нибудь в коридоре и возвращайтесь! Выпалив это, мужчина развернулся обратно к экрану, Артур затрясся от смеха, а я кашлянула и уткнулась ему в шею, не зная, чего во мне сейчас больше — неловкости или веселья? — Ладно, пойдём, — сказал Артур спустя полминуты, отсмеявшись и отдышавшись, подхватил наполовину опустошённое ведро с попкорном, помог мне подняться и повёл к выходу. Мне было чуть-чуть стыдно, потому что несколько человек, когда мы проходили мимо, нарочито громко пробормотали: «Наконец-то», другие косились на нас с ироничными улыбками, и до меня неожиданно дошло, что наши шалости с Артуром, по-видимому, не были такой уж тайной для соседей по ряду. И вот вроде старались делать всё тихо… Куда Артур меня ведёт, я сообразила только через несколько минут, когда мы по эскалатору спустились вниз, а потом вышли на открытую стоянку перед торговым центром, где оставили машину. Ведро с попкорном Артур поставил на переднее пассажирское сиденье, а потом, открыв заднюю дверь, кивнул мне: — Забирайся. — По-моему, это безумие, — пробурчала я, послушно заваливаясь внутрь, и фыркнула, когда Артур забрался следом и начал снимать с себя куртку. — Всегда мечтал немного побыть безумцем… Я засмеялась и, приподнявшись, поцеловала его. Хотела в губы, но промазала и попала куда-то в подбородок — из-за чего мы оба снова расхохотались. — Не переживай, — шепнул Артур, улыбаясь и стягивая куртку на этот раз с меня. — Там такой проливной дождь на улице, что никто и не разглядит, чем мы тут занимаемся. Да и раздевать тебя целиком я не планирую. — Да-а-а? Тогда, может, разденешься сам? — Нет уж, любительница мужского стриптиза. И вообще, ты слишком много разговариваешь… Каждый секс с Артуром был для меня исключительно приятным откровением, превращавшим моё тело в межзвёздную пыль. И этот раз не стал исключением, несмотря на то, что Артур только снял с нас куртки, расстегнул ширинку на своих джинсах, а мне лишь чуть спустил брюки и вытащил из штанины одну ногу, положив её себе на плечо. И не было никаких предварительных ласк — мы вдоволь нагладили друг друга ещё в кинотеатре, — а только резкие и глубокие проникновения, каждое из которых вызывало во мне всплески восторга. Мои губы словно сами по себе производили разные звуки, вздыхая, охая и едва ли не пища от удовольствия, а пальцы непроизвольно полезли под рубашку Артура, чтобы провести по его спине, ощутить горячую и чуть влажную от стремительных движений кожу. Мы ни разу не занимались сексом вот так, не раздеваясь, — не считая первого раза, но тогда я всё-таки была голой, в отличие от Артура, — и это казалось одновременно и мешающим, и возбуждающим. Да и то, что мы находились не у него в квартире, а в машине на парковке — тоже… — Катя, золотая моя… — прошептал Артур, наклоняясь ниже и начиная двигаться ещё быстрее, почти пронзая меня собой. — Любимая… Это слово отозвалось во мне нежным теплом, ласковым дрожанием — словно огонёк свечи, пламени которого неожиданно коснулся вольный ветер. Будет аккуратен — и огонёк останется гореть, но если подует слишком сильно — погаснет. — Люблю тебя, — повторил Артур и, замерев, громко застонал, почти ложась на меня. Я последовала за ним, запрокинув голову и зажмурившись, обнимая его изо всех сил, словно отчаянно боялась потерять. 54 Катя Что именно сказал Артур, дошло до меня через пару минут. Я по-прежнему лежала под ним, обнимая его и дыша ему в ухо, вспоминала эти слова, произнесённые в порыве страсти, и очень надеялась, что они… правдивы. Понятия не имею почему. Наверное, я должна была испугаться, насторожиться, не поверить… Ведь любовь в моей жизни уже была, и сильная. И Стас тоже шептал нечто подобное — и во время секса, и просто так. Даже когда я гладила ему рубашки, он часто приобнимал меня и говорил: «Катя, я тебя люблю». Я улыбалась и таяла от нежности. Сейчас я не таяла. Я дрожала от счастья, сама не понимая, отчего слова Артура вызвали во мне такую волну радости, и плакала. Лежала, замерев, чувствуя, как по щекам стремительно текут тёплые влажные дорожки… — Катя? — Артур шевельнулся, приподнялся и с удивлением посмотрел на моё лицо. Провёл по щеке рукой и с тревогой спросил: — Ты из-за оргазма плачешь? Или... — Нет, — я покачала головой и всхлипнула. — Я… ты… Ты правду сказал? Или это у тебя такая фигура речи?.. — Конечно, правду, — ответил Артур серьёзно. — Хотя я планировал сделать всё не в такой обстановке, но вот… не сдержался. — А в какой обстановке ты это планировал сделать? — улыбнулась я сквозь слёзы. Счастье всё ещё бурлило во мне, играло, пьянило собой, будто шампанское, разлитое по венам вместо крови. — Ну не в машине уж точно, — хмыкнул Артур, улыбнувшись мне в ответ. — И не с расстёгнутыми штанами в процессе сама понимаешь чего. Я думал сделать это дома, подарить тебе розы, признаться нормально и попросить дать мне шанс на большее. Несмотря на то, что в прошлый раз ты меня откровенно отшила. Я вздохнула. Хмель уходил — реальность возвращалась болезненными напоминаниями о том, что дома меня ждут Ника, настроенная крайне воинственно по отношению к другому мужчине и желающая вернуть меня Стасу, и сам бывший муж, который, наверное, оставит меня в покое только на краю могилы. Моей, разумеется. — Артур, я… — Я завозилась, и он сел, а затем помог сесть и мне. Между ног тут же стало до безобразия мокро, и я ойкнула — но Артур уже где-то нарыл бумажные платочки и теперь протягивал их мне. — Я просто не знаю, как это сделать, — я вздохнула, приводя себя в порядок. Странно, но если со Стасом я подобные моменты терпеть не могла, сжимаясь от неловкости, то с Артуром изначально всё было гораздо проще. Он порой даже сам вытирал меня, ни капли не смущаясь по этому поводу. Стас ничего подобного не делал никогда. — Как совместить мою ситуацию с твоим желанием… м-м-м… — Главное, чтобы у тебя было желание совмещать, Кать, — ответил Артур, вздохнув. — А то в прошлый раз я его не видел. — В прошлый раз ты не так сказал… — возразила я, закусив губу. — Это больше было похоже на коммерческое предложение. А сейчас… — А сейчас я просто поплыл мозгами, да, — он засмеялся, но не слишком весело. — Послушай, Кать… Если прятать голову в песок, то ничего не изменится. По сути, ты должна либо решиться на отношения, либо отшить меня окончательно и бесповоротно. — Я не хочу отшивать, — я помотала головой. Я всегда знала, что не хочу расставаться с Артуром. Всё остальное спорно, но вот этот момент был однозначным. — Но и как осуществить то, что ты предлагаешь, не представляю. Я ведь уже обещала Нике, что постараюсь наладить отношения с её отцом! — Что ты сделала? — откровенно обалдел Артур, и я стушевалась. Чёрт, звучало отвратительно, конечно… — Погоди делать выводы, сейчас я всё объясню. И я объяснила. Про договор со Стасом не избегать друг друга — чтобы не нервировать Нику. Про обещание Нике, чтобы она успокоилась, — сама же я думала о налаживании только дружеских отношений, не любовных. А потом как-то незаметно рассказала и про Стасов спор в институте… — Кать, — вздохнул Артур, как только я замолчала, — бывший муж пудрит тебе мозги, неужели ты не видишь? Поняв, что с наскока взять крепость не получится, он пытается сделать подкоп. Вместо того чтобы вдвоём уговаривать Нику, хором утверждая, что ваши отношения её не касаются и вы сами разберётесь, вы даёте ей напрасную надежду. Думаешь, у подобной тактики будет положительный эффект? Я не уверен. Я понимаю тебя — ты боишься её демаршей, — но не смогут ли Стас и Ника в результате продавить тебя? Ты ведь сама, получается, дала им обоим карт-бланш. — Возможно, я сделала неправильно. Но я не знаю, как правильно. Я просто боюсь, что Стас настроит Нику. Он не мерзавец, но он может сделать это даже невольно, понимаешь? — Понимаю, — Артур кивнул. Он действительно смотрел на меня с пониманием, но и с горечью. — И знаешь что? Я предлагаю сейчас всё же не думать об этом. Пойдём лучше пообедаем. — Ты не можешь на голодный желудок принимать серьёзные решения? — попыталась пошутить я, и Артур улыбнулся: — Именно. 55 Артур Он резко закончил разговор вовсе не потому, что не мог принимать серьёзные решения на голодный желудок, — просто Артуру необходимо было подумать. Пока Катя рассказывала о бывшем муже, Артур внимательно следил и за её выражением лица, и за её голосом. И пришёл к однозначному выводу: не перегорело. Она могла утверждать что угодно, обманывать себя, говорить, что больше не любит, отболело и улеглось, но Артур видел — это всё не совсем так. Да, в Кате не было желания оставаться со Стасом. Да, если он через пару недель откажется от своего плана и уедет, вряд ли Катя особо огорчится — она всё-таки сильно разочарована в бывшем муже. Но то, что не все чувства к нему умерли, Артур увидел ясно. И это было неприятно и больно. А ещё вызывало опасения — как бы Катя потом не передумала… Сейчас-то она может под горячую руку решить попытаться построить совместную жизнь с Артуром, а после пожалеет, что лишила Нику возможности видеть отца каждый день, и вообще, мол, лучше было остаться со Стасом. А почему бы и нет? Говоря откровенно, ничего такого ужасного Катин бывший муж не сделал. А в чём-то даже и похвалить его можно — не стал обманывать, сразу признался и ушёл. Герой. Впрочем, кое-что и обнадёживало — а именно реакция Кати на признание в любви. Она не испугалась и не закрылась, а обрадовалась. Значит, всё-таки и к Артуру у неё есть чувства… Вот только вопрос: к кому их больше? Кто занимает в её сердце особенное место, а кто — только тень, декорация? Либо память о прошлом, либо желание отвлечься от проблем. Ответить на этот вопрос у Артура не получалось. И он, слушая Катю, которая за обедом в кафе начала рассказывать ему о чём-то отвлечённом, никак толком не мог сосредоточиться на её словах, про себя рассуждая о том, как же можно помочь ей разобраться в себе и собственных чувствах… И в итоге, когда она закончила есть, предложил: — А давай попробуем показать Нике меня? — Что? — Катя тут же перепугалась, побледнела даже. — Не знакомить, — уточнил Артур. — Просто показать. Позвони сейчас дочке или бывшему мужу, спроси, где они гуляют. Я отвезу тебя туда, высажу и выйду из машины. Больше ничего делать не стану, поцелую только в щёку, и всё. Нике ведь как-то надо привыкать к тому, что у тебя есть личная жизнь, а если ты будешь меня скрывать, она не привыкнет. Катя вздохнула. Теперь бледность сменилась нервным румянцем. — Да, ты прав. Хотя… стрёмно. — Я не настаиваю. Если тебе это совсем неуютно — не нужно, давай подождём. — Ага, у моря погоды, — Катя качнула головой. — Нет, не стоит. Да и Стаса будет полезно поставить на место, а то он что-то распоясался… Поцеловал меня вчера даже. — Я не удивлён, — усмехнулся Артур, на мгновение ощутив желание свернуть Катиному бывшему мужу шею. Что за надоедливый петух! — Вот увидишь, он ещё и в постель к тебе попытается залезть. — Нет, ну это как-то совсем… — На войне, как говорится, все средства хороши. Мне никогда не нравилась это поговорка — какое-то совсем беспринципное оправдание аморальности. Но Стас, я думаю, ей сейчас и руководствуется. — Получит в лоб, — Катя, прищурившись, яростно скомкала в руке салфетку, и Артур чуть приободрился. Всё-таки есть у него шанс. Но теперь многое зависит от реакции маленькой девочки по имени Ника… 56 Стас Утром было немного страшно — Стас, как Катя правильно сказала, действительно давно не проводил с Никой целый день. И опасался, что не выдержит её бесконечной болтовни или соскучится, играя в игры для восьмилеток.