– За что? – передразнил меня юноша, бешено сверкая глазами. – Когда королевские рыцари схватили бабушку, никто, никто из этих трусов не пытался её защитить! А ведь она всю жизнь помогала им, лечила их детей, защищала скотину и урожай. А они отплатили ей чёрной неблагодарностью! Внутри неукротимой волной поднялся гнев, даже боль в области груди, всё это время терзавшая меня, отступила на второй план. – И что, по-твоему, они должны были сделать против вооружённых рыцарей? – мой голос дрожал от ярости. – Сколько, кстати, их пришло за твоей бабушкой? Пятеро? Семеро? Быть может, дюжина? Что им могли сделать простые крестьяне? Наброситься с вилами и топорами? Да, возможно, толпой бы им удалось одолеть воинов – это, конечно, маловероятно, но всё же допустим. Скольких бы при этом убили? Не один десяток точно. А у них у всех семьи, жёны, дети, родители, братья и сёстры. По-твоему, они должны были пожертвовать собой и своими семьями ради твоей бабушки? К слову, а почему ты сам не защищал её? – меня всю колотило, и я с огромным трудом сдерживала бушующую внутри магию, всегда норовившую вырваться наружу, когда я сильно злюсь или напугана. – Сколько тебе лет? Явно не меньше двадцати пяти. Отнимем десять – получается пятнадцать. Вполне подходящий возраст, чтобы защищать то, что тебе дорого. Орсэю вон, четырнадцать, однако он взял меч и отправился выполнять свой долг – защищать своих подданных. Почему же ты не спас свою бабушку? Почему не умер, пытаясь отбить её у убийц? Ответа не последовало. Должно быть, в этот момент я представляла собой жуткое зрелище. Во всяком случае, Уид заметно побледнел, а его глаза в ужасе округлились. – Дэйрэ, – окликнул меня Орсэй. – Не надо. Что именно он имел в виду, я не стала уточнять. Сделав глубокий вдох и прижав ладонь к груди, где заполошно билось сердце, я отошла в сторону и отвернулась, чтобы глаза мои не видели этого мерзавца, столь легко, не моргнув и глазом, уничтожившего целую деревню. – Давайте осмотримся, – после достаточно долгой паузы предложил Бэкмор. – Возможно, всё же сможем найти хоть кого-нибудь. – А если нет? – мрачно уточнил Орсэй. – Тогда выберем наиболее подходящую избу для отдыха и будем думать, что делать дальше. Мужчины разбрелись по деревне, договорившись через два часа встретиться на этом же месте. Я, естественно, последовала за Орсэем. – Тебе не стоит принимать всё так близко к сердцу, – заметил он, направляясь в первый попавшийся дом. – Как я могу? – несмотря на все приложенные усилия, голос звучал надломлено. – Я точно такая же ведьма, как эта айвур. Я тоже всеми силами пытаюсь помогать односельчанам. Только вот, когда в мою деревню пришла королевская гвардия, я предпочла на три дня схорониться на болотах, только бы ничем себя не выдать и не вынудить людей выбирать, на чьей они стороне: моей или закона. Заметь, никто – никто! – из них и слова не сказал рыцарям обо мне, хотя все знают о моих способностях. – Не все такие, как ты, – заметил Орсэй. – Большинство, находясь на плахе, потянет за собой как можно больше народу – просто за компанию. – Чушь! – возразила я, не скрывая возмущения. – Не знаю, с какими людьми ты общаешься, раз так думаешь. Лично я придерживаюсь иного мнения. – Хорошо, – покладисто согласился принц. – Я не стану с тобой об этом спорить. – Вот и отлично. Дальнейший осмотр прошёл в полном молчании. Все дома были абсолютно пустые. Более того, судя по толстому слою пыли и тенётам под потолком, пустовали они уже очень давно. Похоже, Уид сказал правду – ему удалось уничтожить всех обитателей деревни. До одного. Когда мы с Орсэем вернулись на обговоренное место встречи, там уже собрались все остальные рыцари. Перед ними, весь избитый и окровавленный, лежал Уид. Причём было непонятно, он просто без сознания, или доблестные рыцари забили его до смерти. – Что здесь произошло? – строго спросил Орсэй, шокировано глядя на избитого слугу. – Мы с Бэкмором нашли местных, – сухо сообщил Кэнхэй, – в овраге за деревней. – Там больше сотни останков, – траурным тоном сообщил Бэкмор. – Сплошь обглоданные человеческие кости. В том числе и детские. – Уид признался, что с помощью трав опоил всех и выволок из домов, где их сожрали волки, – продолжил Кэнхэй. – И вы решили вершить самосуд, – подытожил Орсэй металлическим голосом. – Вы, рыцари Диарнара, опустились до того, чтобы впятером избить одного связанного человека. Просто изумительное проявление доблести и отваги! – Орсэй смерил всех воинов презрительным взглядом. – Я доложу о вашем поведении королю – он сам решит, как с вами поступить. Пока он устраивал выволочку своим людям, я опустилась на колени перед Уидом, положила ему руки на грудь и принялась медленно вливать в него свою магию. Шансов, что это поможет, было мало. Одно дело лечить повреждения, которые ты видишь, и совсем другое пытаться исцелить то, что невидимо глазу. В какой-то момент у меня закружилась голова, боль в груди стала невыносимой, и я, сдавленно застонав, убрала руки, прекращая магический контакт. В этот же момент, словно вторя мне, Уид жалобно всхлипнул и открыл глаза. * * * Лагерь разбили в первом попавшемся доме. Уида, не способного подняться на ноги, но вполне себе живого, занесли в дом и положили на пол посреди комнаты, даже не потрудившись его чем-нибудь накрыть. Не слушая моих возражений, Орсэй заставил меня лечь на кровать и хоть немного поспать. – Днём нам всё равно ничего не угрожает, – заметил он, пытаясь меня переубедить. – А ночью твои силы – особенно магия, – могут очень пригодиться. Поэтому хватит измываться над собой: просто ляг и спи. Я разбужу, если что-то случится. Из-за бессонной ночи и слишком активного использования магии я действительно была совершенно обессилена. Поэтому, посопротивлявшись для виду, всё же сдалась, устроилась на вполне себе удобной кровати, из матраса, подушек и одеяла которой один из оставшихся слуг предварительно выбил всю пыль, и закрыла глаза. Полноценный сон я себе позволить не могла – боялась, что случайно вернусь в свой мир. Однако и лёгкой дрёмы вполне хватило, чтобы немного отдохнуть и частично восстановить силы. С наступлением темноты дом окружили волки. Они ходили кругами, оглушительно выли и скреблись в дверь, однако даже не пытались выбить хлипкие окна. Да и саму айвур видно нигде не было. – Думаю, мне стоит выйти и осмотреться, – убедившись, что главное действующее лицо не намерено осчастливить нас своим присутствием, предложила я. – Ты уверена, что она не сможет тебе навредить? – обеспокоенно спросил Орсэй. – Она всё-таки ведьма. – Я тоже, – мрачно напомнила я. – И в отличие от неё, я всё ещё жива, хоть и не вполне материальна. – Вот поэтому я и волнуюсь, – отозвался принц. – Ты живая. И мне бы очень не хотелось, чтобы становилась мёртвой. Его забота приятно грела сердце. – Не стану, – улыбнувшись, пообещала я. После чего спокойно прошла сквозь стену, не утруждая себя такими мелочами, как дверь. Стоило мне выйти на улицу, как вокруг тут же стопились волки, жалобно поскуливая и отчаянно виляя хвостами – во всех их глазах застыла безмолвная мольба, способная растопить даже самое жестокое сердце. Я жестокой никогда не была. Но и звериного языка не знала, так что понять, что именно от меня хотят, не могла. – Где ваша хозяйка? – решив, что сейчас намного важнее найти старую мёртвую ведьму, спросила я. – Где айвур? Волки тут же расступились, и один из них – самый большой, серый, с непривычными бледно-голубыми глазами, – неспешно направился куда-то вперёд по улице, в сторону церкви. Я, естественно, направилась следом. Ведьма, что странно, даже не думала прятаться. Она сидела на крыльце, подперев голову рукой, и задумчиво гладила крохотного волчонка, примостившегося у неё в ногах. Выглядела она жутковато: свалявшиеся седые волосы; рваное грязное платье, заляпанное кровью; длинные, скрюченные пальцы, заканчивающиеся острыми, как кинжал, когтями. – Приветствую тебя, дитя, – скрипучим голосом проговорила старуха, подняв на меня ярко-жёлтые глаза, в которых не было и намёка на безумие и ярость, виденные мной накануне. – Добро пожаловать в мои владения. – Здравствуйте, – вежливо ответила я, несколько растерявшись от подобного приёма. – Ты пришла меня убить? – равнодушно спросила ведьма, продолжая аккуратно, чтобы ненароком не поранить когтями, чесать волчонку толстое пузо. – Я пришла защитить принца и его людей, – возразила я. – Если вы собираетесь их убить, то мне придётся вмешаться. Огромный рот айвур искривился в жутком оскале. – Меня не заботят принц и его люди, – твёрдо проговорила она. – Мне нужен Уид. – Вы напали на них вчера ночью, – напомнила я. – Одному чуть собственноручно глаз не вырвали, а на остальных натравили волков. – Я приношу свои извинения, – всё тем же спокойным голосом сказала ведьма. – Только вот в тот момент я не контролировала свои действия. – Простите? – я растерянно моргнула. – Что вы имеете в виду? – Уид специально привёл вас сюда именно вчера, – на лицо ведьмы набежала тень. – Вчера была десятая годовщина моей смерти – я была слегка не в себе. Кроме того, он жёг дурман-траву – её дым отравляет сознание всем потусторонним существам, пробуждая в них агрессию и низменные инстинкты. – Зачем ему всё это? – Уид стал очень плохим мальчиком, – тяжело вздохнув, признала ведьма. – Моя смерть произвела на него сильное впечатление. А вскоре после меня от болезни скончалась его мать – в деревне ведь больше не было целителей. После этого мальчик вбил в голову, что односельчане виноваты в том, что произошло. Он опоил их всех дурман-травой и вытащил на улицу, после чего приманил волков, которых всегда в округе было в изобилии. Я же попыталась всё исправить и вселила души людей в волков – думала, такая жизнь лучше, чем смерть. – Губы старухи искривились в странной гримасе, видимо, обозначающей скорбь и сожаление. – Сейчас я уже не уверена, что и для кого лучше. Но они, вроде, не жалуются. Волк, сопроводивший меня к ведьме, издал звук, похожий на лай, и радостно завилял хвостом как бы в подтверждение её слов. Волчонок весело тявкнул ему в ответ, перевернулся на живот и шустро посеменил лапками к взрослому сородичу. Я судорожно сглотнула и вновь взглянула на ведьму. – И чего вы теперь хотите? – прямо спросила я. – Чтобы вы ушли, – твёрдо ответила айвур. – Мы никому не мешаем: живём в своих владениях и никуда за их пределы не выходим. – А как же пропавшие и убитые люди? – Какие люди? – ведьма горько усмехнулась. – Здесь уже пять лет никого нет, только я и они – кивок в сторону волков. – Допустим, – я понимала, что не могу принимать никакие решения. – В таком случае, докажите, что у вас нет злых намерений: отзовите своих волков. Ведьма слегка наклонила голову в знак согласия, после чего поднесла пальцы ко рту и залихватски свистнула. Тут же раздался громкий топот лап, и возле старухи собрался целый мохнатый океан, радостно виляющий хвостами, точно псы, встречающие хозяина. В дом, где скрывался принц с рыцарями, я вошла всё также через стену и была встречена шестью парами настороженных глаз. – Куда делись волки? – спросил Бэкмор – Ушли. – Почему? – Орсэй подошёл ко мне. – Ты убила айвур? – Нет, она сама их отозвала, – вздохнув, я пересказала свой разговор с ведьмой. В доме повисла гнетущая тишина. – С чего бы нам ей верить? – запальчиво заговорил Кэнхэй. – Эта тварь нас всех чуть не поубивала, они вместе с внучком уничтожили целую деревню, а мы теперь должны позволить ей спокойно жить? Ни за что!