Мариетта взяла одеяло. – Спасибо. – Развернув его, она ощутила слабый запах только что выпавшего снега. Она уютно закуталась в него. – Оно пропитано магией, которая успокоит и усыпит тебя, – сказала Пирлипата. – Погрузит в глубокий сон без сновидений, потому что не только тело нуждается в отдыхе. Мариетта ответила не сразу, магия проникала в ее голову подобно легким пальцам вора, крадущего ее сознание. – Я горько сожалею о том, как говорила с Делларой, мне не хочется, чтобы она думала, что я все это время осуждала ее. Я ее не осуждаю; не в моем положении кого-то осуждать. Я всю жизнь прожила, окруженная богатством; кто я такая, чтобы кого-то критиковать? – прошептала она, закрывая глаза. – У меня никогда не было подруг, сестер, таких как вы обе, и я очень рада, что вы есть у меня, но каждый раз, когда я чувствую, что приближаюсь к Делларе, она держит меня на расстоянии вытянутой руки, и я не могу этого понять. Я хотела заставить ее почувствовать себя на моем месте. А теперь она, наверное, относится ко мне еще хуже, чем всегда. – Не тревожь себя такими мыслями, – ответила Пирлипата. – Деллара хотела вызвать у тебя эту реакцию, она всегда так делает. Она провокатор. Но она никогда не относилась к тебе плохо. Совсем наоборот, но она боится сближаться с «домашними любимцами» короля. Если бы она не подружилась с тобой, ей было бы легче пережить твою смерть. В ее груди скрывается самое горячее сердце, какое мне посчастливилось встретить. Достаточно большое, чтобы истечь кровью ради тебя, а в следующее мгновение она обрушится на тебя в гневе только из страха тебя потерять. Однажды она уже потеряла подругу, много лет назад. Она была сильной, храброй и красивой. Из тех женщин, которые заставляют сиять даже рассвет. Ее сердце было добрым и любящим, и ее нельзя было не любить. Но Деллара любила ее больше всех. – Что с ней случилось? – шепотом спросила Мариетта, боясь узнать это и еще больше боясь не узнать, она боролась с непреодолимым желанием уснуть и не услышать ответ Пирлипаты. – Король Гелум убил Амадеа. И часть Деллары умерла вместе с ней. – В ночи раздался тихий вздох Пирлипаты. – Ее слова – это ее броня, Мариетта, постарайся помнить об этом. Под ними скрывается горюющее сердце. Мариетта уставилась в потолок. Он был раскрашен наподобие замороженных сахарных стен, хоть и не переливался так, как они. Ей не хватало звезд. Она не знала, что ответить на откровения Пирлипаты, а ее мысли были слишком медленными, и она не могла выразить их словами. Когда она взглянула на Деллару, то увидела, что у нее ресницы мокрые. Мариетта закрыла глаза. – Прости меня, – прошептала она. Сон пришел к ней, быстрый и властный, и ночь забрала ее к себе. Но ночью что-то пробудило ее от волшебного сна. Фигура Дроссельмейера склонилась над ней. Она попыталась закричать, но не смогла, магия сделала ее бессильной, ее веки были тяжелыми и закрывались против ее воли. Когда она в следующий раз заставила их разомкнуться, его уже не было. И Мариетта не смогла бы сказать, было ли это видение, или всего лишь мрак и воображение оживили ее страхи, и они стали реальностью. Глава 33 Недели сливались и тонули в пересыпанном блестками тумане балов, перечитывании дневника, в котором капитан изливал душу, и в суровом заключении, которое регламентировало дни Мариетты и лишило бы ее рассудка, если бы ее не поддерживали два столпа: Пирлипата и Деллара. Иногда Мариетта почти верила, что она живет во сне, ее дни были слишком выхолощенными, хрупкими, лишенными смысла и далекими от реальности. Не было ни книг, ни уроков, ни обязательных светских визитов, пускай она раньше терпеть их не могла, и время начало по капле вытекать из часов, собирая все ночи в один котел тьмы. И все-таки, когда эти ночи становились невыносимо мрачными, два ее столпа стояли прочно и непоколебимо, и две женщины делали жизнь Мариетты терпимой. Каждый день они обсуждали еще одну часть своего тайного плана. А каждую ночь она жадно поглощала слова капитана. Череда балов тянулась сквозь долгую, мрачную зиму Эвервуда, а их апартаменты находились под постоянным надзором. Портнихи, башмачники, кондитеры – все посещали их по приказу короля, преданно напрягая все силы для того, чтобы «домашние любимицы» короля Гелума носили лучшие наряды, имели самые модные аксессуары, были окружены самыми сладкими ароматами и самыми колдовскими заклинаниями. Опасаясь быть услышанными, все трое избегали говорить о своем плане, пока не подворачивался подходящий случай уединиться. В бассейне шум пенного водопада мятной воды заглушал звук их голосов, и они оставались там, пока кожа на пальцах не покрывалась морщинами, а идеи не заканчивались. Таких моментов было меньше, чем хотелось бы Мариетте, и они случались реже. Она не знала, как долго живет во дворце. И дни, и ночи были окутаны тьмой, и всякий раз, когда она пыталась считать, обнаруживала, что не помнит, сколько их прошло. Одну ночь за другой она делала пируэты на балах, тронный зал кружился вокруг нее, время текло как в тумане, одно сверкающее платье сменяло другое. Хотя ее клетка было мягкой и блестящей, она не позволяла этой засахаренной тюрьме подавить в ней силу воли. Она не станет сидеть в ней, покрываясь глазурью покорности и послушания. Она будет трясти прутья этой клетки и найдет дорогу домой. Дни жизни на чужих условиях будут недолгими. А тем временем она размышляла об их нынешнем затруднительном положении. Как им проникнуть в запертую комнату, скрытую под троном короля? Они обдумывали это вместе с Делларой и Пирлипатой, лежа в бурлящей и пенистой воде, перебирая возможности и планируя, как они сыграют свои роли. А были еще балы. Сначала был Бал сливочного крема, для которого кондитеры изготовили множество крохотных пирожных, увенчанных шапочками из ванильного, шоколадного, фисташкового крема, а также крема-пралине и морозной голубики. Все гости были одеты в прозрачный тюль и газ или в облегающие костюмы в пастельных тонах. Ночь наполняли ароматы сахарной ванили и самого темного шоколада. Именно на этом балу Мариетта набралась смелости и решилась поискать взглядом капитана, впервые после их прошлого танца, но не нашла его. Его нигде не было. Большая компания гостей из Мистпойнта приехала в санях, запряженных лосями, и Мариетте приказали танцевать для них. Женщины носили на волосах серо-голубые вуали из шелка, они струились подобно речной воде. Когда Мариетта начала танцевать энергичную вариацию из балета «Пахита», они опустили на лица вуали. Деллара попыталась воспользоваться тем, что король отвлекся, и вытащить из его пиджака заколдованный механизм, но его Безликие охранники стояли слишком близко и бдительно следили за всеми из-за присутствия гостей из Мистпойнта. Позже Деллара сообщила Мариетте, что они не одобряют короля Гелума и репутацию, которую он приобрел в стране. – Может, мы возьмем их в союзники? – сразу же спросила Мариетта, но, к ее отчаянию, Деллара покачала головой, и по радужке ее глаз заскользили перистые облачка. – Одно дело – презирать короля Гелума, и совсем другое – восстать против него. Может, его и ненавидят, но также боятся, а страх – мощный мотиватор. Вот почему мысль о восстании обдает меня холодом; звезды предсказывают его провал. После того как король казнил каждого десятого члена предыдущего двора, их чудовищное убийство все хорошо помнят, и этот окровавленный шип так просто не вытащить. Затем состоялся Ледяной бал, когда весь тронный зал был покрыт ледяной коркой и вместо танцев все катались на коньках. Огромные статуи короля Гелума, которые он сам заказал, были высечены из ледяных блоков. Громадные ели стояли по краям, будто лес на эту ночь пришел в тронный зал. Некоторые гости походили на лесных эльфов, они были одеты в светло-зеленую одежду, и усыпанные драгоценными камнями рога украшали их локоны. Другие приняли облик морозных фей, облаченных в блестящие белые, прозрачные серебряные и голубые, как ледники, платья. Они угощались ледяной крошкой из маленьких чашек в форме иглу, но Мариетта не стала пробовать ее, опасаясь скрытой в ней магии. Ей необходимо было сохранить ясную голову. В ту ночь она якобы случайно скатилась по льду под пустой трон короля, объяснив двум Безликим охранникам, которые немедленно выдернули ее оттуда, что она не привыкла передвигаться по льду. И все-таки несколько синяков, которые она при этом заработала, того стоили: она заметила контуры круглого люка под троном. Этого было достаточно, чтобы проверить сведения, полученные из таинственных источников Деллары. И на том балу Мариетта почувствовала надежду, что капитан Легат увидит ее в переливающемся белом платье. Но ее ожидало разочарование: на Ледяной бал он тоже не явился. Именно после того бала, прикладывая примочки к разбитому колену Мариетты, три женщины решили, кто из них спустится в тайную комнату. Мариетта, поскольку весь план с самого начала придумала она, и Деллара, так как она ни одной другой живой душе не могла доверить поиски своей волшебной палочки. – Я не надеюсь, что вы сможете представить себе, что она для меня значит. Скажу только, что, когда я бежала из той темной пустоты мира, я протянула руку и оторвала от нее кусочек. Кусочек, который вонзил в меня когти и вобрал в себя клочок моей души. Но у меня есть только этот кусочек, а у него есть только я, и, так как подобное взывает к подобному, я привыкла полагаться на него. Питала его своей магией, своей энергией, пока он не признал меня и не стал служить мне одной. – Тогда я отвлеку их, чтобы вы успели найти ее, – сказала Пирлипата. Мариетта откинула голову на край бассейна, купаясь в мерцающем звездном свете, льющемся сверху. – Как ты считаешь, что хранится в той комнате? – Не имею ни малейшего представления. Хотя король Гелум страстный коллекционер, любит собирать людей и безделушки из разных стран, из разных миров. Уверена, он все это хранит там, внизу, – сказала Деллара, прополаскивая волосы. Пирлипата нанесла на руки густую пену с ароматом тоффи. – Меня не удивляет, что король, который не заботится о своем собственном королевстве и позволяет своим подданным погибать от минеральной болезни, не понимает особенности других культур и желает лишь завладеть тем, чего ему никогда не понять. Я очень надеюсь, что мы сможем его одолеть. Мариетта легла на спину среди пузырьков, по привычке поочередно вытягивая и поджимая пальцы ног. – Конечно сможем. У нас на троих больше мозгов и отваги, чем у одного короля. А потом состоялся самый любимый из всех балов Мариетты. Тот бал, на котором морозные дятлы бродили по городу из имбирных пряников; идеальной копии Эвервуда в миниатюре. Тот бал, во время которого трюфели и пралине медленно падали сверху в центре дворца подобно снегу, их ловили на лету и отправляли в рот, и шоколад на языке всех кутил делал поцелуи еще слаще и темнее. Тот бал, на который Мариетта надела свой самый соблазнительный наряд: простой белый корсаж из атласа над пышной юбкой, платье, достойное сказочной принцессы, сверкающее, как только что слетевшая с неба снежинка. Когда она кружилась, ее платье испускало яркое сияние. Тот бал, когда она повернулась и заметила капитана, который смотрел на нее. Он не спускал с нее глаз. И она это видела. Пряничный бал. Пронизанный магией, он был полон чудес и интриг. Завесы из газа трепеща опускались вниз, они делили тронный зал на более интимные и маленькие прозрачные отсеки. Сквозь эти отсеки слуги или гости могли пронестись в танце в любой момент, заставляя любовников ловить каждую секунду объятий и наполнять их восхитительным предвкушением того, что их сейчас поймают. Крохотные огоньки сияли в полу, словно пары танцевали среди звезд и по звездам, а в реке тек жидкий шоколад. Гостям подавали пустые стаканы и чашки с хрустящими кусочками пралине, печенья и набухшими ягодами морозной голубики, и они сами поливали их этим шоколадом. Маленькие поезда из имбирного печенья бегали по мятным рельсам, они прибавляли скорость, если кто-нибудь пытался их догнать, чтобы откусить кусочек; а по течению реки плыли островки из марципановых елей. Пирлипата в золотом платье, вышитом вальсирующими женскими фигурками, наполнила стакан горячим шоколадом для короля, ее беседа с королем было выстроена так, чтобы получить у него хотя бы намек, как выглядит его таинственный механизм. Но она ничего не добилась. В конце концов она оставила свои попытки и стала танцевать с Делларой. Мариетта подошла к капитану, мысли проносились вихрем, платье привлекло ближайшую стайку бабочек из масляного крема, мигающих огоньками. Она хотела спросить, где он был, почему не приходил на предыдущие балы. И готов ли он достать для них одежду для маскировки. Хотела признаться ему, как мысли о его восстании и возможном аресте мучат ее по ночам. Заставляют вонзать полукружия ногтей в ладони от беспокойства. Однако ничего этого не сорвалось с ее губ. Ее фраза даже не была вопросом. – Я заметала, что вы не можете оторвать от меня глаз, капитан. Капитан Легат сделал глоток напитка из своего бокала, темного, шоколадного, в прозрачном стекле. Его глаза ярко горели над краем, пока он рассматривал светящуюся фигуру Мариетты и каскад бабочек из крема. – Я уверен, что это игра вашего воображения. – Она услышала в его голосе улыбку. Она подошла к нему ближе. – Собственно говоря, я уверена, что это игра вашего воображения. В конце концов, я читала ваши мысли. Теперь мне известно, что у вас на уме. Капитан жадно всматривался в нее. – Это правда? – прошептал он. Она думала о том, можно ли положить ладонь на его руку, небрежно, и спросить, не хочется ли ему потанцевать. Но они слишком привлекали к себе внимание в тот прошлый раз, когда увлеклись танцем, и хотя ей очень хотелось ощутить прикосновение его ладони к своей спине и его руку, обнимающую ее талию, она устояла. – Где вы были? Вы обещали мне определенную помощь, а прошло уже несколько недель. Он протянул к ней руку и увлек за собой назад, сквозь колышущуюся ткань. Тонкий слой газа стал единственной преградой, мешающей остальным гостям в тронном зале видеть и слышать их разговор. За их спиной из других призрачных убежищ доносились вздохи и смешки, и Мариетта осознала, насколько мало то пространство, которое окружает их двоих, и что пышное облако ее платья прижато к ногам капитана. – Вы очень хорошо знаете, что я вам ничего такого не обещал. Я сказал, что подумаю над этим, и я это сделаю, но во дворце произошли события, которые заставили меня отложить это на время. – Он говорил быстро и тихо и смотрел на нее пристально и настойчиво. Мариетта ответила ему таким же взглядом. – Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду. – Она надеялась, что загадочные события, упомянутые им, не касались событий в Кракатуке. Взрыв пьяного смеха рядом с ними и проскочившие сквозь газовую завесу нетрезвые гости послужили предостережением: их уединение призрачно. – Здесь это обсуждать опасно, – сказал капитан Легат, глядя на колышущуюся ткань. Она переливалась от света, который излучало платье Мариетты, отблески звездного сияния плясали на лице капитана и его белом мундире. – Вы позволите мне прислать за вами эскорт завтра вечером? Слухи о восстании носятся по городу, и стражники будут заняты другими делами. Мариетта подавила легкую дрожь, пробежавшую по спине при этих словах. Ей казалось, что они снова танцуют вальс, и она так близко от него, что видит почти незаметный шрам, пересекающий его левый висок. И красноватый оттенок, который приобретают его волосы при определенном освещении. – Раньше вы никогда не спрашивали моего разрешения. – Боюсь, что во всех этих случаях, когда я вас вызывал, когда вас ко мне приводили, я не спрашивал вашего мнения. У меня не было выбора. Но это все равно не дает мне покоя. – Он посмотрел ей в глаза. – Мне бы хотелось это исправить. Несмотря на то что колдовство не позволяет вам покинуть эти замерзшие стены с тех пор, как король захватил вас, есть одно место, где я бы хотел оказаться вместе с вами. И сказать вам то, что должен. Пожалуйста, Мариетта, согласитесь встретиться со мной. Ее имя слетело с его языка мягко, как бархатный лоскутик. Его предложение звучало очень заманчиво. И, возможно, стоит рискнуть и пойти на такое свидание, чтобы узнать о тех загадочных событиях, о которых он упомянул. Так она себе говорила, по крайней мере. Прежде чем выйти из газового убежища, она в последний раз оглянулась на него. – До встречи завтра вечером. Глава 34 Как это часто происходит, когда ожидаешь какого-то события, Мариетте казалось, что следующий день тянулся целую вечность. Когда вечер наконец наступил, она ожидала, что капитан прикажет привести ее к нему в кабинет. Однако их дверь открылась, и она увидела Фина, и тот отвел ее на несколько пролетов лестницы вниз, в зимний сад. Фонарь луны серебрил ковер нетронутого снега. Сине-жемчужные лепестки в форме снежинок усеяли кусты. Ели окружали кольцом это пространство, на них висели крохотные огоньки, благодаря магии звенящие как колокольчики. Где-то в вышине блестели на потолке звезды, а большой фонтан в центре звенел струями. Каменные мыши плясали и прыгали по тонким лозам, оплетающим фонтан и вызывающим в памяти колючие заросли, через которые суждено было прорубаться принцу Дезире, чтобы добраться к принцессе Авроре. Капитан Легат сидел на краю каменной чаши фонтана, и лепестки падали на его сорочку и волосы, как снежные хлопья. Он встал, увидев ее, и протянул ей цветок на длинном стебле. Мариетта взяла его.